Зорагалдиум. Потусторонний мир - 1ex0

Если бы желание общаться исходило от них самих, тогда бы они останавливали беседы, как только кто-нибудь из нас окажется поблизости. Ну и это было бы похоже на диалог, а не на то, что мы видим сейчас – на нескончаемый поток слов, когда совершенно неважно, воспринимает ли хоть кто-нибудь их слова или нет.

Катерис окликнула четверых человек, которые глядели в пустоту и в эту же самую пустоту изливали свою речь. Беседа тут же прервалась. Четыре пары глаз глянули на неё, и мы увидели, что они будто бы пришли в себя. Неприятная дрожь, обычная в таких случаях, пробежалась по их коже, но никто не осмелился сказать ни слова. Теперь всё было как встарь: их души встревожены, взоры сосредоточены, безмолвие в нашем присутствии. Молодой человек набрался смелости, чтобы спросить:

- Что-то… Что-то случилось?

Катерис, чуть помолчав, ответила ему:

- О чём вы только что разговаривали?

Мысли всех четверых тут же устремились в прошлое, чтобы воскресить в памяти их беседу и дать ответ на этот, казалось бы, простой вопрос. Однако они сделали это с большим трудом. Дополняя друг друга, все четверо, в конце концов, сумели прийти к истине – что они обсуждали свои планы в отношении того, кто чем будет заниматься, когда всё это закончится. Но после этого девушка заметила, что их беседа была какой-то странной. Катерис сказала:

- Ты всё верно подметила. Следите за собой. Это какие-то происки саткаров.

Сказав это, бессмертная развоплотилась и стала наблюдать за ними, как эти четверо поведут себя. Поначалу всё было довольно обычно – девушки и парни обсуждали это непонятное состояние, кто-то немного запаниковал, кто-то положился на защиту, которую предоставляли мы для них, но каждый заметил, что беседа была, и в самом деле, какая-то странная. Но эти замечания совсем ничего не изменили. Постепенно их беседа снова перешла в непрекращающийся гвалт, так что они опять сделались как будто бы одержимыми. Они вроде бы продолжали как обычно жить: ели, пили, прогуливались, однако их слова были странными. Мы заглядывали в их мысли, чтобы видеть, как это происходит, как они превращаются в одержимость, однако не видели этой черты. За то удостоверились, что кто-то, и в самом деле, направляет их. Обычно мысли человека беспорядочны, даже когда они сосредоточены. А здесь мы видели небывалый порядок – кто-то или что-то, какое-то неведомое существо или незримая сила берёт их мечты и зацикливает, так что люди не могут ни думать, ни говорить о чём бы то ни было, кроме лишь собственных грёз. И первое, о чём мы подумали, был Терваигон.

Устиладон вместе с Майваоном хором утверждали, чтобы мы страшились его мощи. И в воспоминаниях Устиладониса мы, и в самом деле, видели, что третий тирф отличался от двоих тем, что был находчивее их, из-за чего Кальдебарсон и Аббалитон улучшили его, так что он сделался ещё сильнее, сильнее любого другого тирфа. Но, по всей видимости, его находчивость позволяла скрывать собственную сущность от наших всепрозревающих взоров и действовать исподтишка. Мы пытались высматривать этого саткара среди безжизненных пустошей этого мира, мы старались отыскивать его следы среди людей, однако ничего не помогало. А тем временем человеческие мечтания превращались из беспорядочного гвалта в мольбы. Когда их беспорядочное словоблудие завершалось, и они расходились по собственным делам, мы видели, как они отыскивали для себя идолов, опускались перед ним на колени, а после принялись в форме молитвы просить исполнения своих желаний. Или они стали загадывать эти самые желания, когда происходило какое-нибудь событие. Раньше было так: видишь падающую звезду – обязательно загадай желание, наступил день рождения – загадай желание, сорвал одуванчик – загадай желание и сдуй все его зонтики. Но теперь они загадывают свои желания по всякому поводу: идёшь кому-то навстречу, видишь рассвет, глядишь в звёздное небо, начинаешь разговор, заканчиваешь разговор – в общем, по любому поводу и даже без повода. Становилось совершенно очевидно, что здесь, и в самом деле, орудует тирф. Да вот только наши взоры, наполненные силой смерти, не могли отследить его ни в пустующих частях этого мира, ни посреди людских лагерей. А попытки воспользоваться зора для предсказания так вовсе оканчивались тем, что будущего вовсе не было. И это весьма странное явление, ведь наша власть над частицами духа, что витают в этом мире, должна была хотя бы показать, тот момент, когда будущее перестанет существовать. Но, когда мы вглядывались в предстоящее, могущество смерти показывало нам, что его уже нет, как будто бы конец пришёл, и мира не существует именно сейчас. Согласно знаниям Устиладониса, тирф не способен на такое. Может, разве что их владыка и создатель Мергаон, который обладает ещё большей властью над мечтаниями. Однако в этом сражении участвуют лишь два саткара-владыки, и среди них нет великого исполнителя желаний. Остаётся лишь предположить, что такую власть получил Терваигон. И он всё-таки не убежал, но остался и теперь пытается применить свои силы, чтобы вырвать победу.

Поначалу просьбы людей так и оставались без ответов. Однако со временем особенно сильные желания стали исполняться. В одном из человеческих оплотов произошла трагедия – умер совершенно здоровый человек. Наши взоры показывали, что у него ни с того ни с сего остановилась работа всего организма. Более того, куда-то подевалась и его душа, как будто бы она была в один миг поглощена саткаром. Все горевали, и только один пребывал в радости. Как выяснилось, юноша был влюблён в девушку, у которой уже был ухажёр. Он настолько ненавидел своего оппонента, что пожелал его смерти. Он много раз просил приворожить объект своего вожделения. Однако этого не происходило. Как только он взмолился о гибели своего оппонента, ответ не заставил себя ждать. В тот же миг, как всё это вскрылось, прибыл тиразаил. Устиладонис материализовался в самом центре. И его присутствие тут же захватило внимание всех людей. Однако не так, как мы ожидали. Они глядели на него не с ужасом, не с трепетом и даже не с интересом, а с безразличием, как будто бы их разумами кто-то повелевает. Но не зря мы даровали ему название «похититель желаний», ведь он тут же начал забирать всё, чем люди сейчас были поглощены. Все их желания и чаянья. Бессмертный делал это и одновременно с этим наблюдал за тем, что происходит. Абсолютно каждый пробуждался от этого морока. По мере того, как эти самые желания улетучивались, к людям приходило здравомыслие. Они засматривались на существо, парящее над ними, и