Письма. Том второй - Томас Клейтон Вулф

о внезапной и ужасной смерти человека [Кеннет Ресбек был найден мертвым 30 сентября 1931 года на кладбище в Вестпорте, штат Коннектикут, со следами насилия]. Я знал его в Гарварде, и он был одним из моих лучших друзей там. Олин Доус, еще один мой друг, присутствовал на полицейском расследовании, и история, которую он мне рассказал, довольно скверная и запутанная – сейчас мы все считаем, что он умер естественной смертью, но в ходе расследования выяснилось очень много отвратительных вещей. Это печальная, но очень интересная история, и я как-нибудь расскажу вам о ней.

В заключение я еще раз благодарю тебя и Фреда за прекрасный и полезный подарок и желаю вам обоим долгих лет жизни, здоровья, счастья и возвращения в лучшие времена и в лучшее будущее.

Твой сын,

Том

Джулии Элизабет Вулф

Гарвардский клуб

Западная 44-я улица, 27

Четверг, 5 ноября 1931 года

Дорогая мама:

Хочу написать тебе записку, чтобы ты знала, что я переехал из своего старого дома в Бруклине, и сообщить тебе свой новый адрес. Теперь я живу по адресу: Коламбия Хайтс 111, Бруклин. Мой номер телефона тот же, что и раньше, 4-0189. Пожалуйста, отправляйте любую почту по вышеуказанному адресу. Мое новое жилье стоит не дороже прежнего и превосходит его во всех отношениях. Во-первых, я живу в Бруклине, в самой красивой части города, откуда удобно добираться до метро, ресторанов и магазинов – все в двух минутах ходьбы. У меня целый этаж – две большие светлые комнаты, большая прекрасная кухня, хорошая ванная комната. Если вы приедете навестить меня, у меня будет много места для вас. Это все на этот раз – запомните новый адрес. Я сильно простудился, но сейчас мне уже лучше. Надеюсь, все будут здоровы и счастливы. Здесь говорят, что дела идут в гору.

С любовью ко всем,

Том

Джулии Элизабет Вулф

Гарвардский клуб

Западная 44-я улица, 27

4 декабря 1931 года

Дорогая мама:

Спасибо за твое интересное письмо и за фруктовый торт, который прибыл в хорошем состоянии несколько дней назад. Я съел несколько кусочков торта и дал несколько своим друзьям, и все говорят, что он восхитительный – такой вкусный, какого они никогда не пробовали. Маленькая бутылочка вина в торте тоже осталась нетронутой и очень пришлась по вкусу.

Как ты уже знаешь, я ездил в Вашингтон на День Благодарения и вернулся на следующий день. Я воспользовался экскурсионным билетом и должен был вернуться в День Благодарения вечером, но я так устал и, кроме того, хотел поговорить с Мейбл, что остался у нее и вернулся обычным путем на следующий день. Даже так я сэкономил несколько долларов, поскольку экскурсионный билет туда и обратно стоил меньше половины обычного билета в оба конца. У меня была небольшая надежда увидеть там тебя с Фредом, но, поскольку я не слышал ничего определенного, не верил, что вы будете там. Мейбл, как мне показалось, выглядела хорошо, а Ральф – лучше, чем я надеялась его найти. Обе ее квартиры довольно хорошо сдаються, она сказала мне, что зарабатывает около 75 долларов в месяц сверх арендной платы, а также что Ральф скоро начнет получать страховку по инвалидности в размере 150 долларов в месяц. Если они получат ее, то все будет в порядке. Думаю, Мейбл ощутила на себе напряжение последних месяцев и несколько перевозбудилась, но я верю, что теперь с ней все будет в порядке. Если люди возьмут себя в руки, они, вероятно, смогут взять под контроль и все остальное – вот что важно. Я разговаривала с Ральфом, он говорил разумно и с надеждой и, кажется, был уверен, что все будет хорошо.

Я упорно и отчаянно работаю – теперь это дело жизни и смерти, и мне не будет покоя, пока я не закончу. Я хочу попросить тебя никому ничего не говорить о моей работе. Мейбл показала мне статью в одной из эшвиллских газет, где тебя цитировали. Я уверен, что ты не говорила того, что там напечатали, но статья ввела меня в заблуждение и поставила в неловкое положение, и сейчас я хочу быть свободным от подобных вещей! Я закончу свою книгу, когда закончу; она будет опубликована, когда издатель возьмется за нее – и когда это произойдет, или о чем она будет, сейчас никого не касается, кроме меня.

Я рад, что тебе понравился День Благодарения, и надеюсь, что у тебя их будет еще много, и что в следующем году нам всем будет за что благодарить [Бога]. Люди здесь довольно подавлены, и я полагаю, что в меньших городах дела обстоят так же плохо, а то и хуже. Мне бы хотелось увидеться со всеми вами, но, боюсь, я не смогу много путешествовать или посещать вас, пока не закончу работу, которой занимаюсь. Если ты доберетешься до Вашингтона – ты, или Фред, или вы оба, – надеюсь, вы проделаете остаток пути и проведете день-другой здесь, в Нью-Йорке. Я, вероятно, смогу позаботиться о тебе у себя, а если нет, то поселю тебя в «Сент-Джордже» – мы поднимались туда на крышу, – это всего в двух минутах ходьбы. Береги свое здоровье, живи в тепле и ешь побольше. Если тебе понадобятся деньги, дай мне знать, и я достану их для тебя, а пока я шлю тебе наилучшие пожелания здоровья и счастья.

Твой сын, Том

Когда я был в Вашингтоне, Ральф и Мейбл возили меня через Потомок в Арлингтон – на кладбище и в старый дом генерала Ли. Это был первый раз, когда я ступил на Юг за два года, поскольку я не считаю Мэриленд Югом, хотя жители Мэриленда считают его таковым. Арлингтон – прекрасное место, а дом Ли – один из лучших, которые я когда-либо видел. Ты там была? Если нет, то обязательно побывай там в следующий раз. Это место стоит того, чтобы его посетить.

Синклеру Льюису

[Коламбия Хайтс, 111]

[Бруклин]

[январь, 1932 года]

Дорогой Ред:

Я часто думал о тебе, и мне жаль, что я не писал тебе раньше, так или иначе, я посылаю тебе сейчас мои лучшие и самые теплые пожелания здоровья и счастья в этом Новом году. Я живу в Бруклине с тех пор, как вернулся, и работаю как проклятый, собираюсь закончить свою новую книгу в этом году или упасть в пропасть.

Ред, я хочу от всего сердца поблагодарить тебя за то, что ты уговорил своего немецкого издателя [«Rowohlt Verlag»] взять