Зов Гималаев. В поисках снежного барса - Билл Крозье

поселение Уллей, состоявшаяся на следующий день, заняла всего пару часов. Мы планировали идти вдоль Инда вниз по его течению, а потом по извилистой гравийной дороге подняться к деревне, расположенной на высоте 4000 метров.

Утром, когда мы выступали в путь, стояла идеальная зимняя ладакхская погода: голубое небо и −15 градусов мороза. Нам открывались ясные виды на горную цепь Сток и вершину Ладакх, маячившие впереди.

Отдалившись от Леха на десять километров, мы остановились, и Джигмет спросил: «Вам нравятся петроглифы?» «Ещё как!» – отвечал я, с восторгом выскочив из машины. По обе стороны дороги земля была сухая и плоская, усеянная сотнями крупных валунов. Приблизившись к этим великанам размером один-два метра, я с восхищением увидел, что на их шоколадно-коричневой поверхности вырезаны охровые силуэты антилоп и яков, а также фигурки людей, вооружённых луками и копьями. Фигурки были изображены палочками и прекрасны в своей простоте.

Эти древние памятники искусства создали люди, принадлежавшие к так называемой Индской цивилизации. Они жили здесь в 3300–1300 гг. до н. э., а наскальным рисункам, дошедшим до нас, почти 5000 лет.

Дорога вела нас дальше по долине Инда, и через некоторое время мы остановились у смотровой площадки, чтобы полюбоваться, как в мутный Инд вливается чистый, бледно-голубой Занскар. К берегам обеих рек теснились льдины, и вдоль по течению нёсся блинчатый лёд[47].

Ещё через час мы остановились у узкого входа в скалистое ущелье и вышли из машины. Через пять минут Джигмет вдруг склонился у крупного валуна. Указывая на землю, он заметил: «В этой лощине снежный барс испражняется и закапывает помёт, а вон там, на карнизе, метит свою территорию». Можно было вообразить, что снежный барс где-то рядом, – однако по обглоданным костям было видно, что он уже две недели здесь не появлялся.

За деревней Янгтханг дорожное покрытие осталось позади, и оттуда мы начали шестикилометровый подъём к Уллей. Дорога, усыпанная рыхлым гравием, стала узкой и сильно петляла, поднимаясь в верховья долины. Вскоре после двух пополудни мы разглядели небольшую группу строений – Уллей.

Оставалось проехать всего километр, как вдруг Джигмет, сидевший на переднем сиденье, закричал: «Стоп!» Водитель вдавил в пол педаль тормоза. «Волк», – объяснил Джигмет.

И в самом деле – волк, прямо впереди, всего в пятидесяти метрах от нас. Он шустро бежал в гору, уходя влево от дороги. В детстве мне хорошо объяснили, как выглядит и как ведёт себя в природе «злой и страшный серый волк», так что я не сомневался, кто перед нами. За первым лохматым зверем последовал второй, а потом и третий. Все трое быстро поднимались в гору – и, повернув за угол, мы поняли почему. Оказывается, мы спугнули волков на охоте. Посреди дороги лежал молодой дзо, гибрид яка и быка, явно мёртвый, в луже крови.

Я склонился над несчастным животным, пощупал морду. Ещё тёплая. У него был распорот низ живота, кишки торчали наружу – так убивают волки. В то время как иные хищники целятся в глотку, волки, окружив добычу, вцепляются ей в конечности и не дают убежать. После этого ей разрывают живот, и животное ещё живо, когда волки начинают своё пиршество. Этот бедный дзо встретился с волками метрах в десяти над дорогой: по следам крови мы определили, откуда хищники и жертва, сцепившись, скатились на дорогу, прежде чем мы спугнули волков.

Мы поехали дальше и преодолели последний участок пути до Уллей. Небольшая группа квадратных строений стоит по обе стороны узкого ручья, который в это время года скован мутным льдом цвета парафина. Ни в деревне, ни вокруг снега почти не было.

Много говорят об изменении климата: тот факт, что ни в этом, ни в прошлом году не было снегопадов, означает, что почва не увлажнится весной и посадкам придётся плохо. В центре поселения над современными молитвенными барабанами возвышались старые, ветхие чортены.

Большой дом, в котором мы остановились на ночлег, принадлежал местной вдове по имени Нилза Ангмо. Её сын, которого тоже звали Норбу, жил с матерью большую часть года, и он должен был помочь нам искать снежных барсов. Мы прозвали его «молодой Норбу».

Там же нас поджидал сын Джигмета Гьялцен: он пошёл по стопам отца, тоже работал искателем диких животных и был экспертом по снежному барсу. Как только мы прибыли, сразу же установили специальные подзорные трубы и осмотрели хребет за домом, разыскивая волчью стаю. И нашли. Я и сам разглядел очертания четырёх волков, которые ни с чем нельзя было спутать, на линии горизонта, в сотне метров над Уллей. Мы следили за ними, а они за нами.

50. Снежные барсы

8 января

Завтракали мы в традиционно обставленной гостиной, с печью в центре и местами для сидения и сна вдоль стен. В печи горел хворост, едва-едва обогревая студёную комнату.

Подкрепившись и напившись кофе, мы погрузились в две машины и отправились в дорогу. Нам было интересно вернуться на то место, где вчера охотились волки, так что через пару сотен метров мы остановились. Труп дзо теперь лежал на обочине ниже по склону. Мы остановились в десяти метрах от растерзанной туши. Рыхлую песчаную поверхность дороги испещрили волчьи следы, скрыв вчерашние следы наших колёс. Очевидно, здесь побывало немало волков, и каждый съел свою долю.

По пыльной дороге мы проехали шесть километров. Только мы успели добраться до асфальтобетона в низовье, когда с Джигметом связались по рации. Водитель повернул и, прибавив газу, повёл машину обратно в гору.

«Молодой Норбу говорит, что видел двух снежных барсов: пока мы ехали вниз, они следили за машиной», – сказал Джигмет. Если мы действительно увидим снежных барсов, Норбу получит от Джигмета награду в тысячу рупий.

Мы высыпали из машин и за пару минут установили подзорные трубы. Я заранее приготовился к разочарованию: наверняка зверей уже и след простыл. Снежный барс редко показывается на глаза человеку. Я заглянул в глазок окуляра, который поставил Джигмет, – и увидел. На той стороне узкой долины, в нескольких сотнях метров от меня. Они лежали вдвоём, две большие кошки с узнаваемым профилем, и со своего места на скале они наблюдали за всем, что бы ни пошевелилось в долине. Прямо напротив меня.

Непередаваемое чувство!

Я не испытал того всплеска адреналина, как если бы увидел их только мельком. Два зверя лениво развалились на солнышке, и я тоже мог не спешить: мне выпало счастье просто наблюдать за ними. Наступило мгновение высшего покоя. Наконец предо мною предстало то, что я так