Гадюка - Биннур Шафак Нигиз

чем-то обыденном, и у меня по телу бежали мурашки. Я продолжала наблюдать за ними, прислонившись спиной к холодной колонне. – Хватит забивать ей голову всякой ерундой. Если бы связь существовала, я бы знал, понял, что ее тянет к кому-то другому… – Последнее слово заставило его замолчать, а потом из него вырвался злобный нечленораздельный рык. – Как бы то ни было, я бы знал.

– Кристал не наркоманка. Ты хоть раз видел, чтобы она страдала ерундой? – сурово спросил Ибрагим. – Что ты не хочешь принять, Эфкен? На кону жизнь девушки. Если человек, с которым она связана, исчезнет, то ее тело ослабнет, и тогда она может умереть. Ты осознаешь всю серьезность ситуации? Мы должны что-то сделать.

– Сначала сбавь тон. – Эфкен шагнул ближе, и хотя грудь Ибрагима тяжело вздымалась от страха, он не отрывал взгляда от него. Эфкен обхватил горло Ибрагима смуглыми пальцами, похожими на когти, и сдавил с такой силой, что кровь мигом отхлынула с шеи и кожа побледнела. – Думаешь, я не смогу убить тебя? Я мог сделать это еще в нашу первую встречу, – сказал он с каким-то подобием жалости. – Ты не стоишь и слезинки моей сестры, если ты еще дышишь. Ради одной-единственной капли.

– Я готов отдать жизнь за эту каплю, лишь бы она никогда не пролилась, – бесстрашно ответил Ибрагим. – Теперь ты должен выслушать меня. Я живу с этими узами уже три года, и другого такого примера ты не найдешь. Если хочешь, чтобы эта девушка выжила, то я тебе нужен.

– Хочу ли я, чтобы она выжила? Почему я должен хотеть этого? – язвительно спросил Эфкен, хотя в его глазах полыхал гнев.

– Потому что я вижу, что ты этого хочешь, – сказал Ибрагим, вызывающе глядя на Эфкена, несмотря на сомкнувшиеся на его шее пальцы. – Ты хочешь ее.

Мое сердце бешено заколотилось.

– Заткнись.

– Я говорю правду. Даже если ты убьешь меня, это не изменит того факта, что ты хочешь эту девушку. Так что давай, сжимай мое горло, дорогой.

– Не искушай меня, – прорычал Эфкен. Я увидела, как Ярен с огромной скоростью мчится вниз по лестнице, но потом снова перевела взгляд на Эфкена. – Иначе даже целого колодца из слез моей сестры не хватит, чтобы сохранить тебе жизнь.

– Если хочешь, чтобы она жила, тебе не то что колодец – целую бездну придется заполнить слезами.

– Я убью тебя.

– Я знаю, что ты не убьешь меня, Эфкен. Ты не причинишь Ярен такую боль. Но сейчас я тебе нужен, и на этот раз ты не убьешь меня ради себя самого. – Эфкен сильнее сдавил его горло, и я резко схватила его за руку, чтобы остановить. Ибрагим улыбался, хоть и начал уже задыхаться. – Впервые в жизни, да, впервые ты хочешь, чтобы девушка была с тобой, а не просто время от времени согревала постель. Эта девушка продержалась с тобой дольше всех, я прав? – прошептал он низким, дрожащим голосом.

– Да плевать мне на нее, – прорычал Эфкен, толкнув Ибрагима в колонну, к которой я прижималась, а затем повернулся ко мне, тяжело дыша от злости. Он выглядел так, как будто хочет мне что-то сказать, но почему-то сдерживался. Когда наши взгляды встретились, подбежала Ярен и стала поднимать Ибрагима. Толпа начала медленно расходиться.

– Хватит вести себя как бездушное чудовище, – закричала Ярен, обнимая Ибрагима. – Ибрагим не враг тебе, как остальные! У тебя могут быть тысячи врагов, но мы тебе не враги, аби.

Я смотрела в бездонные синие глаза Эфкена, пытаясь отыскать хоть что-нибудь в их глубине. Что-то такое, за что я могла бы зацепиться, быть может, что-то такое, ради чего я готова была бы в них утонуть… Хотя гнев еще не уступил место спокойствию, он казался мне более понятным, чем раньше. Возможно ли, что слова Ярен задели его? Или ему действительно было плевать? Его глаза будто заволокло туманом, который скрывал от меня его настоящие эмоции. Внезапно он развернулся и начал пробираться сквозь толпу, расталкивая людей руками. Он прошел мимо меня и направился к выходу из клуба. Бросив короткий взгляд на Ярен и Ибрагима, я быстро посмотрела на каменную лестницу, и мои ноги сами собой понесли меня вперед. Я побежала вслед за ним.

Когда я только начала подниматься по каменным ступеням, Эфкен уже стоял наверху, прямо перед большими железными дверями. Поскольку у меня не было с собой верхней одежды, первое, что я почувствовала, как только вышла на улицу, – это холод от лежащего в этой части города снега. Я проскочила через охранников и последовала за высоким мужчиной, который быстро двигался по узкому темному переулку. Железные решетки вбирали в себя воду, в которую превращался снег, и звук капель разносился по всей улице. Эфкен некоторое время сердито шагал вперед, а я следовала прямо за ним. Когда он наконец остановился под уличным фонарем, оранжевый свет осветил его темные волосы, которые стали напоминать адское пламя. Я стояла позади него, не говоря ни слова. Между нами оставалось не больше шести метров, но казалось, что нас разделяет целая пропасть.

Такое иногда случается. Как бы близко вы ни находились, между вами пролегает пропасть.

– Я знаю, что тебе на меня наплевать, – прошептала я, надеясь, что это как-то успокоит его гнев. Он выглядел так, словно обезумел от злости. Я некоторое время ждала, но никакого ответа не последовало. Видимо, он не хотел говорить. Глубоко вздохнув, я сделала шаг к нему, но он поднял руку, давая мне знак остановиться.

– Медуза, – задыхался он. – Тебе лучше не подходить ко мне.

– Почему?

– Потому что я сражаюсь с самим собой и не хочу, чтобы ты присоединилась к этой войне. Не позволяй мне сражаться еще и с тобой.

– Тебе не нужно сражаться со мной.

– Но мне нужно, – сурово сказал он. Я замерла, уставившись на его крепкую шею и широкие плечи, которые то поднимались, то опадали в такт дыханию. Моя кожа заледенела. Скрываясь среди красноватых облаков, мерцала заиндевевшая полная луна, а с неба медленно падали снежинки. – Я чувствую, что должен бороться с тобой.

– Не скажешь мне почему?

– Просто возвращайся к остальным, – сказал он.

– А ты?

– Я возьму себя в руки и приду, но если вернусь сейчас, то найду Ибрагима и действительно убью его. – Меня в очередной раз поразило то, насколько обыденными для него были разговоры о чьем-то убийстве. Он будто вложил смерть в наконечник стрелы и пустил ее в меня.

– Ты неважно выглядишь, – сказала я, не в силах сдержать себя. – Может, тебе станет лучше, если