Модернизация vs. война. Человек на Балканах накануне и во время Балканских войн (1912-1913) - Рашид Рашатович Субаев

ассоциаций неизменно входит догмат о России, как призванной и признанной покровительницы славянства…»{934}. По сведениям Антича, в Антофагасте с 1894 г. существовало общество «Slavjansko pripomoćno društvo (Славянское общество помощи)», а в Пунта Аренасе с 1900 г. — «Hrvatsko dobrotvomo društvo (Хорватское благотворительное общество)», действовавшие в русле поддержания национальной (хорватской) самобытности{935}. Заметим, что деятельность указанных обществ в Аргентине и Чили стала основой для развития политического югославянского движения эмигрантов в годы Первой мировой войны.

В начале XX в. среди эмигрантов получили распространение и некоторые политические идеи хорватов. В частности, хорватские переселенцы поддерживали требования объединения Далмации с остальными частями Хорватии, политических свобод и т. д. Однако, помимо негативного отношения к Австро-Венгрии и стремления улучшить положение Хорватии, конкретного плана решения хорватского вопроса у них не было. Эти национальные идеи не приобрели исключительного значения, они не противопоставлялись и не выделялись из общеславянских{936}.

Балканские войны, по-видимому, стали переломным моментом в политическом определении части хорватов. С этого времени они начали переходить от хорватской программы к идеям югославянского единства, что проявилось в их деятельности — организации поддержки Сербии и Черногории. Вероятно, на отношение эмигрантов к сербам и черногорцам в определенной степени повлияло общественное мнение в Хорватии, приветст — вовавшее их успехи и изгнание турок с югославянских территории{937}.

События на Балканах вызвали живой отклик переселенцев в Южной Америке. Они отслеживали и освещали военные действия Сербии и Черногории, принимали участие в акциях в пользу сербов и черногорцев. Так, в Пунта Аренасе было торжественно отмечено взятие черногорцами и сербами Скадара, организатором выступил хорватский спортивный клуб «Sokol (Сокол)»{938}. Кроме того, эмигранты собирали финансовую помощь для Сербии и Черногории. Эту акцию начали хорватские общества, а затем были учреждены «Комитеты помощи Сербско-черногорскому Красному Кресту». Главный комитет находился в Росарио де Санта Фе (Аргентина). Средства чаще всего отправлялись через русские консульства или на адреса видных деятелей в Хорватии, которые потом ее распределяли{939}. Так, основанный в Вальпараисо (Чили) «Комитет Сербско-черногорского Красного Креста» переправил в Сербию и Черногорию 1892 песо{940}.

Добавим, что одной из главных целей организации «Hrvatski savez (Хорватского союза)», основанного в 1913 г. Иваном Раделяком в Росарио де Санта Фе, было «выступление в пользу народного единства» югославян. Во время Балканских войн газета этого общества «Zajednica (Объединение)» выступила с призывом собрать помощь для Сербского и Черногорского Красного Креста, сопроводив это лозунгом: «Да здравствует братство хорватов и сербов!»{941}.

Подчеркнем, что ориентация на идеи славянской взаимности, антиавстрийские и проюгославянские взгляды и общественная деятельность эмигрантов в Аргентине и Чили в конце XIX – начале XX в. явились фундаментом для развития в 1914–1918 г. их политического югославянского движения.

Подводя итог, хотелось бы отметить, что во время Балканских войн американские югославяне — особенно сербы, черногорцы и хорваты — оказали немалую моральную и материальную помощь сербам и черногорцам в Европе. Этот опыт участия в европейской политической жизни стал определенным этапом в развитии общественно-политической деятельности сербских и хорватских переселенцев в Америке, а также основой для становления в годы Первой мировой войны политического движения, имевшего целью государственную интеграцию всех югославян. Практическая помощь югославянских эмигрантов соотечественникам в Европе в 1914–1918 гг., также как и в годы Балканских войн, выражалась в проведении собраний солидарности, финансовой поддержке Красному Кресту и пострадавшим от войны, отправке добровольцев.

Деятельность великой княгини Милицы Николаевны Романовой по оказанию помощи Черногории во время Балканских войн

Н.Г. Струнина

Статья подготовлена на основе архивных материалов Государственного архива Российской Федерации (личные фонды великого князя Петра Николаевича Романова — № 653 и великой княгини Милицы Николаевны Романовой — № 669), а также документов из фонда черногорского короля Николы в Архивном отделении Народного музея Черногории (Цетинье). Большинство этих архивных раритетов впервые вводится в научный оборот. Кроме того, нами использовались опубликованные источники{942}, а также ряд мемуаров{943}.

Следует отметить, что вопрос о деятельности великой княгини Милицы Николаевны Романовой (1866–1951) в период Балканских войн до сих пор не был предметом научного исследования, хотя ряд историков и журналистов, особенно в последнее время, затрагивали его в своих сочинениях{944}. Привлеченные документы помогли восстановить картину ее «работы» на благо Черногории в 1912–1913 гг.

* * *

Прежде всего, необходимо сказать несколько слов о самой великой княгине. В семье правителя Черногории, князя Николы Петровича-Негоша (1841–1921) и его жены Милены Вукотич (1847–1923) было 12 детей, из них 9 — женского пола.

Милица появилась на свет 14 (26) июля 1866 г.; она была вторым ребенком в семье, второй дочерью{945}. 23 декабря 1867 г. (4 января 1868 г.) родилась третья дочка — Анастасия (Стана). Именно эта младшая сестра-погодка стала лучшей подругой Милицы, они всю жизнь были неразлучны, и судьбы обеих были связаны с Россией.

Раннее детство Милица провела на родине с сестрами, в семье родителей, где складывался ее характер и где она получила основные представления о жизни. Отец, Никола Петрович-Негош, будучи хорошо образованным человеком, постарался и своим детям дать отличное образование, однако главное, что он сделал, — сформировал в них чувство собственного достоинства и глубокий патриотизм. Планируя связать будущее своих дочерей с Россией, Никола не оставил их учиться на родине, а отправил в Петербург — в знаменитый Смольный институт.

В России Милица с сестрами Зоркой (1864–1890), Станой (1867–1935), Марией (1879–1885) и Еленой (1873–1952) столкнулись с суровым петербургским климатом и тяжелыми условиями институтской жизни, о чем можно узнать из воспоминаний бывших «смолянок» А.Н. Энгельгардт и Е.Н. Водовозовой. Институтки недоедали и постоянно страдали от переохлаждения{946}. В таких условиях многие девицы не выдерживали — они заболевали и даже умирали. Так случилось и с младшей сестрой Милицы, княжной Марией, скончавшейся в 1885 г. в шестнадцатилетнем возрасте. Это стало большой травмой для Милицы и Станы. Тогда Милице было 19, а Стане — всего 17 лет.

Отметим, что Милица и ее сестры были отправлены в Россию не в самом раннем возрасте, как это было принято по правилам Смольного института. Милице в то время было 10 лет, и она уже сложилась как личность со своим характером, утвердившимися представлениями о жизни, на формирование которых, безусловно, повлияли ее родители, особенно отец. Он воспитал в Милице большую тягу к знаниям, что проявилось во время обучения, несмотря на его тяжелые условия.

После окончания учебы сестры вышли замуж — в 1889 г. состоялись свадьбы Милицы Николаевны Петрович-Негош и