Авангард и «Анархия». Четыре мятежных месяца самоуправляемого просвещения - Анна Бражкина

Приводя в качестве примеров казенного искусства величественные создания императорского Рима, Версаля и Петербурга, докладчик настаивал на утопичности и маниловщине «свободной академии» свободного искусства под протекторатом казны.

Свободное творчество не нуждается в поощрении и попечении: яркая личность всегда сама пробьет себе путь. Задача же академии – именно создать и поддержать сильное, грандиозное, казенное искусство. Чтобы это казенное искусство не было скучным, нужны люди, и эти люди есть; надо только призвать их к великому делу. Беда в том, что «настоящих, живых людей до дела нигде не допускают».

Не называя по именам этих лиц, А. Н. Бенуа довольно ярко намекнул, что эти лица – художники, группировавшиеся около журнала «Мир искусства».

Привлеченные к руководству искусством страны, эти люди создадут эру, в которой снова создадутся великолепия, достойные самых славных страниц прошлого, тогда улица, площадь, храм и дворец снова засияют подлинной и величественной красотой.

Вот как разрешался от бремени Александр Бенуа в 1912 году.

В Коллегии по делам искусства[700] теперь, в 1918 году, был сделан доклад об удалении царских памятников в Москве.

Вопрос этот был предрешен декретом Совета народных комиссаров[701].

Художники встревожились и стали настаивать, что все изображения, за которыми будет признано художественное значение, должны быть помещены в музеи, а остальные сложены в определенном месте.

Музейная комиссия[702] решит уже сама об участи этого тяжелого с‹п›ора.

Но чтобы успокоить всех, в скором времени будет объявлен конкурс на памятник в честь жертв Октябрьской революции.

Поставлен он должен быть на Красной площади.

Этот фактический материал нельзя считать лишним.

Александр Бенуа, подчеркивая в своей речи, что он не предлагает практических выводов, проектов реорганизации академии, а только указывает на смысл ее существования как высшего художественного центра, как мозга государственного искусства, в результате сделал реальное предложение о призыве к работе определенной группы художников и художественных деятелей.

Так и с нашими господами «вершителями» через шесть лет[703].

Родченко

О ПОКОЙНИКАХ

I

Анархия. 1918. 3 мая. № 52. С. 4

Да исчезнут всякие памятники!..

И идиотские фигуры самодержцев, и прочих, прочих: Пушкина, Федорова, Минина, Ленина, Бакунина… Для чего эти нелепые бронзовые идолы, смешные куклы – может быть, работы талантливых людей? Да, вы скажете: это скульптура, искусство, но ответьте: может ли быть искусство по заказу, по теме, по условности, по размеру? Конечно, нет… По заказу царей, лидеров партий, народа – будет только заказ, но не искусство.

Живите настоящим! Поклоняйтесь живым кумирам, творцам, гениям, изобретателям!

Дайте возможность спокойно творить живущим, обеспечьте их, но не живите задними числами, не тратьте деньги на мрамор, бронзу для мертвых!

Не прячьте их в музеи, не делайте складов всякого старья, не будьте старьевщиками и мусорщиками тогда, когда творцы-изобретатели живут в конурах, полуголодные, не способные показать вовсю свои способности!

Довольно поклоняться покойникам!

Дайте живым жизнь, а мертвым смерть!

Отдайте мрамор и бронзу ваятелям, и пусть свободно на площадях они поставят свои свободные произведения, в которых не будет насилия заказчика.

Пусть сгинет вместе с памятниками насилие над творцом, темой, заказом и нуждой!

Долой памятники и всякую память о смерти, а то скоро мир превратится в море с удушливым запахом, и так уже задыхаемся от зловонных музеев!

Жизнь, живущая жизнь, меняющая и дерзкая, не дороже ли всего!

Искусство настоящего! Творчество живых! Ты должно похоронить всякое насилие над тобою!

Приветствую живущих творцов.

Анархия. 1918. 11 мая. № 56. С. 4

ПАМЯТНИК РЕВОЛЮЦИИ

ПРЕЗИДИУМ МОСКОВСКОГО СОВЕТА РАБ. ДЕП., СОГЛАСНО ПОСТАНОВЛЕНИЮ ПЛЕНАРНОГО СОВЕТ. 23 АПРЕЛЯ СЕГО ГОДА ОБЪЯВЛЯЕТ КОНКУРС НА СООРУЖЕНИЕ ПАМЯТНИКА ПРОЛЕТАРСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ И НАШИМ ТОВАРИЩАМ-БОРЦАМ НА КРАСНОЙ ПЛОЩАДИ.

УСЛОВИЯ КОНКУРСА БУДУТ ДАНЫ ОСОБО[704].

Романов. Отдел строительства

Владимир Шохин[705]

НАСТАЛ МОМЕНТ!

Анархия. 1918. 1 июня. № 74. С. 4

Большевики свергают с площадей старые кумиры, украшающие площади, кумиры увядающего в письменах истории века.

Но взамен старых хотят поставить новые кумиры, новые идолы, в которых запечатлеют славу своих дней и перед которыми заставят толпу благоговеть и поклоняться.

Кумиры, идолы (под которыми подразумеваю памятники из глыбы камня, бронзы, дерева и т. д.) – как все это старо, смешно, шаблонно и пошло – старый мотив с подновленной гармонией, перепетой на разные лады песенкой.

Так где же у этих, дерзающих быть новаторами, творческий порыв экстаза, стихия творческой энергии, замыслов, исканий?.. И поэзия, и музыка, и театр, ‹нрзб› – все это комбинируется из старого хлама.

Получается такое впечатление, будто потрескавшаяся краска старого, с древней архитектурой здания, тщательно выскребывается, и здание перекрашивается в новый цвет, подходящий, по их мнению, к моменту времени. Вот и все, о чем пестрят страницы статей Фриче и декретов народных комиссаров: вместо искусства «для буржуазии» подновили искусство «для пролетариата»; вместо меценатов-буржуев пускай будет меценатом «государство».

Но от этого положение художников-артистов нисколько не улучшится – меценат, кто бы и что бы он ни был, – путы, которыми опутывается художник, и в нем заглушаются проблески творческой искры: академии, консерватории – парники, в которых заботливо выращиваются и формуются евнухами искусства молодые таланты для «изысканного стола» меценатов.

Но двигали ли и способны ли двигать эти «парниковые таланты» искусство вперед? Разве Рембрандт, Скрябин, Ибсен, Микель Анжело в периоды самостоятельного творчества и многие другие, дико взращиваемые закружившей их стихией творчества, не открещивались от этих пут и форм, которые душили их, от парникового взращивания? Они были творцы и страстотерпцы. Разве они удостаивались, подобно парниковым талантам, уважения, почестей, наград, знаков отличия?.. Нет, их оплевывали, ругали, и даже чуть ли не последних радостей жизни лишали, отравляя им существование.

Это – старый мир, старый храм искусства, который растрескивается и разрушается от древности. А большевики, возомнив себя в роли новаторов, начали этот храм в трещинах на скорую руку штопать, зачинять, пригласив для этих целей мастеров, владеющих техникой древности. Но придет момент, когда большевики воочию убедятся в своих ошибках и раскаются, а теперь им некогда – они «на вершине», они ослеплены славой и властью. Чуют ли они, что, совершив политическую и экономическую перестановку, подошел момент принципиальной переоценки ценностей? Чуют ли они, что, растоптав интеллигенцию, не перестающую еще себя баюкать буржуазной (далее – типографское наложение двух строк, неразборчиво. – А. Б.), и этим вздобрили почву для всхода семян новых тружеников творчества из гущи народа – скоро эти семена дадут ростки новых строителей и мастеров новой обстановки жизни, но… о, сколько сорных трав вокруг, которые готовы задушить их! Чуют ли они, что потоки радостей воскресающей жизни, нового творчества рвут оковы, рушат плотины – грядет новое жизнетворчество, новое искусство, и с ними новое миропонимание – созерцание, этика, эстетика и пр.? Чуют ли они, что в этом кошмаре катастрофических потрясений, переживаний, впечатлений зарождается новая религия, религия без догмы, имя которой – жизнь вечно творческих стихий, обаяние веры, которой вечное стремление к идеалу совершенствующих совершенств; вечная жажда – хотение абсолютной свободы.

Так зачем же нам мещанские праздники? Зачем нам оркестрионно-бравадные бряцания и громыхания гимнов, когда наши гимны – жизнетворчество и народодейство? Зачем нам заменять свергнутых идолов с площадей на новые идолы, когда эти пыльные площади нужно использовать не для любования на них мертвыми глыбами памятников, а для любования живыми цветниками, в которых будет радостно, трепетно биться ключ жизни – резвость детей? Зачем гениям памятник из мертвых глыб, когда наследство их творчества уже есть – воздвигнутый ими, а не толпой памятник?

Долой идолов с идолопоклонством, долой преклонение перед пустой вещью, когда святыня – Жизнь! Долой кладбищенское мещанство изжитого века, долой самодовольство древности в самоутверждении фундаментальности старых храмов искусства и творчества, когда наружу бьет избыток новых творческих энергий! Жизнь, эпоха, время требуют созидания новых форм и переустройства уклада жизни во всем.

Настал катастрофический момент переоценки всех ценностей!

Вперед! Вперед!

Рушьте старое до основания его – штопанье заплатами не поможет.

Стройте новое – это единственное, чего требует жизнь.

Но, прежде чем рушить старое и строить новое, дохните могучей струей в новые поколения весенне-свежим, восторженно-опьяняющим простором творчества,