Святые и Убийцы - Фэя Моран

У меня нет возможности поговорить с ним, спросить, правда ли это, или он просто выдумал эту небылицу, чтобы прикрыть меня и героически пожертвовать собой. Дарки увели в темницу, так что я остаюсь одна с чокнутыми на всю голову сектантами.

Я вспоминаю о возрасте моих родителей и сопоставляю с возрастом Дарки. Получается, и он отпил того яда, что дарит долголетие без старения? Сэнах упоминал об этом, но говорил, что это произошло «случайно» и от рук торговцев, у которого жил Дарки. Как это произошло? Почему он говорит на велесийском?

Слишком много вопросов без ответов.

Но никому нет дела до моих чувств, когда король приказывает мне сразиться с любовью всей моей жизни. Смертельно ранить его.

Керан Атталь нужен им живой, как будущий Лорд Двора Полнолуния, который будет пресмыкаться перед королём и контролировать все Три Двора. Он силён, красив, умён, имеет много связей и лучше других управляется с макартами. Он очень полезен для них.

Поэтому им ни к чему его смертельно ранить. Они просто знают, что я не смогу этого сделать. Им нужна причина меня убить.

– Вставай, – велит мне крупный стражник с щетиной, покрывающей его кожу на челюсти чуть ли не до самой шеи. Он грубо хватает меня под локоть и заставляет подняться.

Я стараюсь не сердить его… никого из них, потому что слишком слаба, чтобы оказывать должное сопротивление. Новость потрясла меня достаточно, чтобы выбить все силы.

Меня выволакивают на улицу, затем ведут в громадную тренировочную крепость, находящуюся на краю обрыва, на северной части королевского двора. Внизу о камни шумно бьются волны светящегося моря Восия.

Крепость выглядит устрашающе: серые, почти чёрные скалы, изрезанные проходами и окнами, словно пустые глазницы. Поверхность стен покрыта серым мхом и лишайником. Крепость состоит из лабиринта узких коридоров, открывающихся в просторные тренировочные залы. Стены, должно быть, покрыты следами от стрел и мечей, напоминая о бесчисленных тренировках. Именно в этом месте должны находиться и оружейные палаты, в которых хранятся все виды оружий, которые были созданы Мастерами королевской гвардии. Мистлок мечтал пополнить их ряды. Жаль, его мечтам не суждено всё-таки сбыться.

Крепость полна подданными короля. Они соорудили собой некую арену, разместившись вокруг нас и, судя по звукам, попивая какие-то напитки (не исключено, что они разбавлены ядами). Опасные, чокнутые, глумливые люди, служащие Триадану Торну.

Но я их не вижу.

Я только слышу бесконечный гул и плескающиеся жидкости. Потому что в зале нет ни единого источника света, нет ни единого окна, с которого внутрь лился бы лунный свет, который хоть как-то помог бы мне ориентироваться в пространстве.

И я всё в ужасе осознаю.

Они хотят, чтобы я дралась с Кераном в полной темноте. Они лишили меня зрения.

В центр всего этого кто-то выходит. Я слышу шаги, шорох земли, стук твёрдой обуви о каменный пол. Я слышу, как этот «кто-то» снимает свой плащ и бросает его в сторону. Боюсь шевельнуться раньше времени. Мне не видно ничего: ни движения, ни силуэта, ни каких-либо очертаний.

В голове лишний раз вспыхивает образ Брикарда. Не такого, каким я его всегда знала, а Брикарда в образе ужасного существа, вечно голодного и готового обглодать чьи-нибудь кости. Они отняли у Мистлока с Кераном отца, оставили сиротами подобно мне.

– Можешь делать, что хочешь, – говорит голос короля откуда-то стороны, но я не оборачиваюсь, ибо это будет бесполезно. – Если ты продержишься, и он не одержит над тобой победу, я отпущу тебя. Сможешь вернуться домой, где бы ты его не создала, я прощу тебе убийство своего Лекаря.

Я не спрашиваю, что будет в противном случае. Наверняка меня убьют. Но может они собираются убить меня в любом случае. При любом исходе. Я больше не нужна им. Так для чего же Святые могут оставлять меня в живых?

Не оставят.

Меня толкают сзади, веля идти к центру.

К Керану.

Я с сожалением смотрю в пустоту, словно знаю, что он там и смотрит на меня в ответ. Наверянка совершенно мёртвым взглядом. Не таким, какой я так любила. Огонька в его глазах больше нет. Они почернели, налились тьмой, изменив заодно и его душу.

Слышу, как что-то падает, подняв пыль и издав лязг металла. У моих ног оказывается меч, который бросают мне со стороны. Я наклоняюсь, судорожно обыскиваю твёрдую холодную землю, пока наконец не нахожу его и беру в руку.

С отвращением ощущаю на собственной коже ухмылки, интерес, нетерпение. Люди, собравшиеся вокруг нас, должно быть, умирают от любопытства. Им всё интересно, что будет дальше.

Мне кажется, сейчас происходит нечто похожее на то представление, в котором я участвовала в Гривинсхаде. Поединок с монстром в клетке как особое развлечение Убийц. От меня требуется нечто похожее, но противником выставили человека, которого я люблю больше всего на свете, и напрочь лишили меня возможности видеть.

Я поднимаю меч, он тяжеловат, чем те мечи, которые я использовала при тренировках и уж тем более тяжелее моего кинжала, оставшегося рядом с убитым мной Хилларком.

Мне так не хочется признаваться даже себе в том, что я ужасно боюсь. Не столько смерти, сколько причинить вред Керану, этого не желая.

Я должна вернуть его к нормальной жизни. Я обязана спасти его от этой ужасной участи.

Делаю несколько шагов вперёд, совершенно не зная, что буду делать, как вообще собираюсь поступать. Пытаюсь сконцентрироваться на запахах и звуках. В воздухе пахнет землёй, камнем и мхом. А ещё чем-то сладковатым, мягким, словно какой-то фрукт.

Запах Керана.

Качнув головой, я крепче сжимаю твёрдую рукоять меча, вставая в нужную позу. Может, я и не вижу ничего, но хорошо слышу. Вряд ли это так уж сильно поможет мне, однако я собираюсь сделать всё возможное, чтобы не допустить чего-то такого, что впоследствии станет причиной конца кого-либо из нас.

– Мы все засыпаем! – недовольно кричит Триадан. – Когда же начнётся веселье?

И я вдруг слышу, как передо мной поднимается меч. Я успеваю выставить вперёд свой, и металл тут же лязгает о металл. Темнота словно сгущается до невозможного мрака, хотя я ничего не видела и до этого. Но на сей раз она будто проникла в меня, в мою душу, в моё тело. Я слепа. Я совершенно слепа.

Мой меч – единственный ориентир. Он выступает моими глазами, моим слухом, моей защитой и спутником. Я чувствую его тяжесть в руке, холодную сталь, и слышу