Авангард и «Анархия». Четыре мятежных месяца самоуправляемого просвещения - Анна Бражкина

что одной из главных причин, заставивших нас своими же руками убивать живую душу своей родины и свое будущее, является наша отсталость, наше невежество и некультурность. На борьбу с этим злейшим врагом нашим и должны быть направлены все усилия и помыслы. Поднять культурный уровень масс, побудить в ней интерес к науке, к знанию, и в первую очередь к первоисточнику их – к книге, – вот наша задача. Книга должна стать для нас таким же необходимым и доступным предметом, как хлеб, воздух, свет. Но книг теперь осталось бесконечно мало, редко выходят теперь новые издания – стоимость бумаги и печатания огромная, непомерная. Путь остается один: использовать книжные запасы, накопленные годами, и пустить их в оборот, – все, что может сейчас послужить народу немедленно утолить его духовный голод. Ни у кого книга не должна лежать заброшенною, нечитаемою.

К вам, граждане, и обращаем мы свою просьбу. Не храните у себя книг, без которых вы можете обойтись, которые даже иногда стесняют вас. Жертвуйте их обществу „Культура и Свобода“.

„Культура и Свобода“ ставит себе одной из основных задач создание в далеких от центра районах сети новых доступных библиотек и народных читален.

„Культура и Свобода“ с первых дней своего существования занялась распространением просветительной литературы среди всех, жаждущих знания, стремясь к пополнению скудных книгохранилищ, находящихся в пользовании крестьянского и рабочего населения.

„Культура и Свобода“ озабочена, наконец, созданием научной библиотеки для подготовки кадра лиц, поставивших себе целью поднятие умственного уровня широких кругов населения.

Все наши усилия направлены к тому, чтобы ни одна книга не залеживалась без употребления, не оставалась мертвым, ненужным грузом. Каждая книга у нас дойдет по своему назначению и найдет своего читателя.

Каждая данная нам книга будет не погашенной свечой, затерянной среди ненужной утвари, а ярким горящим светильником в глубокой ночи нашего убожества и отсталости»[888].

Большинство данных «им» книг принесет отчаянный вред.

Большинство из того, что напечатано и, к счастью, «затеряно среди ненужной утвари», – может только замутить и искалечить истинный лик революционного народа, который своим «убожеством и отсталостью» создал новые грозные акты революционного действа.

Религия, наука и «первоисточники» к ним – книги – плотно набиты классовой психологией и т. п., большинство из них вышло из пекла буржуазной кухни, и пища эта не по нутру мятежному пролетариату.

Время бюрократической благотворительности и интеллигентской услужливости в деле культурного строительства миновало.

Нужно изобретать новые формы, нужно творить новые книги в деле истинного строительства, а не нищенски побираться у порогов «ненужной утвари» и сором запылить светлый и гордый лик великой революции семнадцатого года нашего столетия.

‹Без подписи›

ИЗВЕЩЕНИЕ

Анархия. 1918. 23 июня. № 92. С. 4

Во вторник, 25 июня, в 6 1/2 ч. вечера в «Доме Союзов» (Большой колонный зал б. Благородного собрания), состоится публичное собрание, устраиваемое, под председательством Максима Горького, петроградским просветительским обществом в память 27 февраля 1917 года – «Культура и Свобода».

С докладами выступят:

В. Г. Архангельский. Общество «Культура и Свобода» и его задачи.

В. И. Чарнолусский[889]. Объединение просветительной работы.

Л. М. Брамсон. Общество «Культура и Свобода» и его первый шаг.

Максим Горький. Революция и культура.

И. Н. Кубиков-Дементьев[890]. Рабочая демократия и культура.

С. Ф. Знаменский[891]. Культура и возрождение страны.

А. А. Петров. Единство культуры[892].

С. Т. Шацкий[893]. Трудовая школа[894].

Н. А. Ульянов. Гражданское воспитание[895].

Билеты продаются в книжных магазинах: Карбасникова, Вольфа, «Наука» и в «Доме Союзов».

Рогдай

«КУЛЬТУРА И СВОБОДА»

(ПУБЛИЧНОЕ СОБРАНИЕ В ДОМЕ СОЮЗОВ ПОД ПРЕДСЕД. МАКСИМА ГОРЬКОГО)

Анархия. 1918. 27 июня. № 95. С. 4

«Культура и Свобода» – дело большое, и ему нужен неограниченный простор.

Из Петрограда деятели просвещения грянули на Москву, из Москвы думают удариться в провинцию, оставив здесь филиальное отделение.

26 июня, под председательством М. Горького, прошло первое их публичное собрание, на котором выступил ряд ораторов со словом призыва.

М. Горький говорил о значении культуры в связи с революцией[896], настаивал на необходимости слияния «старой» интеллигенции с «новой», или «молодой», – рабочей и крестьянской.

Как только произойдет это слияние, победа обеспечена. Он в это верит так же, как верит и всегда верил в человека вообще.

Рабочая масса в своем большинстве – только физическая сила, не больше.

Заниматься политикой – все равно что ‹дело› никчемное.

Политика – это физиология.

Заниматься политикой – все равно что совершать физиологический акт. Разница только в том, что политикой занимаются на глазах у общества, тогда как физиологический акт совершается при закрытых дверях.

После Горького говорил Брамсон. Он информировал о деятельности «Культуры и Свободы», рассказал, как рабочий с Васильевского острова, растроганный, подошел как-то к нему и благодарил за то, что из него, простого обывателя, «Культура и Свобода» сделала сознательного гражданина в полтора месяца.

Дементьев заявил, что он выбрал себе тему теоретического характера, но пусть не думают, что она будет не «актуальна».

Культура – это вещь невероятно тяжелая, и рабочей демократии, крестьянской и рабочей интеллигенции, оказалось недостаточно в России для спасения революции.

Рабочие массы могут дать только общий стихийный порыв протеста, но этого мало, чтобы думать о социальной революции.

Война нас привела назад, а не вперед, и рабочее движение скорыми шагами идет назад. Мы живем в иллюзии, а не в революции.

Припоминается Дементьеву рассказ народного писателя о дьявольских качелях.

Был упомянут Лассаль[897], двадцать раз произносилось имя Плеханова[898], теория, научная основа, Достоевский и Иван Карамазов, и Дементьев, наконец, истерически вскрикивает:

– О, суровая действительность! Ты – продукт моего невежества!

После этого восклицания оратор напоминает аудитории о Пушкине и заканчивает свой крик стихами поэта.

Дальше было все то же, все так же скучно, и не стоило бы писать, если бы не следующий случай.

Говорил, кажется, Знаменский.

Он говорил, что мы виноваты во всем сами. Мы сами сделали все, что живет сейчас вокруг нас, и что на деле оправдывается заявление, что каждый народ заслуживает ту власть, которую он имеет.

(Раздаются аплодисменты.)

Дальше, увлеченный успехом, оратор вспоминает о деревенской кляче, на которой выносится невероятная работа деревни, и сейчас же переходит к сельскому учителю и берет его под защиту.

– Они не были саботажниками…

В это время (и надо подчеркнуть) первый раз раздаются в аудитории протесты, кто-то даже крикнул:

– Хоть бы при Горьком не врал![899]

Но все это заглушается рукоплесканиями – протестующих против протестующих.

На публичном собрании публики было много, но, вероятно, не ее ждали просветители.

Были главным образом интеллигенция и «беженцы».

18 МАЯ – 2 ИЮЛЯ 1918 Г.

глава № 18

ЭТО КОНЕЦ

Оскорбленный Дзержинский закрывает «Анархию»

ИНФОПОВОД

18 мая в № 62 «Анархии» вышла заметка некоего Андрея «Будем готовы!», в которой автор бросал тень на самого Дзержинского: «Он – каторжанин, отбывал каторгу в Александровском централе… находился на особом счету у администрации. Фактически он находился на положении „скрывающегося“[900] и обретался больше всего в одиночке.

При проверке заключенных ходил сбоку начальства и записывал просьбы и заявления арестантов и позволял иногда подавать свои реплики отрицательного свойства в то время, когда начальство удовлетворяло их. И за эту „законность“ имел свидания с родственниками вне очереди, выписывал кофе, какао и другие деликатесы… Арестанты ненавидели его, и, если бы его повстречали, ему бы несдобровать».

И хотя почти всех анархистов, арестованных в апреле, уже выпустили, «Андрей» призывал товарищей не верить этому человеку и готовиться к переходу на нелегальное положение: «Нужно заранее подготовить квартиры под собрания, нужны подпольная типография, паспорта и все то, без чего мы окажемся вновь разбитыми».

Дзержинский 6 июня 1918 г. написал заявление в ЦК РКП(б) и ВЦИК с требованием привлечь редакцию «Анархии» к ответственности за клевету (см. приложение к этой главе).

Но его просьбу почему-то не удовлетворили. И тогда Дзержинский закрыл газету сам. Сообщение о Постановлении Президиума ВЧК о закрытии «Анархии» было официально опубликовано в «Известиях» 2 июля 1918 г. (см. приложение к этой главе).

Продажи газеты были основным источником доходов МФАГ, а работа над газетой – «точкой сборки» и основным видом деятельности федерации. Без «Анархии» МФАГ лишалась всякого смысла. Закрытие газеты,