"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн

Она печально опустила голову и спустя несколько мгновений сказала:

— Я могу ответить на ваш предыдущий вопрос. Вы спрашивали о том, могло ли быть так, что причиной беспокойства и тревоги мистера Максвелла было заявление Вирджинии Кристенсен о том, что она собирается уехать. Я допускаю, что такое возможно.

По залу прошел легкий шум, свидетельствовавший о том, что судебное заседание начинает приобретать характер захватывающего детектива. Судья Кингстон тут же откомментировала последнее событие в зале заседаний:

— Похоже, что помощник окружного прокурора мистер Мессина открыл своеобразный ящик Пандоры, и теперь эта Пандора опутала своими щупальцами и обвинителя, и защитника. Я призываю к тишине в зале суда, иначе мне придется принять соответствующие меры, чтобы восстановить порядок.

В зале мгновенно воцарилось молчание, потому что при таком развороте событий никому не хотелось пропускать самое интересное. А самое интересное еще было впереди.

Мейсон прошел к своему столу, полистал папки с документами и снова обратился к свидетельнице обвинения:

— Миссис Фримен, сейчас передо мной лежит протокол вашего допроса на предварительном следствии. Вы показали, что видели, как Вирджиния Кристенсен вдыхала в ванной комнате дома Лоуренса Максвелла кокаин. Откуда вы знали, что это был именно кокаин, а не что‑либо иное?

Кэтлин Фримен саркастически улыбнулась, как будто ответ на этот вопрос был столь очевиден, что можно было и не отвечать на него. Однако она старательно повторила сказанное ею на предварительном расследовании:

— Это был белый порошок, — сказала она таким тоном, как будто заданный адвокатом вопрос был ей оскорбителен.

Мейсон неторопливо наклонился к столу, полистал еще одну папку с документами и достал оттуда официальный бланк, заполненный от руки. Пробежавшись глазами по неровным строчкам, он взял бумагу двумя пальцами и направился к креслу свидетельницы.

Вирджиния Кристенсен улыбалась, потому что знала, какой сюрприз был припасен для свидетельницы обвинения ее адвокатом. Мейсон остановился рядом с бывшей секретаршей Максвелла и, неотрывно глядя ей в глаза, спросил:

— Скажите, миссис Фримен, вы когда‑нибудь были пациенткой Маунтинского центра по лечению наркоманов и алкоголиков?

Кэтлин Фримен обмерла и, съежившись еще сильнее прежнего, вжалась в кресло. Вопрос попал в точку, потому что на глазах Кэтлин Фримен мгновенно появились слезы, а губы задрожали. Она растерянно смотрела на помощника окружного прокурора, которому не оставалось ничего другого, как снова вмешаться в ход судебного заседания. Он вскочил с места и, резко взмахнув рукой, закричал:

— Я протестую, ваша честь! История болезни миссис Кэтлин Фримен не является предметом обсуждения на данном судебном заседании.

Пока судья Кингстон не успела ничего сказать, Мейсон тут же возвысил голос:

— А я настаиваю на своем вопросе. Дело в том, что эта свидетельница дала показания о кокаине. Кокаин признан одной из главных причин смерти Лоуренса Максвелла. Я считаю, что этот вопрос мы должны разрешить здесь же и немедленно.

На сей раз судья ни секунды не колебалась:

— Возражение обвинителя отвергнуто. Можете продолжать, господин адвокат.

Терренс Мессина беспомощно развел руками и с посрамленным видом уселся в свое кресло. Мейсон вернулся к теме, которую помощник окружного прокурора прервал своим протестом:

— Скажите пожалуйста, миссис Фримен, лечились ли вы в Маунтинском центре по лечению наркоманов и алкоголиков в январе прошлого года?

Не осмеливаясь поднять на него глаз, Кэтлин Фримен с дрожью в голосе ответила:

— Да, я действительно была пациенткой этого центра.

Мейсон удовлетворенно кивнул:

— Именно об этом говорят документы. Пожалуйста, сообщите суду, какова была причина вашего помещения в этот реабилитационный центр?

Мессина, который не ожидал такой прыти от незнакомого приезжего адвоката, потрясенно закрыл лицо руками и едва заметно покачал головой — он прекрасно понимал, что адвокат сейчас переживает момент триумфа.

— Итак, миссис Фримен, я не слышу ответа. Расскажите о тех причинах, которые привели вас в реабилитационный центр.

Она уже почти плакала, слезы медленно сползали по ее напудренным щекам, оставляя заметные следы от размазавшейся туши для ресниц. Торопливо вытащив из маленькой сумочки носовой платок, она вытерла слезы и едва слышным голосом произнесла:

— Злоупотребление наркотиками и алкоголем.

Ей, наверное, казалось, что в этом зале никто, кроме адвоката, не услышит ее, но в воцарившейся мертвой тишине слова Кэтлин Фримен донеслись до самых последних рядов. По залу вновь прокатился удовлетворенный гул.

Мейсон продолжал успешно развивать наступление на позиции обвинителя:

— Итак, если вы находились в Маунтинской клинике по причине злоупотребления алкоголем и наркотиками, то я хотел бы, чтобы вы сообщили суду, какой именно наркотик вы употребляли и не был ли это случайно кокаин.

На лице Вирджинии Кристенсен появилась радостная улыбка, но, чтобы скрыть свое состояние от судьи и присяжных заседателей, она быстро низко опустила голову.

Кэтлин Фримен проделала то же самое, однако ее состояние было прямо противоположным тому, в котором сейчас находилась обвиняемая. Ситуация оборачивалась так, что в глазах двенадцати присяжных сама Кэтлин Фримен могла превратиться в подозреваемую в убийстве Лоуренса Максвелла.

Она растерянно хлопала глазами, промакивая их намокшим платком. Ответа на вопрос Мейсона Кэпвелла так и не последовало, из‑за чего ему пришлось повысить голос и снова обратиться к Кэтлин Фримен:

— Вы, что, не слышали? Я спросил, какой именно наркотик вы употребляли? Это был кокаин?

Миссис Фримен беспомощно подняла глаза, пытаясь найти защиту у помощника окружного прокурора, однако тот низко опустил голову и даже не поднимал взгляда на свидетельницу обвинения. Миссис Фримен не оставалось ничего другого, как признаться:

— Да, это был кокаин.

Зал уже начал волноваться, а потому судье Кингстон пришлось предостерегающе поднять руку и воскликнуть:

— Порядок!

Такого драматичного хода судебного заседания не ожидал, очевидно, никто, а потому судье и присяжным заседателям пришлось подождать не менее минуты, прежде чем публика успокоилась. Судья Кингстон в конце концов не выдержала и воскликнула:

— В следующий раз я прикажу очистить зал заседаний от посторонних, если не будет соблюдаться порядок.

Возмущенно сверкая глазами, она обратилась к адвокату:

— Мистер Кэпвелл, можете продолжать. Однако, я попрошу вас не слишком давить на свидетельницу.

Мейсон гордо поднял голову:

— Я лишь пытаюсь выяснить истину, ваша честь.

Когда миссис Кингстон кивком головы дала ему понять, что вполне удовлетворена его ответом, он глянул на свидетельницу таким взглядом, как будто перед ним действительно сидела обвиняемая:

— Я хочу спросить вас вот о чем — не вы ли, миссис Фримен,