Избранные труды. Том I - Олимпиад Соломонович Иоффе

С предельной четкостью эта мысль выражена Б. С. Антимоновым, который считает, что в решении вопроса о причинной связи следует отказаться от понятия убытков как противоправных последствий, ибо «и вред и убытки – это понятия юридические и в естественной связи вещей они не возникают».[479] Где, однако, сказано, что причинность существует только в естественной связи вещей и что ее нет в области общественных отношений? Поскольку общественные отношения, составляющие предмет правового регулирования, также подчиняются законам причинности, анализируя причинную связь, юрист не может ограничиваться одним лишь естественным сцеплением событий. Он обязан установить цепь причинности, проникающую в область отношений, в связи с которыми правонарушение было совершено, а эта цепь всегда завершается и не может не завершаться определенными последствиями общественного порядка. Б. С. Антимонов глубоко заблуждается, когда он утверждает, что убытки не есть нечто реальное, а возникают лишь «в результате юридико-экономической оценки вредоносного факта».[480] В убытках выражается определенное состояние нарушенного отношения, а это состояние носит объективный характер, независимо от того, какой юридико-экономической оценке оно подвергается.

Уяснение этих моментов сразу же устраняет и все недоразумения, которые возникают на почве критикуемой теории причинности. Если, не ограничиваясь естественными последствиями, обратиться к общественному результату правонарушения, то станет совершенно очевидным, что его могло вызвать поведение, и только поведение, человека, все равно, выражается ли оно в форме действия или бездействия.

Мать, не кормящая своего ребенка, – вот один из излюбленных примеров противников каузальности бездействия. Ребенок, говорят они, умирает не потому, что мать его не кормит, а потому, что процессы диссимиляции не были компенсированы процессами ассимиляции, в противном случае смерть не наступила бы, несмотря на бездействие матери. Мать не причинила результата. Она лишь не предотвратила действия естественно протекающих процессов.

Но разве в приведенном случае дело ограничивается только естественным фактом смерти? Разве здесь нет такого факта общественного значения, как убийство? И разве убийство было причинено тоже природными силами, а не бездействием матери?

Аналогичная ситуация складывается и при любом ином правонарушении, связанном с неправомерным бездействием. В приведенном ранее примере с арендой склада, который пустовал по вине просрочившего поставку продукции договорного контрагента, расходы, произведенные арендатором, являются правомерными и дозволенными. Убыточными же они стали не в силу действий арендатора, а вследствие бездействия его неисправного поставщика. Наступивший результат здесь носит не естественный, а общественный характер, и потому он вполне может быть вызван не только действием, но и при помощи бездействия. При этом бездействие, так же как и действие, если иметь в виду общественную, а не естественную сторону дела, способно вызывать определенные последствия как благодаря содействию внешних факторов, так и непосредственно. Когда, например, автомашина, принадлежащая таксомоторному парку, кем-либо повреждается, то между причиной, приведшей к ее повреждению, и самим фактом повреждения машины еще можно установить естественную связь. Но какая «естественная связь вещей» существует между фактом повреждения такси и неполучением определенной прибыли таксомоторным парком в продолжение… времени, когда машина стояла на ремонте? Неполучение прибыли является убытком, который, в отличие от положительного ущерба в имуществе, не имеет, если можно так выразиться, своего «естественного основания», а представляет собой только общественную категорию. Перед нами причинная связь, которая не исчерпывается «естественной связью» между вещами и не может быть сведена к ней.

Б. С. Антимонов, защищая свою позицию против приведенных возражений, пишет в работе «Гражданская ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности»: «Никакой другой причинной связи, кроме естественной, не существует и не может существовать. Когда О. С. Иоффе говорит о причинной связи “только как об общественной категории”, он несомненно противопоставляет естественную связь явлений общественной связи явлений».[481] В интересах истины следует отметить, что мы нигде, в том числе и в рецензии на книгу Б. С. Антимонова «Значение вины потерпевшего при гражданском правонарушении», не утверждали, будто причинная связь является только общественной категорией. Речь шла о том, что убытки в форме неполученной плановой прибыли представляют собой только общественную категорию,[482] а также о том, что для права решающее значение имеет причинность, действующая (проявляющаяся) в области общественных отношений.[483] Мы вновь воспроизводим эти положения как безусловно правильные, предоставляя Б. С. Антимонову возможность опровергнуть их по существу. Нельзя, однако, согласиться с мнением Б. С. Антимонова, который полагает, что никакой другой причинной связи, кроме естественной, не существует.

Надстройка тоже находится в причинной зависимости от базиса, но мы имеем здесь дело со связью между общественными, а не естественными явлениями. В обществе, так же как и в природе, действуют объективные причины и факторы. Но это не дает никаких оснований переносить закономерности, действующие в природе, на область общественных явлений, ибо «в истории общества действуют люди, одаренные сознанием, действующие обдуманно или по страсти, ставящие себе определенные цели. Здесь ничто не делается без осознанного намерения, без желанной цели».[484] Не учитывать этого различия, сводя все к естественной причинности, как и усматривать во взглядах авторов, отмечающих это обстоятельство, противопоставление естественной связи явлений их общественной связи, – значит проходить мимо бесспорного положения о том, что движение общества подчинено своим особым законам, не сводимым к законам природы.

Решая положительно вопрос о каузальности бездействия, мы исходим, следовательно, из того, что, будучи материальным, оно представляет собой определенную форму участия человека в общественных отношениях, оказывает влияние на динамику этих отношений и благодаря этому вызывает известные последствия общественного порядка. Нет поэтому никаких оснований упрекать отстаиваемый взгляд в философском идеализме со ссылкой на то, что бездействуют все, а причинителем признается лишь тот, на кого закон возлагает обязанность действовать. Бездействуют все. Но не все являются участниками нарушенного общественного отношения. Подобно тому, как вообще причина может быть выявлена только в результате выделения определенных событий из общей системы взаимодействия, так и причина нарушения общественного отношения может быть выявлена только путем его выделения из общей системы общественных отношений и установления характера поведения конкретных связанных с ним лиц. Дело при этом нисколько не изменяется от того, что не всякое бездействие влечет за собой ответственность по закону, так как это в равной мере относится и к действиям, тоже не всегда имеющим юридическое значение.

Если уж касаться философской оценки того или иного взгляда на каузальность бездействия, то не лишне напомнить в этой связи о том предельном логическом выводе, который вытекает из отрицания причинения бездействием и который прямолинейно выражен Е. А. Флейшиц, указавшей, что при бездействии речь идет не о реальной, действительно существующей, а «уже о некоторой предполагаемой причинной связи фактов».[485] После этого заявления спор о том, какая из двух теорий опирается на учение философского материализма, является, по-видимому, решенным.

Для тех непосредственных задач, решению которых посвящена настоящая глава, особенно важно доказывание положительного ответа на вопрос о каузальности бездействия. Если бы бездействие не причиняло, то для подавляющего большинства нарушений договорных обязательств причинная связь не имела бы никакого значения. Напротив, выяснение причиняющей силы бездействия служит еще одним подтверждением выдвинутого с самого начала тезиса о том, что причинная связь полностью охватывает объективную сторону любого состава гражданского правонарушения и потому должна быть исследована в качестве его самостоятельного элемента.

§ 3. Причинная связь

1

Философия диалектического материализма исходит из воззрения на причинность как на объективную категорию, существующую вне и независимо от человеческого сознания. «Каузальность, обычно нами понимаемая, – писал Ленин, – есть лишь малая частичка всемирной связи, но (материалистическое добавление) частичка не субъективной, а объективно реальной связи».[486] Тот или иной результат, то или иное следствие порождается не одной какой-либо причиной, а целой совокупностью обстоятельств, в системе которых данный результат, данное следствие находится. Однако «чтобы понять отдельные явления, мы должны вырвать их из всеобщей связи и рассматривать их изолированным образом, а в таком случае изменяющиеся движения являются перед нами – одно как причина, другое как действие».[487]

Каков же метод выделения отдельных явлений из всеобщей связи? Из каких предпосылок следует исходить для того, чтобы можно было, выделив два отдельных явления из общей системы взаимодействия, признать одно из них следствием, а другое – причиной этого следствия?

В отношении следствия вопрос решается чрезвычайно просто. Всякий конкретный факт объективной действительности существует не извечно, а возникает при определенных условиях, вызывается определенными причинами