Памяти солёная волна - Станислав Митрофанович Сахончик

Тогда согнали со всего Дальнего Востока всё плавающее, что могло тащить трал. Чесали пролив Лаперуза в районе острова Монерон и на всём протяжении. Причём американцы и японцы этому активно препятствовали. Несколько раз американцы форштевнями рвали кабеля подводных телекамер. Всю компанию ненадолго разогнал шторм, который «Колечицкий» стойко выдержал на рейде Невельска.

Танкер «Владимир Колечицкий» (справа) заправляет топливом авианесущий крейсер

«Новороссийск». 1985 г.

У острова Монерон (пролив Лаперуза) во время операции по подъёму сбитого южнокорейского «Боинга». 1983 г.

Тут нас опять несказанно удивил Валентин, поведав, что в апреле 83-го года две эскадрильи штурмовиков А-7 «Корсар-2» с наших «приятелей»-авианосцев «Мидуэй» и «Энтерпрайз», нарушив воздушное пространство СССР, провели условное бомбометание по острову Зелёный на Курилах. Командир корпуса ПВО поосторожничал, запросил Москву. Пока дождался ответа, янки улетели. Генерала сняли с должности, поставив генерала Корнукова, мужика жёсткого и решительного. Тот и не побоялся дать приказ сбить «Боинг».

Вскоре к нам присоединился второй механик Семёныч, сменившийся с вахты. Семёныч, слывший у нас мастером разговорного жанра, внёс оживление в нашу компанию, рассказав пару весёлых историй из времён югославского ремонта.

На следующий день шторм поутих. Соединение наших кораблей повернуло на север, в сторону Курил. Стало заметно холоднее, мы постепенно возвращались из тропиков в зиму, что не совсем радовало нас, за полтора года рейса привыкших к теплу.

Начали заправлять сторожевики «Ревностный» и «Порывистый». Большие противолодочные корабли «Таллин» и «Ташкент» заправлялись от «Илима». После пополнения запасов на боевых кораблях к нам подошёл разведывательный корабль, куда пересадили офицеров и шифровальщика. Мы тепло простились, договорившись встретиться во Владивостоке в ресторане «Челюскин».

Через курильский пролив Екатерины кильватерная колонна кораблей прошла в Охотское море, в котором после шторма носило битый лёд и целые ледовые поля.

И тут опять прославился вездесущий фрегат «Кирк». С «Новороссийска» его из вежливости пригласили пристроиться в нашу колонну. Янки, обалдев от такой радости, встал в кильватер нашим кораблям и прошёл через пролив. Но коварные русские и здесь его подловили. По радио строгим голосом было объявлено, что американскому кораблю, проникшему в территориальные воды СССР, надо их незамедлительно покинуть.

А фрегат уже основательно притёрло льдами. Тут уж американцы задёргались, не зная что делать. Вдоволь поизмывавшись над «Кирком», наши сжалились, дали в помощь ледокол «Ермак», который и вывел американца на чистую воду. Оттуда он в сопровождении сторожевика рванул до Хоккайдо. С эскортом сторожевика и самолётов.

А в Охотском море эскадру уже поджидали ледоколы «Ермак» и «Илья Муромец». С удовольствием посмотрел я на мой бывший первый пароход. «Илюша» выглядел вполне основательно и солидно, хотя и был таким маленьким по сравнению с танкером.

«Новороссийск» встал за «Ермаком», следом пристроились другие боевые корабли. У них продолжились учения с боевыми стрельбами в присутствии Главкома ВМФ. С последующим разбором полётов и раздачей «люлей».

Советский военный вертолёт Ми-24 (слева) принуждает американский вертолёт «Си Спрайт» к посадке на палубу фрегата «Кирк». 1985 г.

Гордон Перманн, фотограф 33-й эскадрильи ВМС США

Фрегат «Кирк» во льдах Охотского моря

А вот вспомогательные суда остались позади: запасов на кораблях с избытком хватало до конца учений, и в нас больше не нуждались.

Мы прошли в Охотское море уже миль 15, когда произошло то, чего мы все втайне опасались. Сработал пресловутый закон Мерфи: «Всё, что может пойти не так, пойдёт не так», – вышел из строя главный двигатель. На судне настала непривычная, зловещая тишина. Работал только вспомогательный дизель. Танкер медленно дрейфовал в сторону острова Симушир.

Корабли ушли далеко вперёд, мы замыкали караван вспомогательного флота. Дали радио на флагман, к нам направился шестиузловым ходом старина «Муромец» – больше через сомкнувшиеся льды он дать не мог. На непривычно притихшем танкере стало неуютно: уже показались клыки рифов с белой пеной прибоя, и замаячила реальная перспектива медленно и с достоинством присесть на камни. Моя разбушевавшаяся фантазия уже рисовала жуткие картины катастрофы: танкер на рифах с пропоротым днищем, всё море в мазуте – и мы на неработающих шлюпках, без тёплой одежды, медленно замерзая, болтаемся на волнах.

К счастью, механики исправили повреждения, и гул главного двигателя вновь вернул танкер к жизни. Паники среди экипажа не было – все спокойно несли службу на своих местах. А тут и «Муромец» подоспел. Мы встали за его кормой, и танкер, шурша бортами о битый лёд, медленно пошёл к чистой воде.

Дальше было уже проще. Охотское море необычно приветливо встретило нас солнечной погодой, ледовые поля сменились редкими льдинами, и мы попрощались с ледоколом. «Муромец», прогудев басом, развернулся и пошёл обратно в Петропавловск.

Потом было Японское море, покраска ободранных о лёд бортов во время короткой стоянки в бухте Владимира. И, наконец, залив Стрелок, бухта Руднева. Там мы раздали остатки топлива по кораблям и к вечеру подошли к своему причалу на мысе Артур. Тут уж были и оркестр, и радостное начальство, и родные лица. Потом был ремонт, и в ноябре танкер снова пошёл в Красное море. А в январе произошёл переворот в Адене. Но это уже другая история.

Так закончилась для нас операция «Мисиписи». А вообще-то это было последнее крупное командно-штабное учение в истории Тихоокеанского флота СССР. А жаль!

«Обуть» Абдуллу

В период несения боевых служб в Индийском океане и Красном море нашему танкеру часто приходилось хаживать Суэцким каналом. Заход в канал – через Суэц из Красного моря и через Порт-Саид из Средиземного – всегда сопровождался необходимыми формальностями со стороны египетских портовых властей. Их представляли таможенники, лоцман, ещё два-три различных чиновника – и, само собой, санитарный врач.

Разумеется, в Суэце и Порт-Саиде санитарными врачами были разные люди, но повадки у них были совершенно одинаковые. Небрежно поглядев в медицинские документы и разные свидетельства, они напрашивались в амбулаторию и буквально вымогали дефицитные лекарства, а то и что-нибудь из хирургических инструментов, не брезговали эти хлопцы и флотской говяжьей тушёнкой. Бакшиш – дело на Востоке святое, но тут они явно перегибали… Хотя жаловаться грех: в те времена Родина в лице тыла Черноморского флота на боевые службы снабжала «под завязку». Да и особого выбора не