Книга 2. Война и мир Сталина, 1939–1953. Часть 1. «Наше дело правое», 1939–1945 - Андрей Константинович Сорокин

войны РККА и ВМФ СССР имели необходимые силы и средства медицинского обеспечения во всех звеньях воинских формирований, а в войсках имелись переходящие, мобилизационные и неприкосновенные запасы медицинского имущества и медикаментов[840]. Однако все эти виды запасов оказались в значительной мере утрачены в результате неудачного хода военных действий в первый период войны. И, главное, никто не предвидел и не планировал ведения войны подобных масштабов и размаха. По этой причине реальные потребности действующей армии не были подкреплены производственными мощностями медицинской промышленности. Об этом свидетельствуют многочисленные документы. Так, например, весной 1942 г. на имя секретаря ЦК ВКП(б) А. А. Андреева, возглавившего Комитет помощи раненым, поступит отчет комитета по Краснодарскому краю. Из отчета со всей очевидностью выявляется недостаток медикаментов, перевязочного материала, предметов ухода, простейшей травматологической аппаратуры. Из ответа, который направит в начале апреля заместитель наркома здравоохранения РСФСР и начальник Управления эвакогоспиталей А. И. Жичин начальнику отдела эвакогоспиталей Краснодарского крайздравотдела, станет ясно, что проблема носит не локальный, а общегосударственный характер. Москва не сможет реально помочь с решением поставленных вопросов. Вместо этого будут даны рекомендации: «Использовать заменители перевязочного материала… мох, стружку, лигнин, целлюлозу…» В связи с недостатком физиотерапевтической аппаратуры «использовать применение грязолечения, парафинолечения, глинолечения и климатических процедур»[841]. Проблемы начального периода будут преодолеваться с огромным трудом и со значительным отставанием от потребностей. В октябре 1943 г. о «почти полном отсутствии перевязочных средств» в ЦК вновь будет сообщать нарком здравоохранения Г. А. Митерев[842]. С течением времени будет увеличиваться коечный фонд в госпиталях тыловых, фронтовых, армейских. К маю 1943 г. укомплектованность медицинских служб врачами и фельдшерами достигнет 92–93 %[843]. Несмотря на многочисленные проблемы, советским медикам за время войны удастся возвратить в строй 72 % раненых и 91 % больных в Красной армии[844], 86 % раненых и 96 % больных в ВМФ[845].

«Сосредоточить всю полноту власти в государстве…» Реорганизации органов государственного управления

22 июня 1941 г. Президиум Верховного Совета СССР примет утвержденные на Политбюро ЦК ВКП(б) указы «О военном положении»[846], «Об объявлении в отдельных местностях СССР военного положения», «О мобилизации военнообязанных» по 14 военным округам.

23 июня будут введены в действие мобилизационные производственные планы по промышленности, отменены отпуска, движение на железных дорогах переведено на военный график. 24 июня Совнарком примет постановление «О мероприятиях по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой полосе»[847]. 25 июня постановлением ЦК и СНК будут созданы структуры начальников войскового тыла фронтов и армий, в подчинение которым передавались войска НКВД, оказавшиеся в зоне боевых действий, органы милиции, истребительные батальоны [848].

Отказ высшего политического руководства страны от подготовки к негативному развитию событий и отсутствие готовой модели управления на случай войны привели к тому, что партийные и советские руководители в центре и на местах не имели инструкций. Растерянностью не в последнюю очередь объясняется поспешная «эвакуация» руководящих работников разных уровней и практически всех сегментов управления прифронтовых районов, многочисленные свидетельства которой сохранили официальные документы и мемуарные свидетельства. С целью преодоления кризиса системы государственного управления в начальный период войны будут спонтанно создаваться чрезвычайные органы гражданского, так же как и военного, управления.

Указ Президиума Верховного Совета СССР «О военном положении». Утвержден постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) от 22 июня 1941 г.

22 июня 1941

[ГА РФ. Ф. Р-7523. Оп. 4. Д. 49. Л. 23–26. Подписи — автографы М. И. Калинина и А. Ф. Горкина]

Говоря о первых днях войны, нельзя не коснуться распространенного мнения о прострации Сталина в первые дни войны. В превращенной форме оно отражает и имевший место кризис государственного управления, и личный психологический срыв Сталина, который действительно имел место, но не в первые часы войны, когда Сталин работал с высокой интенсивностью, а 28–30 июня. На эти дни пришелся пик кризиса, связанного с падением Минска. 29 июня после эмоционального разбирательства по поводу причин сдачи города, состоявшегося накануне в Генштабе, Сталин не приехал в Кремль, что вызвало беспокойство у его окружения. После короткого совещания 30 июня, организованного В. М. Молотовым, во второй половине того же дня члены «ближнего круга» Сталина приехали к нему на Ближнюю дачу, где было принято решение о создании Государственного комитета обороны. ГКО станет высшим чрезвычайным органом государственного управления[849].

Сталин возглавит его в качестве председателя. При этом ничего оригинального придумано не было. В годы Гражданской войны действовал Совет труда и обороны, целью создания которого была также максимальная централизация управления страной. Этот опыт был основательно подзабыт, ведь проект решения о создании ГКО был спонтанно написан прямо по ходу совещания секретарем ЦК ВКП(б) и ближайшим сотрудником Сталина в этот период — Г. М. Маленковым.

В этой связи говорить имеет смысл не о прострации Сталина, а еще об одном проявлении кризиса системы управления, не подготовленной в организационном отношении к началу войны, на случай которой не была разработана соответствующая модель управления.

Постановление ЦК ВКП(б) о создании Государственного комитета обороны СССР

30 июня 1941

[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1317. Л. 19–20. Автограф Г. М. Маленкова, правка — автограф И. В. Сталина]

Георгий Максимилианович Маленков

1940-е

[Из открытых источников]

Государственный комитет обороны (ГКО) примет в 1941–1945 гг. 9971 постановление. ГКО принимал решения по вопросам во всех сферах жизнедеятельности страны: мобилизации народного хозяйства для нужд фронта и перевода предприятий на выпуск военной продукции, выпуска вооружений и боеприпасов, разработки новых видов вооружений, эвакуации и реэвакуации предприятий, организаций и населения, формирования войсковых соединений и кадровым вопросам, на начальном этапе — по организации боевых действий, противовоздушной обороны, совершенствованию организационных форм управления армией и ее тыловому обеспечению, репрессивным акциям и др.[850] При этом нормативных документов, регламентировавших деятельность ГКО, создано не было. В этой связи не приходится удивляться смешению функций ГКО, СНК и Политбюро, которые зачастую, прежде всего в начальный период войны, принимали решения по одному кругу вопросов в одном и том же предметном поле.

Обращает на себя внимание и тот факт, что ГКО был создан совместным решением ЦК ВКП(б), СНК СССР и Президиума Верховного Совета СССР, о котором в последнюю минуту вспомнит Сталин, вписавший его название в проект постановления. Но его создание не было формально-юридически