Авангард и «Анархия». Четыре мятежных месяца самоуправляемого просвещения - Анна Бражкина

Педагогический персонал, как еще это живо сказалось на съезде, был полон желания и устремления к новой школе, к более широким и светлым горизонтам, но лишь в одиночку, оторванный от источников и окруженный всеми тяжестями современной жизни, не был в состоянии самостоятельно пробить дорогу к лучшему.

Районные культурно-просветительные организации при местных ЛИ старались сделать что можно, но и они были бессильны предпринять что-либо в широких масштабах.

Несмотря на все это, кое-где работа таких организаций шла, и иногда довольно успешно.

Так, в Новосокольниках театр дал средства, чтобы открыть высшее начальное училище, организовать библиотеку, и был поставлен вопрос о курсах, которые, по предложению приехавшего на совет А. А. Солоновича, решено было превратить в народный университет.

Велась работа и в Луках, и в Ржеве, но уже слабее.

В общем, не хватало сил, не было средств, помещений и, главное, не имелось достаточно широких горизонтов организаций.

Кроме того, можно было наблюдать еще явление, препятствовавшее работе, вытекающее из существа совершающихся в России событий…

Дело в том, что вся масса слушателей расслоилась, образовались три группы, пропитанные взаимным недоверием и подозрительностью. Эти группы могут быть определены как: 1) группа неквалифицированных, или же квалифицированных, но слабо, рабочих; 2) группа квалифицированных; 3) группа чисто интеллектуального пролетариата.

Эти три группы ведут свое происхождение еще от эпохи старого режима, которого правилом было «разделяй и властвуй!».

Так, вторая группа ведет свое происхождение от прежней железнодорожной администрации, а третья – от так называемой «интеллигенции». Ясно, что пережитки старого не могут быть забыты сразу, несмотря на искреннее желание. Но важнее всего, что все три группы составились из людей, живших раньше в своих особых специфических условиях, обычаях, взглядах и т. д. Между ними еще не были разрушены прежние перегородки, и, несмотря на стремление к сближению, определенное непонимание еще до сих пор отчуждает их друг от друга.

В обычных условиях такое отчуждение могло бы быть побеждено уступчивостью и взаимным снисхождением, исходящими из доверия, но в настоящее время, время подчас ожесточенной борьбы, все антагонизмы обостряются, все недоразумения разгораются в пламя вражды и упорной подозрительности.

К этому присоединяется еще угар партийности, люди вступают в бешеную борьбу из-за выеденного яйца не стоящих лозунгов, влагают в эти лозунги всю страстность и слепоту, чисто детскую наивность и упрямство, в результате чего и получают те печальные итоги, которые показывают, что масса пролетариата, как физического, так, и в особенности, умственного, еще далеко не созрела, еще только учится общественной жизни.

Конечно, это понятно, так как раз уж даже хотя бы профессура абсолютно дезориентирована в деле сознания своего положения и задач, то что же говорить о других. Но тем не менее это не слагает ответственности с тех, кто еще до сих пор продолжает поддерживать политиканство и партийную грызню со всеми присущими им достоинствами, – непониманием, грязью, клеветой и т. д. И до тех пор, пока не пройдет угар политиканства, строительство новой жизни будет сильно затруднено.

А между тем пролетариату предстоит величайшая задача выработки совершенно новых основ жизни… Он до сих пор еще пережевывает буржуазную гниль, а время не ждет… Велики и прекрасны устремления пролетариата, но велика и ответственность. Нужно быть на высоте задачи, нужно ясно сознать всю глубину и мощь творчества, которую надо бросить в горнило истории, чтобы победить на самом деле, а не только путем физического непрочного возвышения… И одну из главнейших сторон этого творчества представляет культурно-просветительная деятельность. В ней лежит залог прочной победы, залог того лучшего будущего, к которому мы все так страстно стремимся.

В силу всего этого тому, кто бы взял на себя тяжелую задачу объединяющей деятельности в области просвещения, нужен большой такт и осмотрительность, чтобы, с одной стороны, улаживать и гасить те конфликты, которые возникают на почве непонимания или недоразумения, а, с другой стороны, чтобы не пропускать действительного вредного или злостного отношения со стороны оскорбленного самолюбия побежденной реакции.

К этому присоединяется необходимость иметь энтузиазм, возбуждать все силы, призывать всех к дружной, сплоченной работе…

Такие задачи и поставил себе Купроколь нашей дороги.

(Продолжение следует.)

А. Сол.[727]

КУЛЬТУРНО-ПРОСВЕТИТЕЛЬНОЕ ДЕЛО НА МОСК.-ВИНД.-РЫБ ж. д.

(ОКОНЧАНИЕ)

Анархия. 1918. 15 мая. № 59. С. 4

Но в то же время полным темпом должны идти организация и строительство.

С этой целью Купроколь начал проводить различные мероприятия практического характера.

И в первую же голову было приступлено к организации на ст. «Москва» показательной трудовой школы, где сам педагогический персонал мог бы приобретать и освежать свои знания. Принимая же во внимание, что Купроколь решил сразу стать на почву создания единой трудовой школы, такое показательное учреждение было положительно необходимо.

Учредителем, организатором и заведующим этой школы был приглашен П. П. Блонский[728]. ЛИ предоставил для этой цели большое и хорошее помещение, в котором раньше обитал лазарет. Таким образом, после небольшого ремонта и чистки было приступлено к оборудованию помещения мебелью и всем необходимым инвентарем. На первых порах школа рассчитана на 70 человек.

Кроме того, еще на учительском съезде выяснилась необходимость организации летних курсов для учащихся. Теперь открывается возможность устроить эти курсы при трудовой показательной школе, и П. П. Блонскому Купроколь поручил набросать общую программу этих курсов продолжительностью в 6 недель.

Вместе с тем предполагается, чтобы в течение учебного года откомандировались 2–3 учащих на 1–2 недели в показательную школу, где они на практике освежали бы и пополняли свой опыт и знания.

Так как школу предполагается устроить четырехступенчатую:

1) Детский сад от 4 до 7 лет; 2) высшее начальное – 7–9 лет; 3) высшее – 9–13 лет; 4) средне-уч. завед. – 13–16 лет, то и показательную школу предложено открыть в виде детского сада и, если это окажется нужным, присоединить начальное низшее.

Наряду с этим было приступлено к организации литературно-художественного и научного кружка и клуба.

На собрании уже имевшегося драматического кружка предложено расширить его устав так, чтобы сам драматический кружок вошел в него в виде секции, что и было принято. Затем решено было, чтобы организуемый клуб, открытый для всех служащих, находился в заведывании литературно-художественного и научного кружка.

В первую же очередь в кружке открываются секции: драматическая, музыкальная, литературная и научная.

Для постановки вдоль линии на должную высоту драматического искусства Купроколем была приглашена артистка В. Я. Эфрон[729].

Здесь нам придется несколько остановиться на вопросе о народном театре, т. к., по мнению членов Купроколя и В. Я. Эфрон, вопрос этот нашими российскими народными театрами решался и решается до сих пор абсолютно неверно.

В самом деле, какова задача народного театра? Без сомнения, она заключается в развитии у зрителей и артистов эстетического чувства, расширения их кругозора и т. д., но главное – поднятие чувства собственного достоинства, указание на великие общечеловеческие идеалы, возбуждение чистой любви к красоте, истине и добру.

Что же делают наши театралы? Вышедшие из интеллигентских слоев, они не в состоянии оторваться от своих чисто интеллигентских представлений и полагают, что народу интересно то, что интересно им. И вот они несут в массу бытовой театр, несут Островского, Шпажинского[730] и т. д. Какой вздор!.. Ведь все эти типы суть типы отрицательные, все они массе отлично знакомы и без Островского. Они ничего не дают ни нового, ни положительного…

Итак, жизнь народной массы – кошмар, а тут еще и в театре она встречает тот же кошмар – есть от чего с ума сойти!..

И в лучшем случае получается абсолютная скука. Уж лучше пойти в кинематограф, где бульварная краса дает, по крайней мере, забвение… И вот масса насыщает «электрички»[731].

В этом сказывается здоровый инстинкт массы на горе «интеллигентским» театралам, позволяющим «электричкам» вырывать из их рук дело положительного и возвышающего развития в пользу бульварных буржуазно-мещанских идеалов… Ведь все-таки это идеалы, и это показывает, как нужны такие идеалы массе, если она готова помириться со всей пошлостью кинематографа ради того, что он вырывает ее из еще более пошлой и грубой действительности.

Масса и сама понимает, что живет скверно и гадко, чего же ей еще подставлять зеркало. Ей и так тошно, а тут еще созерцай квалифицированную тошноту!.. Получается какое-то «недоразумение» вместо театра!..

В силу этого мы решили стать