Пепел перемен, Том 7: Цена власти - Илья Витальевич Карпов

class="p1">Вместо разбегающихся в страхе торгашей и маркитантских девок из-за обоза вдруг с криком повалили пешие воины, не дав всадникам подобраться ближе. Неужели ждали? Неужели кто-то выдал? Но плевать, это совсем не аккантийские солдаты: обряжены в стёганки, вооружены чем попало. Больше похожи на оборванцев из Крысиной роты, которой когда-то командовал Фолтрейн. Что ж, значит всё пойдёт чуть веселее.

Гильям налетел на ближайшего оборванца и рубанул его с широкого замаха. Тот упал со стоном, а лошадиный бок обрызгало кровью. Рыцарь довольно крякнул и принялся за следующего, но вскоре и он, и его люди завязли в массе своих и чужих. Ряды пехоты вгрызлись друг в друга с яростью голодных волков. Хоть всадники и возвышались над ними, закованные в доспехи, словно башни, и были практически не уязвимы, однако вскоре в ход пошли багры.

Крюки цеплялись за поножи, подмышки нагрудников со звоном и скрежетом — и вот один всадник валится из седла. Но это ещё не конец: просто теперь кровавая бойня продолжится на земле.

Рыцари отступили к флангам, сражая тех, кто пытался обойти. Сам он рубил и колол, что было сил, с каждой минутой всё глубже впадая в экстаз… Проклятье! Почти позабыл, зачем здесь.

— Масло! — проорал он и для верности выдул из рога раскатистый рёв. — Масло! Жгите телеги!

Гильям сломал горлышко глиняной бутылки, выплеснул содержимое на ближайшую телегу. Масло пропитало ткань, под ней проступили какие-то свёртки и мешки. Ближайший всадник швырнул туда факел, телега вспыхнула. Увидев это, остальные поспешили сделать то же самое, и вскоре часть обоза охватило пламя.

Но этого было мало. Здесь стояла по меньшей мере сотня телег, а они подожгли едва ли с десяток. Мир потонул в криках, звоне стали и конском ржании. Воздух пропитала кровь. Гильям Фолтрейн чувствовал себя как никогда лучше.

Он дунул в рог, скомандовал всадникам рассредоточиться и жечь все телеги, до которых можно дотянуться. Сам понёсся в сторону, туда, где не было вражеской пехоты, как вдруг…

Нечто невидимое ударило Гильяма в бок и вышибло из седла. Он едва успел сгруппироваться и кубарем покатился по земле. Слава богам, нога не застряла в стремени.

— Что за?.. — рыцарь стиснул зубы и схватил упавший неподалёку меч.

Испуганный конь поскакал дальше, а из-за обоза выскочили новые оборванцы во главе с каким-то щёголем в закрытом шлеме, напоминавшим горшок, и желто-бурой стёганке. «Видать, командир», — мелькнуло в голове Гильяма. На помощь командующему гвардии уже неслись пехотинцы во главе с рыжим оруженосцем, да несколько конных рыцарей заметили, что он спешился.

Гильям сжал покрепче меч и ринулся вперёд, увлекая за собой пехоту. Завязалась драка, та самая сумятица, в которую рано или поздно превращается любая битва, ещё недавно так красиво выглядевшая на командирском плане.

Закалённый рыцарский клинок разил без пощады. Сталь рубила кости, увечила плоть, а Гильям всё сильнее пьянел от крови. Но и этот, в жёлтой стёганке тоже оказался не промах: заколол замахнувшегося было беднягу прямо в подмышку, а другому разрубил лицо.

Ряды нападавших редели, а из-за обозов напирали всё больше. Гильям уже порядком утомился и попытался вырваться из свалки. Телеги вокруг охватило пламя, кровь в воздухе смешалась с запахом гари. Рыцарь с удовольствием втянул эту смесь ноздрями, и по телу пробежала приятная дрожь. О да, так пахнет война.

Но вдруг пламя, только что плясавшее на обозе, с рёвом собралось в огненный смерч. А после, словно повинуясь чьей-то воле, взмыло вверх и рассеялось без следа. Всадник неподалёку сбил горлышко глиняной бутылки, и уже замахнулся, чтобы вылить масло, как вдруг факел в его руке вспыхнул облаком жаркого огня.

Раздался взрыв — огонь добрался до масла. Испуганная лошадь встала на дыбы, а пламя охватило всадника пылающим плащом. Он вывалился из седла, принялся кататься по земле с душераздирающими воплями, тщетно пытаясь сорвать с себя доспехи. Гильям знал, кто этому виной. Командующий увидел рыжеволосую голову, выглянувшую из-за телеги. «Дьявол! Щит остался у седла, — досадно пронеслось в голове. — Плевать, справлюсь и так…»

Он понёсся вперёд, но тут же что-то подхватило и сбило его с ног, завывая, точно буря. Гильям выругался, поспешил встать, но к нему уже нёсся командир оборванцев в жёлто-буром. Его бойцы стояли насмерть, не пуская королевских солдат к обозу, поделив битву на множество случайных поединков. Рыжего оруженосца рядом не было. Бесполезный сопляк…

— Ну держись, сучий потрох, — глухо процедил Гильям и покрепче сжал рукоять меча.

Однако противник оказался стоящим. Ловко увернулся и увёл удар в сторону. Тут же попытался поразить Гильяма в подмышку, но тот опередил ударом стальной перчатки, сбив с головы шлем. Командир оборванцев упал на землю, и рыцарь увидел коротко стриженные светлые волосы и лицо слишком смазливое для парня…

— Девчонка? — удивился Гильям и тут же расплылся в улыбке. — Да это просто праздник…

Рыцарский меч уже метил прямо девушке в голову, как вдруг она выбросила вперёд руку, и Гильяма отшвырнуло назад мощнейшим порывом ветра. Тем же самым, что выбил его из седла.

— Ещё один маг? — прохрипел рыцарь, с трудом сохранив равновесие. — Сколько ж вас ещё мне нужно перерезать?..

В памяти вспыхнуло давнее воспоминание: нож, короткий взмах и боль в щеке, притуплённая разгорячённой кровью. Тогда Гильям сжёг нахалку заживо. С этой же он поступит куда проще.

Сталь клинков плясала, высекая искры. Девчонке никак не удавалось добраться до уязвимых мест рыцарского доспеха, а как только Гильям перехватывал инициативу, она тут же отбрасывала его порывом ветра. Так же она поступала и с теми, кто пытался помочь рыцарю, но и тех с каждой минутой становилось всё меньше.

Вдруг Гильям ощутил тупую боль в ноге: какой-то ублюдок добрался до незащищённой голени. Рыцарь резко обернулся и вонзил клинок ему в лицо. Но любоваться получившимся зрелищем времени не было, белобрысая девчонка уже неслась в атаку так быстро, будто её саму нёс ветер.

Клинок проскрежетал по нагруднику, взрезав полосатую накидку. Гильям взревел и ответил ударом кулаком в грудь что было сил. Девчонка упала на колено, а сдавленный стон, сорвавшийся с её губ, заставил кровь Гильяма закипеть.

Он замахнулся мечом, чтобы указать ещё одной дерзкой дряни её место, как вдруг что-то ударило по шлему с такой силой, что мир покачнулся. В голове зазвенело, а боль от вырванного вчера зуба разлилась по всему телу. Гильям отшатнулся, и увидел перед собой полотно щита, серое в чёрный