Авангард и «Анархия». Четыре мятежных месяца самоуправляемого просвещения - Анна Бражкина

Исходя из этих основных и единственно приемлемых нами положений, мы остановились на федеративном делении союза, предполагающем свободное развитие всего в него входящего искусства, и отсюда вытекающей полной автономии каждой федерации.

Автономия федерации, во-первых, и широкий доступ для всех художников, во-вторых, эти базы нашего союза, были встречены в союзе авторитетов ожесточенным протестом. Упорная и напряженная борьба окончилась образованием нашего союза и группы изографов.

Постепенно стали забываться многими эти основы союза. Этому способствовал наш устав.

За год существования мы убедились в том, что устав составлен далеко не совершенно, некоторые параграфы позволяют толковать себя совершенно различно. Параграфы автономии каждой федерации совершенно опущены, кроме брошенной фразы: «Каждая федерация автономна в вопросах художественных», – больше ничего нет.

Я понимаю, что в момент составления устава вопрос об автономии федерации был настолько ясен под свежим впечатлением борьбы, что составителям устава казалось ненужным более подробное разъяснение, но жизнь показала, что то, что казалось ясным тогда, совершенно неясно теперь: пришли новые люди, и неясность устава позволяет толковать его как угодно.

Вопрос о приеме новых членов, который всю зиму был автономен, вдруг приобретает неожиданную остроту. Центральная федерация, мотивируя тем, что в ее среду попало много дилетантов, и не решаясь брать на себя ответственность за свое художественное лицо, обратилась в совет с предложением общего приема членов советом в составе трех федераций.

Левая федерация, видя в этом нарушение автономии федерации, отказалась принять участие в принятии членов в другие федерации, но и фактически ее участие оказалось бы фиктивным, так как рассматриваемые художники были ей неизвестны.

Ясно, что каждая федерация компетентна в приеме членов.

Далее в уставе сказано, что каждый новый член свободно поступает в любую федерацию, что является нелепостью.

Свобода отдельным членам дана, и федерация в целом не имеет права заявить, что данный художник ей не подходит. Союз людей предполагает ответственность и серьезность в общественном деле, а на деле получаются какие-то юмористические прогулки некоторых членов по федерациям.

Федерация ответственна за свое художественной лицо. нам теперь говорят, что союз просто регистрирует.

Было бы проще издать книгу с указанием адресов и тем ограничить жизнь и деятельность союза. Мы ведь регистрирует X и Y, мы регистрируем художественные формы и ответственны за решения и постановления союза, отсюда ясно, что большинство не должно давить меньшинства. Права меньшинства должны быть ограждены.

Мы не покушаемся на союз и не хотим узурпировать его права как такового.

Мы не требуем прав федерации как союза.

Мы говорим старшей и центральной федерациям: будьте свободны в своей среде, и мы требуем той же свободы себе.

Я повторяю: левая федерация может существовать в союзе только на основах автономии. Кто за свободное развитие искусства, кто за свободу жизни художника, пусть те поднимут сегодня руки за свободный союз, за автономию федерации.

К ИСТОРИИ ОБРАЗОВАНИЯ СОЮЗА

24 мая 1917 г. общим собранием художников был принят проект организации союза, выработанный организационной группой (основная организационная группа, состоявшая из художников: Татлина, Якулова, Толстой и Удальцовой, пополнилась следующими художниками: Грищенко, Розановой, Лентуловым, Машковым, Нивинским и др.).

Этот проект имел в своей основе деление на федерации как единственную форму, могущую дать свободное развитие всех входящих в федерации течений искусства.

Анти ‹Родченко›

РАСКОЛ СОЮЗА ХУДОЖНИКОВ-ЖИВОПИСЦЕВ В МОСКВЕ

Анархия. 1918. 29 мая. № 71. С. 4

Профессиональный союз художников-живописцев Москвы расколот. На последнем общем собрании реакционное большинство подавило автономию федераций, а потому с уничтожением трехфедеративной конструкции, на которой был построен профессиональный союз инициативой членов левой федерации, союз раскалывается на два союза: на старый, прежний союз рутинного направления, и новый всероссийский профессиональный союз левых художников-живописцев.

Распадаясь, старый профессиональный союз вместе с уничтожением федераций восстановил единоличную монархию ‹пана› Нивинского[868].

Конечно, это и должно было случиться, как иначе могли реагировать свободно вошедшие в центральную федерацию дилетанты, учителя графических наук, дамы, занимающиеся раскрашиванием тарелок, составив из себя цифру в 400 членов.

Разве они могли ужиться с левой федерацией, где прием членов фильтровался (что было видно по выставке), и куда входят настоящие художники, а не любители, где кипела настоящая творческая жизнь, а не дилетантское и культурное чиновничество.

Ольга Розанова

УНИЧТОЖЕНИЕ ТРЕХФЕДЕРАТИВНОЙ КОНСТРУКЦИИ СОЮЗА КАК ПРИЧИНА ВЫХОДА ИЗ НЕГО ЛЕВОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Анархия. 1918. 2 июля. № 99. С. 4

Просуществовав около года, с момента учредительного собрания (27 мая 1917 г.), профессиональный союз художников-живописцев г. Москвы скончался 26 июня с. г.

Кончина его не была неожиданной. Она была подготовлена рядом условий.

Уже некоторое время перед кончиной союз влачил жалкое существование, ибо великая творческая работа в нем была невозможна вследствие принципиальных несогласий между левым и правым крылом состава.

Правая и центральная федерации, почувствовав за своей спиной численность в 500 человек, постоянно делали попытки нарушить устав, истолковать его в свою пользу и, ‹нрзб› медленно, но систематично, союз в последнее время ‹нрзб›ет принцип автономности левой федерации, утвержденный на учредительном собрании от 27 мая 1917 г. большинством собрания против 8 при 7 воздержавшихся.

Этот принцип, ясно выраженный в утверждении собрания: «Принять трехсоставной принцип состава союза, т. е. союз образуется из 3 равноценных автономных групп: правой, центральной и молодой – положен в основу устава.

Из принципа этого вытекало: равное по числу (от каждой федерации) представительство членов в совете союза и во все учреждения общественно-художественного характера.

В первое время существования союза две старших федерации как будто признавали этот принцип.

Правда, при всяком удобном и неудобном случае они намекали, что этот принцип стеснителен, но пока состав союза был невелик, порвать с левой федерацией, фактически создавшей союз (в числе членов инициативной группы не было записавшихся потом в старшую и центральную федерацию) было трудно, было невозможно.

Вся творческая инициатива была в левом крыле, что вполне понятно, и отринуть левых значило погубить себя.

Но по мере поступления новых членов и расширения численного состава старшей и центральной федераций возникает возможность давить не левое меньшинство большинством.

Чаще начинают раздаваться голоса из среды старшей и центральной групп на то, чтобы делегирование было не по федерациям, а от союза в целом.

На заседании от 26 июня 1917 г., благодаря моим доводам (Розановой), в комиссию по реорганизации Строгановского училища были посланы три делегата (по одному от каждой федерации), а не один от союза, как на этом настаивали члены двух старших федераций, не имеющих привычки считаться с уставом.

Работа левой федерации протекала при стеснительных условиях.

Попытки нарушить устав со стороны старшей и центральной федераций не были безрезультатны.

31 июля 1917 года центральная и правая федерации беззастенчиво нарушили устав и принцип автономности, проведя на заседании большинством голосов присутствующих и спешно выборы в организационную комиссию по делам искусства двора одного представителя от союза: товарища Евреинова, члена старшей федерации.

Присутствовавшие на заседании члены левой федерации тт. Татлин и Розанова, возмущенные спешным решением столь важного вопроса и ввиду грубого нарушения основного условия конституции союза, от участия в выборах отказались, написав особое заявление, которое пришито к протоколу № 10 от 31 июля 1917 г.

К мнению тт. Татлина и моему (Розановой) присоединились вполне товарищи по федерации, члены совета Грищенко и Якулов, пришедшие на заседание.

ОСОБОЕ ЗАЯВЛЕНИЕ

Членов временного совета левой федерации профессионального союза художников-живописцев г. Москвы В. Е. Татлина и О. В. Розановой по поводу резолюции, вынесенной временным советом профессионального союза художников-живописцев Москвы на заседании совета от 31 июля 1917 г. по вопросу об избрании одного делегата от профессионального союза художников-живописцев г. Москвы в Комиссию при комиссаре по делам искусства двора, согласно предписанию временного правительства.

Вследствие того, что на заседании временного совета профессионального союза художников-живописцев г. Москвы от 31 июля 1917 г. было принято предложение временного правительства об избрании одного делегата от профессионального союза в комиссию при комиссаре по делам искусства двора в такой форме, что был избран только один делегат из среды присутствующих членов временного совета профессионального союза художников-живописцев г. Москвы, представители левой федерации, члены