Не имеющий известности - Михаил Борисович Бару

вывозить льняную пряжу или полотно, но ни в уезде, ни в городе не было ни одной льнопрядильной или полотняной фабрики. Что тут скажешь… их там и сейчас нет. Они там и не нужны. Нет льна – и нечего перерабатывать.

Теперь про хлеб. В 1868 году из посада Сольцы в Петербург было отправлено 142 218 пудов хлеба, то есть ржи. В пересчете на центнеры 22 754,88. В 2021 году Порховский район, если судить по официальным данным, которые сообщает на своем сайте администрация района, собрал всех зерновых культур 22 392 центнера. Конечно, в позапрошлом веке Порховский уезд был несколько больше, как и вся Российская империя, вода была мокрее, колосья ржи колосистее, но у крестьянина Порховского уезда лошадь, соха, деревянная борона и навоз в качестве удобрения, а в Порховском районе трактора, стальные плуги, сеялки, веялки, бороны, аммиачная селитра, хлористый калий, азофоска и… урожайность 13 центнеров с гектара.

Не будем о грустном. Вернемся во вторую половину позапрошлого века. Надо сказать, что и городская и уездная промышленность не производила каких-нибудь особенных сложных машин она и сейчас этого не делает, а занималась в основном переработкой сельскохозяйственного сырья. Конечно, мануфактуру, галантерею, шампанское, шоколадные конфеты и фарфоровую посуду приходилось завозить из столицы, но свечи, масло, мыло, ржаную муку, деготь, пиво, изделия из войлока, глиняную посуду и кирпичи производили в городе и уезде. Одних мельниц в уезде к концу века работало 134, а еще три десятка синилен, четырнадцать кожевенных заводов, девять маслобоен, восемь кирпичных заводов, три войлочных, свечной, пивоваренный… Конечно, это были мелкие заводы, на которых работало по несколько рабочих, но кирпичи, мыло и пиво завозить в Порхов нужды не было, а если мы к пиву с мылом прибавим еще сигары и табак, которые, как вы помните, производились в уезде… Руки чешутся сравнить Справедливости ради нужно сказать, что кожевенный завод товарищества Шелониной и Зацкого был по меркам того времени и по губернским меркам огромным. На нем работало около сотни рабочих. Можно сказать, что он был флагманом кожевенной промышленности Псковской губернии. Все, что не торговля льном, зерном, не кожевенные и свечные заводы, было отхожий и местный промыслы. Каждый год крестьянам выдавалось более шести тысяч паспортов. Получив их, уходили порховские мужики на заработки, чаще всего в Петербург. Они и сейчас так делают. С той лишь разницей, что полтора века назад мужик за полгода денег заработал и вернулся домой, к своему хозяйству, а сейчас он в Петербурге круглый год, а если получится, то и семью туда забирает. Местные промыслы представляли собой плетение корзин, лаптей, туесов, изготовление грабель, колес, телег, бочек, саней, шитье одежды, тачание сапог… Короче говоря, все то, чем теперь богаты посвященные крестьянскому быту залы наших районных музеев.

В 1869 году после нескольких лет подготовки в Порхове наконец создали Вольное пожарное общество. Средства на организацию общества пожертвовало городское купечество, мещанство и губернское земство… Впрочем, последнее сделало это по долгу службы, выдав деньги из остаточных сумм страхового сбора. Первого мая Министерство внутренних дел утвердило устав общества, и этот день стал считаться днем его образования. Отмечался он в городе как праздник. Сначала молебен на Соборной площади, потом пожарные в сверкающих медных касках шли по главной улице с оркестром, потом демонстрация пожарной техники, потом народные гулянья, на которое собирались не только горожане, но и жители окрестных деревень. Не надо при этом думать, что порховская пожарная техника состояла из одних бочек с водой, ведер и багров. Вовсе нет, хотя поначалу так оно и было, но к концу века у общества появился английский паровой насос Shand Mason с начищенным до блеска медным котлом, манометрами и множеством самых различных кранов и краников.

В середине семидесятых годов появились в Порховском уезде первые и последние народники. В уже упомянутом селе Старые Буриги лечил местное население, а заодно и распространял среди него запрещенную литературу будущий член «Земли и воли», один из организаторов «Черного передела» Осип Аптекман. В деревне Студенец тем же самым, то есть пропагандой среди крестьян, занимался юрист Александр Ольхин. В 1879 году его арестовали и выслали под гласный надзор в Вологодскую губернию. В этом же году в Студенец приехала работать в школе помещицы Косяковской еще одна народница Александра Яворская. Так случилось, что как раз летом 1880 года в соседнюю со Студенцом деревню Береза приехала с родителями на отдых одиннадцатилетняя гимназистка Надежда Крупская. Она так привязалась к Яворской, что решила стать и учительницей, и революционеркой в одном флаконе. Позже, в 1930-м, Крупская писала Яворской: «И остался у меня на всю жизнь образ молоденькой учительницы-революционерки. И сама я решила идти в деревню в учительницы». Вот так в семидесятых годах XIX века в глухой деревне Порховского уезда и началось то, что потом… А могла бы пойти в деревенские учительницы, приехать в Студенец, учить крестьянских детишек, выйти замуж за земского врача или землемера, нарожать… или остаться старой девой в темном платье с белым ажурным воротничком ришелье, но не строгой и ворчливой, а доброй, у которой в доме вечно пили бы чай с баранками и колотым сахаром вприкуску замурзанные девчонки и мальчишки, влюбленные без памяти в свою Надежду Константиновну, а она читала бы им сказки Чуковского, вместо того чтобы их запрещать, а они ей каждый год по весне вскапывали бы огород и таскали бы из дому то яиц, то сметаны, то картошки, то ломоть кулича к Пасхе, но… Не пошла[133].

Пока народовольцы обучали крестьян Порховского уезда политграмоте и звали их к топору, порховские дворяне принимали участие в Русско-турецкой войне. Отличился генерал-майор Георгий Александрович Бороздин – из тех самых Бороздиных, что храбро воевали с французами в 1812 году. Георгий Александрович за Турецкую кампанию получил и орден Святого Станислава, и орден Святого Владимира, и золотое наградное оружие. Отличились трое братьев Лихачевых – майор и два капитана, родственники героя Отечественной войны генерал-майора Петра Гавриловича Лихачева. Один из братьев – Константин Платонович Лихачев, – майор Сибирского гренадерского полка, погиб при взятии Плевны. Отличился помещик Порховского уезда, владелец усадьбы «Полоное», генерал от кавалерии князь Александр Михайлович Дондуков-Корсаков, который, кроме того, что в качестве корпусного командира принял участие в боевых действиях, был назначен императорским российским комиссаром в Болгарии, руководил временной гражданской администрацией Болгарии и оставил по себе такую хорошую память у болгар, что в Софии до сих пор один из бульваров называется «Княз Александър Дондуков». Это,