Святые и Убийцы - Фэя Моран

личностью, стирая и размывая некоторые важные воспоминания» – вспоминаю я слова Хилларка, сказанные под воздействием очередного яда, вытаскивающего из человека правду против его воли. Может ли и слово «прелесть» входить в число этих важных воспоминаний, о которых он говорил?

Керан делает ещё один шаг вперёд.

– Нет времени размышлять, – произносит он строго. – Ты ранена и истекаешь кровью.

– Может быть, так и было задумано.

Он удивляется.

– О чём ты?

– Может, мне нужно умереть.

Голова у меня затуманивается. Керан недовольно хмурится.

– Не смей говорить подобных глупостей.

И вдруг я слышу что-то за спиной. Либо то был хруст ветки, может качнувшаяся трава, или и то и другое. Но следом за едва уловимым звуком подул тёплый воздух, похожий на чьё-то дыхание.

Я растерянно оборачиваюсь и вглядываюсь в тёмную чащу ближайшего леса, прилагая все усилия на то, чтобы держать глаза открытыми. Но не обнаруживаю ничего и никого. По коже проносится холодок.

– Что случилось? – Керан становится ещё ближе ко мне, что я едва не стукаюсь о его грудь, когда поворачиваюсь обратно. – Что ты там увидела?

– Мне просто… показалось, что…

Язык уже не слушается меня, и когда я поднимаю глаза, чтобы снова посмотреть на Керана, то мир вокруг вдруг делает резкий разворот, а слабость окончательно овладевает моим и без того слабым телом. Чувствую лишь то, как начинаю падать назад, но оказываюсь в мужских руках, успевших поймать меня.

– Всё будет хорошо, прелесть. Я позабочусь о тебе, – слышу я последнее, прежде чем погрузиться в тёмный омут.

* * *

Я просыпаюсь, когда что-то холодное и мокрое касается моего голого живота.

От ужаса я резко хватаю руку, которую вижу перед собой сперва размытым пятном, а затем уже отчётливой конечностью. В смугловатом оттенке кожи смешивается и что-то яркое, цветное. Знакомый браслет.

– Не волнуйся, Нура, – раздаётся нежный женский голос. – Я не мужчина.

И когда я осознаю, что это сидящая около меня на стуле Сирина, то с облегчением выпускаю руку из своего натиска и извиняюсь глазами, потому что пока не способна сделать это голосом.

Сперва я пытаюсь рассмотреть место, в котором нахожусь. Это небольшая, сооружённая из камней и дерева комнатка с невысоким потолком. В углу зажжён факел: должно быть, только для меня. Блики от огня играют на стеклянных поверхностях колб и маленьких склянок, в которых хранятся жидкости разных цветов. Они стоят на столике рядом с моей кроватью.

Затем, достаточно изучив помещение, я опускаю взгляд вниз. Я лежу без шарфа, светлые волосы растрёпаны и лежат у меня на плечах, ниспадая на постель. Из одежды на мне лишь небольшая повязка, скрывающая грудь, и штаны. На месте раны – длинное тёмно-красное со слегка фиолетовыми и бледно-зелёными оттенками пятно.

– Оно совсем скоро уже полностью заживёт, – говорит Сирина, проследив за моим взглядом. В руках у неё смоченная тряпка. – Здешние Лекари знают своё дело.

– Где я? – Наконец мне удаётся вернуть себе собственный голос. – И где Керан?.. Как мы здесь…

– Он принёс тебя на руках. Убийцы нашли его недалеко от входа и завели внутрь.

Значит, Гривинсхад и впрямь пока не пострадал. Святые ещё до них не добрались. И даже если пытались, то у них ничего не вышло.

– Хочешь, я позову его? – предлагает Сирина, и я теряюсь, совершенно не зная, хочу ли этого в самом деле. – Разумеется, после того, как ты оденешься.

Я привстаю на локтях, с радостью подмечая, что боли больше никакой нет.

А потом мы слышим голоса за дверью.

– Дай мне пройти, ёфол бы тебя побрал! – раздаётся снаружи знакомый и такой родной мне голос.

– Она сейчас раздета, Мистлок, – следом доносится незнакомый мужской. Наверное, стражник, приставленный к двери. – Имей уважение.

– Ты думаешь, я буду воспринимать её как девушку? Да я даже не знаю, что у неё есть грудь!

Я тихо смеюсь, пока Сирина встаёт и идёт к двери, чтобы поставить конец этому бесчинству. И пока она этим занимается, я нахожу свою заботливо кем-то подготовленную чистую одежду и скорее натягиваю на себя, горя от нетерпения увидеть физиономию этого родного придурка. Хватаю шарф и накидываю на голову.

Сирина оборачивается, прикрыв дверь, и в удивлении замечает меня уже одетую и готовую к выходу.

– Я по нему очень соскучилась, – пожимаю я плечами.

Она кратко смеётся и отходит от двери, позволив мне подойти и открыть её. Я выхожу. Мистлок стоит совсем недалеко, опёршись на большую груду серых камней со скучающим видом.

– Я рад видеть вас в здравии, – вежливо кланяется мне стражник, едва я сделала шаг наружу.

– Спасибо, – растерянная от такого почтительного жеста благодарю его я, а затем обращаюсь к Мистлоку: – Эй, тупица!

Услышав голос своей драгоценной подружки, он резко поворачивается в мою сторону, и вот уже спустя краткое мгновение летит ко мне.

– Как ты напугала нас всех! – громким и каким-то ругающим тоном говорит он, стискивая меня в объятьях. В настолько сильных, что я с трудом дышу. – Я думал, ты можешь умереть!

– Если ты по-прежнему этого не хочешь, осмелюсь попросить тебя отпустить меня, – хриплю я ему в плечо. – Иначе моя смерть неизбежна.

Мистлок отстраняется, и в его зелёных ярких глазах впервые за долгое время играет самая настоящая радость. Не та радость, какая бывает, когда он наблюдет за забавной ситуацией и хохочет до боли в животе, не та, когда он получает от Сирины долгожданный поцелуй. Не та, какая появляется, когда ему удаётся присвоить себе целый поднос со сладостями без последствий. Это другая радость. До этих пор мной ещё не изученная.

– Ты в порядке же, да? – спрашивает он и одновременно оглядывает меня с ног до головы на обнаружение всяких травм. Хотя что он мог увидеть под слоем всей этой одежды? Он заметил бы, что что-то не так, только если бы у меня отсутствовала целиком рука или нога.

– Да. В порядке. Уже.

Мистлок почему-то отводит меня чуть подальше, как будто не желая, чтобы стражник услышал его следующие слова. А потом вздохнув говорит:

– Скажи за это спасибо любви всей своей жизни.

От шока я даже делаю пару шагов назад, как будто меня ударили под дых. И удивление на моём лице заставляет Мистлока нахально усмехнуться.

– А ты думаешь, я не заметил?

– О чём ты? – делаю я вид, что совершенно не понимаю, что за пургу он сейчас несёт с таким уверенным видом. Искренне надеюсь, он почувствует себя дураком после этого и заткнётся.

– О том, что ты влюблена в Керана.

Демонстративно