Зорагалдиум. Потусторонний мир - 1ex0

Таким образом тирф попытался обмануть нас, однако ж в итоге сам оказался обманут. Находясь внутри этих существ, он планировал использовать их для того, чтобы поставить нас перед невыгодным выбором. Но всё случилось наоборот. Теперь у него был невыгодный выбор: либо погибнуть, будучи пожранным по частым, либо оставить этих несчастных людей и сразиться с нами в открытую. Бежать мы ему уже не позволим. И пока он пытался вести с нами диалог, Устиладонис поглощал его. Он заканчивал обходить уже один оплот и переместился на другой, но Терваигон всё ещё пытался купить себе свободу. Его слова были пусты, а попытки заставить сокрушённых людей подняться и продолжать нападать были тщетны. Он лишь хватал их за желания, когда как мы прижимали их к земле, ухватившись за всё их тело. Разумы сузились до того, что в них не осталось никакой мысли, тела одряхлели, из-за чего они даже стоять не смогут, если их поставить, нервы перестали проводить сигналы, дыхание стало медленным, сердцебиение практически исчезло. Эти умирающие существа не почувствуют сейчас даже укол клинка. Погибнут, даже не заметив этого. Поэтому Терваигон никак не мог их задействовать для своих ничтожных целей. И ему всё-таки пришлось оставить их, пришлось материализоваться в этом мире, чтобы возыметь шанс побороться за свою свободу.

Потоки сущности повелителя желаний тут же покинули тела людей. Да, ему достаточно долго приходилось распределяться по их разумам, но вот выбраться из них потребовало лишь пару мгновений. Точкой своего образования он выбрал пустынную равнину, наверняка надеясь на то, что ему удастся сбежать. Да, Терваигон разительно отличался от двух других тирфов, которых мы уже победили. Его сущность была настолько велика, что образовалось целых восемь рубежей его защиты. Но и каждая броня сущности была необычной. У Майваона с Устиладоном они произрастали из отдельных частей его души. У этого исполнителя желаний все его сущности произрастали из всей души. Образно говоря, они крепились на гораздо большей площади его личности. Обычное сражение с ним будет довольно-таки затруднительным делом. Для победы над ним потребуется трое или четверо, потому что это может означать, что его барьеры будут очень быстро восстанавливаться. И для удержания их в разрушенном состоянии потребуется больше усилий. Но это всё стало возможно только лишь благодаря экспериментам, проведённым над ним. Сейчас же, нажравшись людскими желаниями, он укрепил свои способности. А потому, образовавшись в этом мире, он первым делом попытался сбежать. В общем-то ход был довольно-таки разумный, ведь только упёртый фанатик будет полагать, что в этой битве у него ещё остались шансы как-то победить. Терваигон взял от этого сражения всё, что только можно было, и теперь с избытком сил он может уйти отсюда последним. Фисталуон покинул их, всё воинство саткаров разбито, остались только лишь разрозненные группки краснокожих отродий Хора, с которыми ничего не получится организовать. Однако пентаграмма, которую он образовал перед собой, в тот же миг обзавелась символами сдерживания, что, конечно же, не позволило огненному переходу даже образоваться здесь. Устиладонис был тут. В обличии тении Пустоты он ожидал саткара на этом месте. А потому не позволил огненному порождению покинуть этот мир. Тирф не паниковал. Конечно, он удивился в своей душе, откуда ж у нас такая мощь, что не даёт ему уйти отсюда, но не трепетал. А потому в его следующих словах была слышна сила и достоинство, а не насмешка, которая скрывает за собой слабость:

- Должен признать, не ожидал такой находчивости о нежити. Наверное, за последнее время вы сильно изменились. Но всё-таки предупреждаю вас: не делайте ошибки. Не выступайте против меня, ведь такого, как я, вам не одолеть.

В ответ на его речи поднялся резкий порывистый ветер, быстро нагнав сюда плотные свинцовые тучи, так что сделалось довольно сумрачно. Саткар задумчиво озирался по сторонам, ожидая, что же это значит. Его пентаграмма продолжала быть скованной символами сдерживания. Тень осторожно спустилась перед ним, однако в окружающей полутьме различить её было невозможно. А почуять нас в этом обличии практически было нельзя. Но Устиладонис материализовался перед саткаром, вызывав двойной трепет: первый своим присутствием, второй – блеском своих зелёных глаз. Немного осмотрев своё подобие, он сказал:

- С каждым разом всё интереснее получается. Как же вы смогли обратить Устиладона? У него же нет плоти и крови. Наверное, мне стоит получше изучить ритуалы смерти и воскрешения, потому что нежить становится опасным противником. Эй ты, я знаю, что ты уже не тот Устиладон, с которым мы стояли в одном строю. Поэтому не стану распинаться перед тобой, чтобы просить вернуться и подобное в том же роде. Скажу лишь одно – тебе очень идёт этот облик. Ты, и в самом деле, смотришься очень грозно. Но давай договоримся: ты не трогаешь меня, я не станут уничтожать столь уникальное существо, как ты. Убираешь эти знаки с моей пентаграммы, я ухожу, и этот мир целиком и полностью достаётся вам. Можете тут строить сколько угодно своих некрополей.

Часть 14

Тиразаил безмолвно и угрожающе глядел исподлобья на тирфа. Пока тот был сосредоточен на ожидании, бессмертный незаметно высасывал из него желания – сущность, из которой состоит этот саткар. На всякий случай повторив свои слова, тирф снова принялся ожидающе глядеть на похитителя желаний. Выждав немного, он сказал:

- Ну ладно. Если что, мне очень жаль.

И он напал.

Стоит сказать, что ещё одна особенность Терваигона заключалась в том, что Кальдебарсон с Аббалитоном дали ему возможность производить разрушительные чары из магии огня. В этой сфере он даже превзошёл Фисталуона. Излюбленный приём – некий духовный огонь, чьё свойство было достаточно любопытным и даже невозможным в рамках обычного закта – его пламя преодолевало все физические и магические барьеры, а могло взаимодействовать только лишь с духом. Это было бы очень эффективно против большинства существ, населяющих миры, потому что мало у кого силён дух. А этот вид огня разил именно по духу. Но бессмертные – это существа, у кого самый сильный дух. А потому, разя этим огнём, он мог бы пробить любую защиту, какую выставил бы Устиладонис, однако, соприкасаясь с нашей сущностью, пламя поглощалось, а бессмертный даже не получал никакого ущерба. Но стоит отметить, что тиразаил допустил только лишь