Совращенный поселянин. Жизнь отца моего - Никола Ретиф де ла Бретонн

поведении; о людях надлежит судить, основываясь только на этих принципах; теперь подумай о том, как необоснованны те избитые истины, к коим ты прибегаешь, толкуя о моих добрых и якобы дурных поступках, подумай о том, могла ли меня сразить проповедь твоей кузины. Я вышел из комнаты лишь потому, что не почел нужным ей отвечать, и собирался поговорить с тобою наедине.

Любезный мой Эдмон, я не сомневаюсь, что со временем тебе окажутся по плечу великие дела, если ты сможешь усвоить здравые взгляды в области физической и нравственной; а ведь последняя может быть благой, полезной и истинной лишь в том случае, если зиждется на первой. Под словом физика я разумею познание всех субстанций, начиная с божества и кончая мертвой материей, а под нравственностью — все поступки разумного существа. В наших беседах я уже не раз (правда без особого успеха) пытался внушить тебе правильный взгляд на природу; ты вконец ослеплен предрассудками, ты всегда взирал и на вселенную вообще, и на отдельные явления глазами рутинера и при своей косности и, я сказал бы даже тупости, совершенно не понимал меня, словно я говорил на языке готтентотов или патагонцев. Письмо, быть может, окажется более действенным; ты сможешь взвесить его лучше, чем невнимательно выслушанную и вскоре забытую речь.

Дабы выработать разумную, действительно полезную мораль, целесообразную и удобную, надлежит строить ее на основе истины. Заблуждение, каким бы оно ни казалось выгодным, выгодно только в данную минуту, покамест не иссяк энтузиазм. Посему далеко не прав господин Руссо из Женевы, одобряющий Сират{44} персиян; подобное верование полезно лишь при известных обстоятельствах, но, стоит появиться вельможе, не разделяющему данного верования (что случается нередко), и человека этого уже ничто не остановит, а между тем, будь такой запрет основан на истине, на разуме, на взаимной пользе, он был бы вечным как сам бог и никогда не ослабевал бы. Истинная причина возникновения любых суеверий состоит в том, что они являются удобным средством обуздывать людей, держать их в повиновении, но сей удобный способ неизбежно теряет силу по мере того как люди, сначала изумленные или зачарованные, начинают разумно рассуждать. Тогда они оказываются в положении гораздо худшем, чем были до того, как усвоили эти суеверия; именно в таком положении оказались люди во время крушения язычества: истинной причиной распущенности нравов в последние годы Римской республики — распущенности, которая и привела к падению республики, — явилось главным образом рассуеверивание (прости такое выражение), отказ от старинных заблуждений. Впрочем, всякая ложная религия приводит к такому кризису, кризису ужасному, ибо люди, еще находящиеся во власти предрассудков и поощряемые обветшалыми законами, начинают борьбу с разуверившимися, проливают потоки крови и за каких-нибудь сто-двести лет причиняют больше зла, чем разлагающая религия сделала добра за многие тысячелетия; ведь во время кризиса религии люди, ее отвергающие, и лицемеры, поддерживающие ее, не знают уже никакой узды.

Другой великий вред суеверий, на который обращают недостаточно внимания, заключается в том, что сторонники сих суеверий стараются придать им самостоятельное значение, меж тем как во время возникновения суеверий их воспринимали лишь как средство, укрепляющее общественные связи. Отсюда несметные богатства и связанные с ними соблазны, великолепные античные храмы, величественными развалинами коих мы любуемся до сих пор, толпы жрецов и т. д. Но всякий здравомыслящий человек уразумеет тщету всего этого и ему станет ясно, что даже самые торжественные церемонии римлян были, в сущности, лишь ребяческой забавой, которой предавались взрослые. Я обнаружил это, как только стал относиться к миру сознательно. Когда же я познал истины физики, это стало для меня еще яснее; к тому же, наша религия, в частности Библия, дает столь высокое представление о божестве, что становится очевидной вся бесполезность античных обрядов.

Что до тебя, друг мой, то, поскольку ты не изучал этих вопросов, приходится тебя сразу же подвести к выводам, показать тебе истину и дать возможность ее осязать. Что такое бог? Что такое человек? Что такое природа в целом? Тут можно написать целые тома, но и они тебя ничему не научат. Я отвечу на эти три вопроса, представляющиеся на первый взгляд необъятными, отвечу в нескольких словах.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

(Издатель вынужден выпустить все дальнейшие рассуждения господина Годэ, ударившегося в материализм, хотя славный Пьер Р* в заголовке письма и говорит, что сообщает его своему потомству лишь потому, что доводы, приведенные в письме, достаточно опровергнуты, с чем мы вполне согласны. Об одном только мы сожалеем, делая это изъятие: мы тем самым лишаем героя этого сочинения главного оправдания его предосудительных поступков в глазах разумного читателя, который узрел бы все могущество соблазнов и ловкие приемы соблазнителя).

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

(Изложив свое понимание божества, добра и зла, нравственной независимости человека и его полной зависимости физической, он продолжает):

Перестань же, Эдмон, развивать свои софизмы; усвой здравые понятия о природе и божестве; изучай физику и обосновывай на ней все свои нравственные понятия. Тогда ты станешь естественным и социальным существом, усвоишь просвещение, и уже не будешь жалким рабом; ты уразумеешь, до каких пределов допустимо отклоняться от социальных законов, не вызывая в окружающих нежелательного отвращения. Тогда ты будешь счастливым, избавишься от химер, ужасающих тебе подобных, перестанешь страшиться и настоящего, и будущего. Твой просвещенный ум, освободясь от малодушия, делающего свойственную тебе чувствительность столь для тебя опасной, превратит эту чувствительность в источник радости, и научит тебя ничего не бояться, не поддаваться ослеплению, не пьянеть от восторга перед явлениями, причины коих тебе будут известны и которые посему перестанут казаться тебе чем-то чудесным. Есть Высшее Существо, Создатель всего сущего. Вот первая истина: всем управляют общие, необходимые законы, обойти которые не может ни один человек; а вот вторая, не менее очевидная: все существующее — благо, даже то, что представляется нам злом, ибо это зло вытекает из благих законов; третья истина станет тебе понятной из следующего примера.

Насилие, конечно, зло и даже великое зло; живущий в обществе мужчина видит красивую девушку, бросается на нее и силою овладевает ею; это поступок, который социальные законы карают смертной казнью, и они правы; если социальный человек пройдет мимо девушки, ничего ей не сказав, или только поклонится ей, его