Сделка - Лисса Джонс

– Такой умный, а такой глупый! Как ты не видишь?! Я ловлю каждое твое слово. Каждый взгляд на себе. Мне кажется, будто я знаю тебя всю жизнь, когда ты подходишь, я… У меня голова кружится, и… Знаешь, как это сложно? Смотреть свысока всю жизнь на тех, кто по щелчку пальца меняет мужчин, и вдруг оказаться на этом месте! Понимать, что я ничего не могу с собой сделать, что меня тянет, как магнитом, к старшему брату парня, с которым я рассталась пару дней назад. Знать, что в твоих глазах я, наверное, уже упала ниже плинтуса…

Ее откровения вмиг стирают все страхи, сомнения, мысли. Все мысли исчезают, растворяются в горячей сбивчивой речи, во влажных от волнения ладонях на щеках.

– Василиса.

Остается лишь эта девушка.

Секунда – оторваться от ее тела.

Вторая – сбросить с себя рубашку.

Третья – сдернуть с нее водолазку и поддеть застежку лифчика. А она послушно вскидывает руки вверх, позволяя избавить себя от одежды.

Прижаться губами к солоновато-сладкой коже меж ключиц. Рывком снять ее со стола. Поцелуями спускаться ниже, с каждым сантиметром все больше веря в последнюю здравую мысль этой ночью.

Ты нужна мне. Ты – моя.

Василиса

От того, как правильно мужские пальцы ласкают затвердевшие горошины сосков, как руки накрывают и по-хозяйски сжимают грудь из горла вырываются чувственные всхлипы наслаждения.

Выгибаюсь навстречу сводящим с ума пальцам и языку, поочерёдно обводящему ареолы. Навстречу губам, втягивающим, прикусывающим, ласкающим грудь. Таю, плавлюсь, теку, теряюсь в нем.

Сердце переворачивается, все внутри нетерпеливо пульсирует, стоит поцелуям спуститься к дрожащему животу, а рукам смять ягодицы. Витя опускается на колени.

– Не верю, что ты здесь.

Пальцы ловко расправляются с пуговицей и молнией на джинсах, и, когда он дергает остатки одежды вниз, смущение убивает. Холодный воздух щекочет распаленную до предела кожу, крупные мурашки бегут от шеи до пяток. Кончики его пальцев невесомо касаются щиколоток, легко, точно обрисовывая силуэт, пробегаются вверх по голеням, ласково гладят кожу под коленками, и приоткрытым ртом он прижимается прямо к моему бедру.

– Что ты… де… хоч…

Влажный язык щекочет кожу – слышу осипший голос как из-под толщи воды.

– Чуть шире. – И от осознания, что именно он хочет сделать, бросает в жар, холод, и снова жар. Бедра хочется одновременно сжать и развести шире, тяжесть и пустота между ног почти болезненны, а его пальцы ласково скользят по внутренней поверхности бедра.

Я умру прямо сейчас, наверное.

– Вот так. Молодец. – Шепот у ноющего живота сводит с ума, слова оседают на коже теплым выдохом, а капли желания точно блестят на коже бедер. Он видит… Видит, как сильно я хочу его.

– Ах! —Теплая ладонь ныряет между ног, подушечки пальцев невесомо проходятся по мокрой коже, раздвигая припухшие складки, легко поглаживая, отчего меня просто колотит. Я не умею играть в такие игры.

– С ума сойти. Я и не думал, что ты настолько хочешь. – Еще один поцелуй ниже живота, ещё один мой громкий всхлип и его тихое «расслабься».

Это не передать словами, но не смотря на игру, какой же свободной, красивой, желанной, особенной чувствую себя в эти минуты. Слабой и сильной одновременно. И пусть сейчас он у моих ног, я бесповоротно покоренной этим талантливым, рассудительным, непохожим на всех знакомых парней мужчиной.

– Встань на носки.

Ноги трясутся, я упираюсь ладонями в стол за спиной. Поцелуями Витя подбирается к выступающей сначала к одной тазовой косточке, потом к другой. Палец легко проникает внутрь, растягивая и заполняя, принося небольшое облегчение. И так легко скользит. Это совсем не больно.

Вверх и вниз, медленно, мягко. Я сама поднимаюсь, опускаюсь и снова поднимаюсь на носки, насаживаясь на его руку. Сама ещё больше развожу ноги, и теперь он с каждым движением руки проникает глубже. Растягивая сильнее, раздразнивая, обещая.

– А ты, оказывается, такая послушная, когда хочешь, – он усмехается, но черт! Как же это всё… Ещё сильнее заводит.

Медовые, тягучие движения. Влажные рисунки языком на бедре, нежные проникновения – тело покрывается мурашками, дрожит и горит. Животом чувствую щекотные прикосновения его волос. И прикосновение языка к клитору пронзает самым сильным разрядом тока.

Лавина нахлынувших чувств грозит раздавить – я всхлипываю, хватаю воздух рваными вдохами, а он не останавливается. Быстрее проникает одним пальцем, быстрее ласкает языком клитор. Это похоже на удары по самой чувствительной точке на теле. Подхватывает одну ногу под коленом, закидывает к себе на плечо, прижимается теснее, – крупная дрожь напряжения сводит бедра. Становится совсем мокро и жарко, невыносимо приятно.

Тело сводит, скручивает от напряжения, мышцы горят, пульсация вокруг его пальца достигает пика, удары языка отдаются по тугой пружине в животе, и напряжение дорастает до невозможности. Взрыв оргазма одним ударом выбивает душу из тела. Мышцы расслабляются. И я дрейфую в невесомости.

Смутно понимаю, что Витя ловит меня и сажает на стол. Чувствую поцелуй в висок, кажется, что-то бормочу, что-то важное говорю ему, пока он укладывает меня на стол.

Живот и бёдра, коленки и щиколотки. Коленки и бёдра, живот и грудь.

Вереница расцветающих следов страсти на моей коже. Отпечатки его рук и губ. И запах секса на двоих. Пряный, тягучий, густой. Соленый и сладкий одновременно.

Выгибаюсь дугой, трусь о его пах, чувствуя на клиторе круговые движения его пальца. Снова заведенная до предела. То, что было, было прекрасно, но он нужен мне так, как мужчина нужен женщине. Хочу почувствовать, как он сделает тоже самое членом.

Сбивчиво шепчу, прошу, всхлипываю и умоляю.

– Я мог бы слушать тебя всю ночь. Мог бы стоять на коленях всю ночь, подводя тебя к этой границе, но не давая шагнуть вниз. Но ты так сладко просишь, милая.

Звук расстегивающегося ремня и шорох брюк. Шершавый стол под моими лопатками и звуки сладких поцелуев в тишине пустого здания.

Он делает это так же мягко и неторопливо, как и все этой ночью. Входит невозможно медленно, плавно, давая прочувствовать каждый миллиметр твердой, раздвигающей складки плоти. Смакуя каждую секунду близости, тесноту и тугой жар, скручивающий его внутри моего тела. Слышу, как сглатывает, когда головка упирается в девственную преграду. Мои бедра дергаются навстречу – Витя рывком подается вперед.

И оба замираем, оглушенные ощущением единения.

Мы – одно. И ближе невозможно.

Это произошло легко, быстро и… так, будто ни с кем другим этого быть не могло.