"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн

Женщина поднесла руку к губам.

— Конечно, я знаю, что поцеловала, но как ни пытаюсь, не могу этого вспомнить — и чувствую себя виноватой.

Она обернулась, отыскала Марту Синклер.

— Вы еще молоды, и у вас все впереди, — обратилась пожилая женщина к миссис Синклер.

Та посмотрела на нее, явно не понимая, что ей говорят.

— Я немолода.

— Сколько было вашему сыну?

Марта Синклер напряглась, как бы вспоминая своего ребенка.

— Почти два года.

— Я вам сочувствую, — пожилая женщина кончиком носового платка вытерла слезу.

— Боже мой, — воскликнул мужчина в строгом темном костюме, — это прямо какой‑то садизм. Почему мы должны бередить свои раны, выслушивать про беды других? У каждого предостаточно своих.

Он бросился к выходу, но, взявшись за ручку двери, остановился.

Наверное, его заставили вернуться взгляды других пассажиров этого злосчастного самолета.

Неожиданно со своего места поднялась молодая привлекательная девушка. Она пристально посмотрела на Марту Синклер.

— Вы меня помните? — тихо спросила она.

Марта отняла ладони от лица и посмотрела на девушку. Какое‑то враждебное выражение появилось в ее взгляде.

— Я стюардесса салона второго класса, — напомнила ей девушка.

Марта рассеянно кивнула.

— Я помню вас, — ее голос прозвучал холодно и отчужденно.

Доктор Равински взял Марту за руку, словно удерживая от необдуманного поступка.

— Я пришла сюда, — продолжала девушка, — лишь только для того, чтобы увидеть вас, миссис Синклер.

Марта вновь кивнула, но ничего не ответила.

— Я очень долго думала о вас, — продолжала стюардесса, — и о вашем ребенке.

При этих словах Марта вздрогнула.

— Миссис Синклер, вы помните, как я пыталась помочь вам с ремнями безопасности, когда вы не могли затянуть их на своем ребенке.

Марта Синклер наконец‑то, не выдержала. Она зло выдернула свою ладонь из рук психиатра и поднялась.

— Это вы пытались мне помочь? — возмутилась Марта.

Девушка растерялась.

— Да. Я же советовала вам, как лучше затянуть ремни.

Голос Марты Синклер сорвался на крик.

— Помочь мне? Разве вы могли мне помочь? Вы сказали мне, что все будет хорошо, вы сказали, прижимать ребенка к себе и я, как дура, послушалась вас. А ведь он погиб, если бы не вы, он бы жил.

Марта Синклер заплакала, но продолжала кричать сквозь слезы:

— Он бы жил, жил! Вы не помогли мне.

Девушка–стюардесса вконец растерялась, она не ожидала такой реакции от этой несчастной, убитой горем женщины:

— Но я пыталась помочь вам, — попробовала вставить стюардесса, она даже подняла руку, как бы защищаясь от взбесившейся Марты Синклер.

— Вы пытались мне помочь? Да вы погубили моего сына! Вы же знали, что я не смогу удержать его, вы погубили его!

— Я не знала… Я пыталась помочь…

Питер Равински вскочил со своего места, обнял за плечи Синклер, но та нервно сбросила его руку.

Тогда психиатр бросился к стюардессе и попытался успокоить ее.

Девушка расплакалась, психиатр прикрыл девушку собой, боясь, что уже не отдающая себе отчет Марта Синклер набросится на стюардессу, как дикая кошка.

А миссис Синклер стояла рядом со своим креслом, гордо вскинув голову и совсем не стеснялась своих слез. Наконец она тяжело перевела дыхание.

Теперь ее гнев перешел на Питера Равински.

Тот только что отвел стюардессу к дверям и вернулся в центр круга.

— Ведь вы, доктор Равински, хотели, чтоб все было хорошо? — выкрикнула Марта Синклер, — чтобы мы поговорили друг с другом о приятных вещах. А у меня погиб сын!

— Миссис Синклер, — спокойно ответил психиатр, — главное, никого не обвинять. Это не вернет вашего сына. Ну что с того, что вы наговорили этой милой девушке множество необоснованных обвинений — разве они вернули вашего сына к жизни?

Глаза Марты Синклер сверкали, она скрежетала зубами, но сдерживала себя, понимая свою неправоту.

— Хорошо, если меня здесь не хотят слушать, я ухожу, — она схватила свою сумочку и бросилась к двери.

— Марта! — кричал ей вдогонку психиатр, — Марта! Вернитесь!

Но женщина зло хлопнула дверью и в помещении воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим рыданием стюардессы.

Доктор Равински подошел к ней:

— Успокойтесь, вы же должны понять ее состояние.

— Я только хотела посмотреть на нее. Я в самом деле чувствовала себя виноватой перед ней. Но я ничего не могла сделать. Ведь было столько пассажиров.

— Успокойтесь, вы ни в чем не виноваты, — доктор Равински усадил девушку в кресло.

Та, прикрыв лицо руками, все еще всхлипывала.

— Извините, господа. Я не хотел никаких эксцессов, я не думал никому причинять боль.

А в это время муж Марты, мистер Синклер, не терял времени даром. Он, набрав целую пригоршню монет, звонил своему адвокату.

— Я заставлю этих ублюдков заплатить мне настоящую цену, — кричал он.

— Но я делаю все, что могу, — оправдывался адвокат.

— Нет, это не достаточно, — настаивал отец погибшего ребенка. — Эти господа из авиакомпании считают, что могут от меня дешево откупиться.

— Но ведь и это немалые деньги, — резонно возражал ему юрист.

— Пусть они заткнут их себе в задницу! — не смущаясь тем, что его слышат люди, проходящие по холлу, кричал мистер Синклер, — я потерял сына и они должны мне за это заплатить. Моя жена сошла с ума…

— Этого вы мне раньше не говорили.

— Она скоро сойдет с ума, — уточнил мистер Синклер, — я знаю, что одна женщина, которая потеряла ребенка, получила два миллиона компенсации. Слышите, два миллиона! А не те жалкие крохи, что предлагают нам. Разве жизнь моего сына стоит дешевле? Вот если погиб ваш сын, сколько бы вы запросили?

— У меня нет детей, — ответил адвокат.

— Но вы работаете за процент от полученной суммы и должны понимать, сколько стоит жизнь ребенка…

Внезапно мистер Синклер обернулся, почувствовав на себе чей‑то злобный взгляд, и смолк.

За спиной стояла Марта и с ненавистью смотрела на мужа.

— Я вам перезвоню, — бросил мистер Синклер в трубку и повесил ее на рычаг, — ну что ты так на меня смотришь? Марта, ну что? Разве я сказал что‑то неправильное?

Марта, словно не замечая своего мужа, повернулась и медленно