Авангард и «Анархия». Четыре мятежных месяца самоуправляемого просвещения - Анна Бражкина

которые рвутся к самодеятельному участию в строительстве. Обращаются они к анархистам, ибо усвоили себе главную и отличительную черту нашей работы: не навязывать догматических черт, не суживать и ограничивать, а, наоборот, расширять в беспредельности творческую возможность каждой личности. Не преподавать и внушать, а будить и только участвовать творческим участием.

Наша работа в зачаточном состоянии.

Она не разлилась еще широко по морю бунтарского царства пролетариата, и я хочу вкратце рассказать товарищам о том, что мне пришлось сказать в день нашего митинга в Доме cоюзов.

Моя тема: искусство и творчество – тема необычная для митинга, к которому стекаются рабочие разрешить свои сомнения, главным образом – в области политических и экономических болячек текущего момента.

Я учитывал это обстоятельство и старался как можно короче формулировать задуманное.

Вот в нескольких словах, что я сказал:

Дело культурного строительства стоит в стороне от самих рабочих.

Политические центры, профессиональные союзы и заводские комитеты официально имеют культурно-просветительные отделы и комиссии, но фактически или бездействуют, или, в худшем случае, действуют разлагающе на массы.

Ошибки и отступничества партийных политических «вождей» тяжело отзываются в самой гуще нашего революционного быта. Это заставляет рабочих все свое внимание и все свои бури направлять исключительно в сторону политических и экономических треб. Вопросы искусства и общего просвещения плетутся в хвосте и скрываются за затворами бюрократических учреждений, в которых окопались трусы и изменники нашего Октября, господа саботажники и ученые с плевком на фуражке.

Рабочие стоят в стороне и, как милостыню, получают «обещание» из темных окон пролеткультов, кооперативов, всяких отделов, подотделов и комиссий.

У рабочего нет критического материала, с которым он мог бы оценить деятельность этих «благочестивых святынь», несущих просвещение.

Этим пользуются «вожди» в отставке у революции, побежденные саботажники, хилые интеллигенты и спекулирующие своими знаниями контрреволюционеры.

Они платно занимают места в центрах культурно-просветительных организаций, рассчитывая изнутри растлить здоровый и грозный путь мятежного пролетариата.

Буржуазия почти побеждена, но в ее руках осталось последнее оружие: ее наука и ее искусство.

Гг. соглашатели и интеллигенция, вскормленные пищей расстрелянного мира, отравленные тлетворным духом буржуазной мудрости и буржуазной красоты, хотят заразить пролетариат своей фарисейской «грамотностью» и стремятся заглушить тех, кто им кричит об их смерти.

Еще 7 лет тому назад, как выступали наши футуристы с «пощечиной общественному вкусу».

Великий бунт подняли эти мятежные души против буржуазного строя в искусстве, против старого разума наглого царства буржуазии. И понятно было то возмущение, с которым их встретили генералы от науки и искусства.

Но почему теперь так старательно кричат гг. марксисты и прочие «социалисты» против футуристов и всех новаторов-бунтарей?

Не скрывается ли за этим криком их лицемерие?

Да, скрывается.

Вот почему мы, художники-анархисты, непоколебимо внедряемся в эту проклятую гидру запоздалых просветителей и смело разрушаем вместе с футуристами-супрематистами новые застенки окопавшейся гнили в отделах иезуитского просвещения.

Старому искусству мы противопоставляем новое творчество нашей современности.

Бег нашего времени, металл и машина, великий человеческий труд – вот где наши творческие нервы.

Если буржуазия накануне своей смерти тоже была увлечена духом современности, то не следует забывать, что все ее мечты, все ее радости концентрировались на бирже и в конторе.

Тогда как футуристы ни одного холста, ни одной бумажки не запятнали ненавистным нам ликом капиталистического блаженства.

Завод и машина – вот что вдохновляло их, этих первых бомбистов, ударивших в этот самый центр буржуазного благополучия.

Следует самим рабочим непосредственно встретиться с бунтарями нового творчества и не принимать ничего на веру из уст добродетельных просветителей, кстати сказать, самых безграмотных и в буквальном смысле невежественных в вопросах не только творчества, но и искусства вообще.

Очная ставка рабочего с бунтарем, их непосредственная беседа, их общие стремления и общий порыв к новому и справедливому откроет новый путь в деле культурного строительства и выметет, как ненужный сор, безграмотный в своей грамотности элемент, засевший во все культы.

И тогда мы сможем гордо и честно заявить всему человечеству:

– Мы свой, мы новый мир построим…

ПРИЛОЖЕНИЯ

Малевич – Татлину об аресте анархистов-художников в доме Морозова[651]

‹12 апреля› Отдел рукописей ГТГ. Ф. 159. Ед. хр. 72. Л. 1.

Владимир Евграфович

При арестах анархистов в доме Морозова, что в Введенском переулке на Покровке, были захвачены и молодые художники Спасский[652], Кузьмин[653] и Сенькин[654]. Моргунов их знает, это люди прекрасной души.

Примите меры, дабы может быть кровь их не затемнила наше сознание.

Примите поскорее меры[655], они, кажется, кричали Вам с окон заключения. Они ни в чем не повинны.

Передайте, если найдете нужным, письма мои в Левую федерацию или Общ. Совет.

Кроме них, есть молодой поэт Петровский[656]. Узнайте и о его судьбе, он должен быть среди них.

Что же касается меня, то я готов. Пусть руками разорвут ворота на груди моей и возьмут сердце мое и снимут с алтаря мое свободное я.

Жму Вашу руку

К. Малевич

Приписка Татлина:

Добыто разрешение.

Художники выпущены

Татлин

Запись беседы председателя ВЧК Ф. Э. Дзержинского с сотрудником газеты «Известия» о разоружении анархистов в Москве[657]

Известия ВЦИК. 1918. 16 апреля

По поводу мотивов, вызвавших разоружение анархистов, наш сотрудник беседовал с председателем Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией т. Ф. Э. Дзержинским.

– Нашей задачей, – сказал т. Дзержинский, – с самого начала возникновения Чрезвычайной комиссии как органа борьбы с антиреволюционными проявлениями была борьба с преступностью во всех ее проявлениях. Поэтому совершенное нами очищение города в ночь на 12 апреля следует рассматривать как одно из наших мероприятий, осуществленное в широком масштабе.

В специальном воззвании, выпущенном комиссией, мы за несколько времени до разоружения анархистов объявили беспощадную войну всякого рода преступным элементам, и те из них, которые не покинули Москву, естественно, должны были ждать нашего воздействия. Что же касается собственно анархических организаций, то, хотя идейные анархисты обещали отделить и изолировать себя от преступных элементов, проникших в большом числе в федерацию анархистов, но до самого последнего времени это обещание выполнено не было. Кроме того, дело с продажей опиума[658], который был взят якобы для того, чтобы быть сожженным, а потом оказался проданным, затем дело Мамонта Дальского[659], наконец, дело Кебурье[660] – все это вполне показало, что идейные элементы анархистских организаций не только не в состоянии очистить организации от преступных элементов, но сами находятся в плену у последних.

Я должен заявить, продолжал т. Дзержинский, и при этом категорически, что слухи в печати о том, что Чрезвычайная комиссия входила в Совет Народных Комиссаров с ходатайством о предоставлении ей полномочий для борьбы с анархистами, совершенно не верны. Мы ни в коем случае не имели в виду и не желали вести борьбу с идейными анархистами и в настоящее время всех идейных анархистов, задержанных в ночь на 12 апреля, мы освобождаем, и если, быть может, некоторые из них будут привлечены к ответственности, то только за прикрытие преступлений, совершенных уголовными элементами, проникшими в анархические организации. Идейных анархистов среди лиц, задержанных нами, очень мало, среди сотен – единицы.

Далее т. Дзержинский коснулся обстоятельств, сопровождавших самую ликвидацию анархических групп. Интересно отметить, сказал он, что многие арестованные утверждали, что они не анархисты, а просто безработные, однако большинство из этих «безработных» оказывались с уголовным прошлым. Среди них выделяются типы явно контрреволюционные…

Мы в настоящее время будем продолжать с должной энергией довершение начатого дела по очищению города от преступных элементов. В ближайшем будущем нами образуется особый подотдел, который систематически займется борьбой с преступными элементами.

В заключение т. Дзержинский категорически опроверг сведения, помещенные в № 63 газеты «Вперед» (центральный орган партии меньшевиков – администрация Сообщества), о том, будто бы арестованные, числящиеся за Чрезвычайной комиссией, содержатся в ужасных условиях, в подвале, и испытывают грубое обращение.

– За нами числится в настоящее время не 126, как указано в газете «Вперед», а всего 66 человек, и сидят они не в подвале, а в сухом хорошем помещении; все они допрошены, и всем предъявлено обвинение.

При предъявлении нами задержанных в ночь на 12 апреля для опознания лицам, потерпевшим от ограблений, некоторые из грабителей опознаны. Между прочим, один пострадавший артельщик опознал ограбившего его на 300 000 рублей