Еврейский мир. Сборник 1944 года - Коллектив авторов -- История

что давал повод начальству увольнять чиновника. Адвокаты, защищавшие интересы учреждения (не всегда патентованные нацисты), не стеснялись доказывать на суде, что покупка у евреев не совместима с честью немцев, а между тем немецкий чиновник должен дорожить своей честью. Нередко чиновники лишали в судебном порядке своих жен, покупавших у евреев, права приобретать для семьи в кредит и объявляли, что за покупки, произведенные их женами в еврейских предприятиях, они платить не будут.

Еврейские лавки пустели, клиентура исчезала, владельцы были вынуждены их арианизировать, т. е. за бесценок уступать чистокровным немцам.

Но если иногда бойкот еврейских предприятий производился под угрозой увольнения, или под угрозой быть пропечатанным в газетах, или увидеть свою фотографию с оскорбительной надписью в какой-нибудь листовке, то меры недобросовестной конкуренции осуществлялись немцами по их личному почину, без всякой тени даже морального принуждения. Вывески с указанием на еврейское происхождение фирмы и рекомендация арийской фирмы с указанием точного адреса последней не только не считались безнравственными деяниями, но, напротив, вполне уместными и не нарушающими закона о пределах добросовестной конкуренции. Равным образом, суд и общественное мнение не видели ничего оскорбительного в плакатах с надписями о том, что «предатель тот, кто покупает у евреев». Евреи, все еще веруя, что есть судьи в Берлине, пытались искать защиты своих прав судебным порядком. Но их и здесь ждало разочарование. Суд становился на ту точку зрения, что нацистская идеология требует напряженной борьбы с еврейской заразой и поэтому все меры, направленные на благоприятный исход этой борьбы, должны быть признаны законными.

Конечно, можно возразить, что судебные решения не свидетельствуют об общественном настроении, ибо судьи — ставленники Гитлера. Допустим, что это так, но ведь судьи должны были прежде всего оставаться судьями и применять надлежащие законы. Этого не было. Суды считались не с законом, а с доводами арийской стороны, защищавшей нацистскую идеологию. Суд являлся зеркалом общественных отношений и в его решениях отражался господствующий в обществе антисемитизм. Если в судебном решении мы читаем, что «в широких слоях населения господствуют убеждения в том, что деловое общение с евреями безнравственно и недопустимо для немецкого сознания», то мы имеем полное основание утверждать, что в этом решении выкристаллизовался общественный антисемитизм, который даже не ищет для себя никаких оправданий в законе.

Лишенные возможности заниматься свободными профессиями евреи искали заработка в ремеслах, как области, не нормированной ограничительными законами. Но и на этом поприще встречались они с непреодолимыми препятствиями. Ремесленные Управы в циркулярах, адресованных арийцам-ремесленникам, спешили разъяснять нежелательность приема в свою среду евреев. Ремесло должно быть чисто немецким, ремесленник должен быть однороден по крови немецкому народу — вот лозунги, провозглашенные ими. Сознавая невозможность на основании закона запретить евреям доступ в свою среду, ремесленные управы начали выдавать арийцам специальные знаки для обозначения их мастерских. Вместе с тем они рекомендовали своим членам не принимать учеников евреев, и не допускать евреев к экзамену на звание мастера. С немецкой аккуратностью и здесь был предусмотрен тот случай, как поступать, если этому будут противодействовать евреи-мастера. В одном секретном циркуляре было сделано мудрое и простое предложение лишать евреев ремесленников под предлогом их неблагонадежности права принимать учеников и являться экзаменаторами.

Представители либеральных профессий не только не отставали от родственных им по крови купцов и мещан, но сами являлись застрельщиками общественного бойкота евреев. В этом соревновании пальма первенства принадлежит адвокатуре. Как известно, апрельские законы 1933 г. закрывали возможность пребывания евреев в адвокатуре, допустив исключения для фронтовиков, их отцов или сыновей. Министр юстиции подтвердил, что оставленные в адвокатуре евреи должны пользоваться доверием и уважением, присвоенным роду их деятельности. Но «арийские» коллеги немедленно начали борьбу против оставшихся в сословии евреев. Созывались общие собрания для введения арийского параграфа и евреи исключались из профессиональных организаций. Выносились постановления о недопустимости ассоциироваться с евреями-адвокатами, или иметь с ними общее бюро. В стремлении захватить в свои руки все дела, ведущиеся за счет казны, чистокровные немцы не останавливались перед тем, чтобы добиваться запрещения евреям-адвокатам вести дела лиц, пользующихся правом бедности. Требование это мотивировалось тем, что евреи, как чуждый элемент, не должны получать вознаграждения из народных средств. Велась одновременно борьба за то, чтобы евреи-адвокаты ограничили свою деятельность исключительно судебными выступлениями. Их участие в качестве душеприказчиков, председателей, или кураторов конкурсов считалось недопустимым. Рекомендовалось составлять списки «арийцев», продолжающих прибегать к услугам адвокатов-евреев, чтобы тем или иным путем побудить их передоверять ведение дел потомкам истых германцев. Но этим агитация не ограничивалась. За два года до издания закона об исключении из адвокатуры всех евреев, адвокатский съезд постановил ходатайствовать об этом перед Министерством Юстиции, указывая на то, что германская адвокатура уже давно готова освободиться от евреев.

Юристы-теоретики не уступали в этом отношении практикам. Если профессора-евреи были удалены из университетов еще в апреле 1933 года, то их научные труды и учебные пособия не были целиком изъяты из университетов. Но на съезде в октябре 1936 года профессора-арийцы торжественно обещали Министру Юстиции не пользоваться больше трудами евреев и указывать их имена лишь постольку, поскольку это неизбежно во избежание обвинения в плагиате. На этом же съезде было постановлено составить исчерпывающую библиографию трудов евреев-юристов и экономистов и озаботиться о том, чтобы во всех университетских библиотеках и семинариях книги еврейских ученых были размещены на отдельных полках и ни в коем случае не смешивались с книгами ученых арийцев. Интеллектуальное гетто в Германии было устроено еще до организации гетто для проживания евреев! Правоведы по собственной инициативе проводили мероприятия, до которых правительство Гитлера не додумалось, и не потому, чтобы оно было либеральнее своих ученых лакеев, а, вероятнее всего, из нежелания оказаться смешным. Из всех вопросов современности на этом съезде был выдвинут один только еврейский вопрос и профессора торжественно приняли на себя обязательство заняться изучением истории еврейства, его особой преступности и способности внедряться во все сферы немецкой жизни.

Врачи-арийцы также не обладали иммунитетом против расистских бацилл. Врачебные организации, также как и адвокатские, исключали евреев из своей среды. К этой мере прибегали не только чисто профессиональные объединения, но и такие, как, например, клуб врачей-автомобилистов, который одним из первых ввел в свой устав арийский параграф. Врачей евреев увольняли не только правительственные и муниципальные учреждения, но также и частные предприятия, которые к этому не были побуждаемы законом. Некоторые муниципалитеты в своем рвении показать себя истинными нацистами запрещали врачам-евреям не только лечить христиан, но даже анатомировать христианские трупы. Эта маленькая подробность указывает на то, в каком направлении работала немецкая мысль. Ею