Советский Кеннеди. Загадка по имени Дмитрий Шепилов - Дмитрий Е. Косырев

из другой эпохи, спросим себя: кто они были, эти самые коммунисты? Вот ненавистники Шепилова – те, которые травили его на пленуме, например, а они кто – либерал-демократы, что ли? Трудно представить себе более противоположных людей по множеству убеждений и типичных реакций. А все, вроде как, состояли в одной партии.

Не хотелось бы кого-то чрезмерно обижать, но похоже, что во второй половине ХХ столетия само слово «коммунист» превратилось в пустышку, им называли себя люди какого угодно склада мысли.

Хорошо, а насколько это важно сегодня? Коммунисты ведь – это уже такое ретро, не так ли? И что тут обсуждать?

Но были некоторые особенности мышления (и личности) Дмитрия Шепилова, которые он и его единомышленники считали коммунистическими, а некоторыми его коллегами по партии они встречались с искренней ненавистью – и неожиданно эти особенности оказываются предельно современными здесь и сейчас. Просто для них нужно подобрать другое, кроме «коммунист», название. Чем мы и займемся ближе к концу книги.

А пока что, для разминки, давайте поговорим насчет пролетарского происхождения нашего героя. Ну, ведь настоящий коммунист – это что-то такое рабоче-крестьянское, верно? Вот и Шепилов в анкетах писал о себе, попеременно, то «сын рабочего-токаря», то и вообще – «все мои предки были крепостными крестьянами Курской губернии, Тимского уезда, Рогозецкой волости. Отец, отслужив солдатчину в Закаспии, всю последующую жизнь проработал токарем в железнодорожном депо Ашхабада и Ташкента».

То, что русский в Средней Азии занимал в обществе не совсем то же положение, что в России как таковой – мы уже говорили. А сейчас давайте присмотримся повнимательнее, чем отличался от своего отца сам Дмитрий Шепилов.

Да что там от отца – от брата. Я уже говорил о том, насколько важно родиться в том поколении, а не в этом. Брат Александр Трофимович Шепилов родился в 1894 году. С Дмитрием (1905-го, напомним, года рождения) они переписывались и встречались много лет, и вот в конце 60-х Дмитрий попросил брата поделиться воспоминаниями об их общем детстве.

Письма на эту тему – вот они. Замечательные.

Для начала, семья Шепиловых, хоть и многодетная, совсем бедной не была. «Проклятый царизм» умел привлекать квалифицированных специалистов в Среднюю Азию. И когда истек срок военной службы Трофима Шепилова, то, зная о его работе на Юзовском заводе, «ему предложили работу токаря в Кизил-Арбатских Главных мастерских Ср. Аз. ж.д.». При этом дали участок для строительства и помогали при стройке. Так в 1899 году семья оказалась в собственном доме в четыре комнаты на Степной улице.

Рабочий день был 12 часов, зато отец рассчитался (и быстро) за дом. Заработок его доходил до 120 рублей в месяц. И еще ведь прилагалась гимназия для детей… А вот история насчет того, что в левый глаз Трофима попала металлическая стружка и вывела его из строя как токаря. Так он же получил компенсацию, работу полегче, а к 1908 году вылечился и стал ходить без очков. Ну, не буду повторять фильм Станислава Говорухина «Россия, которую мы потеряли».

Тем не менее, в 1902 году Трофим Шепилов вступил в члены РСДРП при мастерских. И в том самом доме на улице Комаровской уже в Ашхабаде, где 5 ноября 1905 года родился Дмитрий, отец устроил жилье для трех революционеров.

Иногда через детей он передавал им какие-то книги. Туда приходили по ночам переодетые жандармы, но жильцов не заставали. Революционеров арестовывали, потом они возвращались…

Брат Александр продолжает: отец потом вошел в комитет социал-демократов. И что он там делал? А вот эпизод: вычислили провокатора «охранки», немца Рута (или Руша), и через несколько дней во время смены его убили.

Да, вот такие были игры. Это вам не просто запрещенные книги и политические дискуссии. Мой, между прочим, прадедушка. Возможно, террорист и убийца.

Письма брата Александра надо цитировать с полным сохранением стиля оригинала – это к разговору о поколениях и о том, что такое коммунист. Итак, по просьбе Дмитрия, он описывает революционный 1905-й, год его рождения. Вот так: «обычно буржуазные сынки, учившиеся со мной в гимназии, в частной жизни меня сторонились».

Но не всегда: узнав утром о рождении у Александра братишки, то есть Дмитрия, «ко мне совсем неожиданно нагрянули два особенно заядлых барчука: один из них сын начальника дороги Окунева… а другой, Димитрий Окунев – двоюродный брат первого, сын городского архитектора Окунева, примчался почти одновременно на пони с коробкой торта в честь новорожденного и с клеткой для меня с парой голубей».

Тут, кроме всего прочего, выясняется, что Александр был первый ученик, и у него списывали (все, что ли, Шепиловы несли такие гены?). Но, в конце-то концов – ребята ведь пришли поздравить товарища с рождением брата, торт принесли! А все равно – «нагрянули» и «заядлые барчуки».

Дальше – из тех самых вдруг вспыхивающих над судьбой Шепилова путеводных звездочек. Это – о том, почему его назвали именно Дмитрием. Вновь цитируем брата Александра:

«Матери так понравилась процедура посещения ее такими “шикарными” гимназистами и особенно так понравился Димитрий Окунев, что она не хотела слышать о другом имени не только для тебя, но когда родился Юрий, он был озаглавлен так потому, что у Дмитрия Окунева был младший брат Юрий».

Интересно, а стал ли бы Дмитрий Шепилов таким человеком, которого мы здесь видим, без этого путеводного знака – в виде имени, торта и клетки с голубями?

А сейчас – снова из того же письма, насчет стружки в глазу и «проклятого царизма»:

«Между прочим, здесь мне необходимо упомянуть, что в получении пособия по увечью нашим отцом сыграл главную роль юрисконсульт дороги (фамилию забыл), состоявший в одной парторганизации с отцом, а беспрепятственное утверждение начальником дороги Окуневым постановления об этом пособии было, оказывается, следствием моего проникновения в домашнюю обстановку Бориса Окунева…»

Все, думаете? А вот вам:

«Я уверен, что какая-то часть столь щедрого пособия стала достоянием партийной кассы».

Или – эпизод, который рассказал один из друзей отца, некто «подпольщик Шандарев» (и брат Александр этот эпизод с немалым удовольствием пересказывает):

«Вчера в предобеденное время на фаэтоне ехал начальник Закаспийской области (фамилию забыл), сзади на велосипеде ехал в военной форме человек. Поравнявшись с фаэтоном, он сделал 2 выстрела в начальника, свалившегося в кузов, перегнал фаэтон и скрылся. Теперь все в ожидании, выживет ли начальник, а велосипедиста так и не поймали. Ловко, а?»

Александру тогда показалось, что подпольщик Шандарев «имел к этому эпизоду какое-то отношение, и я стал уважать его еще