Зов Гималаев. В поисках снежного барса - Билл Крозье

Мы надеялись, что дойдём до места под названием Малум-Сумна, но день стремительно заканчивался, солнце клонилось к закату, и, когда оно зашло за горы, стало очень холодно. Быстро темнело, так что мы объявили привал, поставили палатки. Все с удовольствием забрались в спальные мешки и поужинали каждый в своей палатке.

Когда угас последний лучик, нам послышались голоса: через лагерь проходили пять молодых женщин, кажется датчанки. Они искали свою спутницу и повара, отставших от них. Мы поговорили. Они рассчитывали добраться до Спрятанной долины, а оттуда спуститься до базового лагеря Дхаулагири. Я пытался уговорить их заночевать здесь, поскольку время было позднее, но женщины были серьёзно настроены добраться до Малум-Сумны и укрыться там. Они пустились в путь в полной темноте, освещая дорогу фонариками, закреплёнными на голове.

Оставаться снаружи было слишком холодно, так что мы разошлись по тёплым палаткам спать после долгого дня. Сегодня мы прошли больше двадцати километров, и у нас кончился ячий сыр.

26 октября, суббота. От Кхарки (4932 метра) до Можжевелового лагеря (4245 метров) через Джунгбен-Ла (5561 метр) 13,5 километра

Из-за холода спали плохо, когда проснулись, в долине было ещё темно. Термометр в палатке показывал −11 °C. Мы с Джорджем быстро выпили горячего чаю и вместе с остальными отправились навстречу солнцу: оно уже освещало долину выше по течению, в одном километре от нас. В его тёплых лучах утро за пару минут стало несравненно приятнее.

На том берегу реки стояло небольшое каменное строение – Малум-Сумна. Пересечь реку было настоящей акробатической задачей. В этом месте река достигала в ширину около тридцати метров и была неглубокой. Множество валунов торчало над водной поверхностью. Местами на реке стоял лёд, и вода под ним текла очень бурно, а сами валуны покрывала прозрачная ледяная корочка. Переходили не торопясь.

Тем временем из укрытия вышли туристки из Европы. Эту реку они переходили вчера в темноте. «Ноги промочили?» – спросил я. «Ещё как! Все мы!» – отвечала одна женщина. Оказалось, пропавшая спутница и повар дали о себе знать, и скоро они должны были встретиться. Мы пожелали им удачи на остатке пути к Дхаулагири.

Когда все оказались на том берегу, мы отправились вдоль реки, легко огибавшей подножие горы. Пройдя три километра вверх по долине, мы свернули по берегу направо и дошли до малого перевала Нивар-Ла, достигающего в высоту 5100 метров.

Впереди, в двух километрах, был Джунгбен-Ла: я уже видел тропу, ведущую к этому перевалу. Она бежала по долине Кавагути – долине безногих и безголовых скелетов.

Менее чем в километре от перевала была развилка: тропа разделялась на две параллельных дорожки, которые протоптали люди и животные, часто посещавшие эти края. На высоте более 5000 метров трудно было, поднимаясь к туру, придерживаться правила «один шаг – один вздох». С высоты открывались впечатляющие виды на Дхаулагири, расположенный в двадцати километрах к югу, куда мы и направлялись. Но медлить на перевале было нельзя: дул пронизывающий ветер.

Не задерживаясь на Джунгбен-Ла, мы с удовольствием спустились по петляющей тропе к месту лагеря на высоте 5100 метров, к югу от перевала. Здесь я останавливался в 2014 г., и тогда тут лежал снег. Выпив горячего и перекусив, мы пошли дальше.

Пройдя два километра по ровной дороге, преодолели небольшой перевал, насладившись уникальными видами на заснеженный пик Ташиканг и на Тсартсе, его восточного соседа, который возвышался над Сангдой. Там я пять лет назад развесил молитвенные флаги в память об отце.

Спуск вниз был крутой и опасный, под ногами – рыхлый гравий, норовивший осыпаться. Река, бежавшая по дну долины, была далеко, на высоте 3870 метров, – то есть мы спустились на 1200 метров. К счастью, мы решили остановиться на половине спуска, в старой можжевеловой роще. Менее чем за час мы добрались до укрытия из гофрированного железа: рядом останавливались и другие группы. Мы находились теперь на высоте около 4200 метров, на 1300 метров ниже Джунгбен-Ла, и, пока могли, наслаждались обилием кислорода.

27 октября, воскресенье. От Можжевелового лагеря (4245 метров) до лагеря над Сангдой (4480 метров) 16,3 километра

От Можжевелового лагеря вёл стабильный спуск длиной в полкилометра. Мы прошли мимо старых кривых деревьев и, преодолев последний крутой участок, выбрались к реке.

Погода стояла ясная и тихая. За современным мостом через реку тропа уходила на восток, к Сангде. Теперь, когда дышалось не так тяжело, идти было одно удовольствие. По левую руку в долине виднелись полуразрушенные серые и охровые речные канальчики, ведущие к старому поселению Гхок, которое Снеллгроув считал предшественником Сангды.

Оглянувшись, мы увидели тропу, по которой спускались утром. Поток яков из двадцати животных походил на длинный муравьиный поезд. Наверху – узкая жёлтая тропа, ведущая от вчерашнего перевала, невероятно крутая и высокая. Неужели мы и правда столько прошли?

В Сангде мы обедали. Чхиринг решил, что сегодня нужно пройти немного дальше, чтобы в последний день было полегче. Я был согласен с ним, так что, быстро перекусив, мы начали штурмовать тяжёлый подъём в четыреста метров, возвращавший нас к тропе.

Было тяжело, как мне и запомнилось: впрочем, мы часто останавливались. Крохотная Сангда казалась всё меньше и меньше. Как и всегда, начинало чудиться, будто она едва не падает вниз, в огромную долину. Новую дорогу невозможно было не заметить, и всякий раз видеть её было удивительно. Поднимаясь, мы один раз пересекли эту извилистую тропу, а добравшись до чортена на высоте 400 метров, снова на неё вернулись. Глядя вниз, мы видели, как она петляет туда-сюда по склону, плотно прилегая к рельефу.

Должно быть, эта дорога всё изменила для Сангды. Однако я задавался важным вопросом: «Что дальше?» Сюда будут ездить грузовики и джипы из Джомсома, а значит, и из Катманду. Мы видели, сколько труда было вложено в строительство дороги между Шименом, Тиндже и Чаркой, очевидно, работа эта продолжается теперь на юге. Может быть, собираются продолбить путь через Джунгбен-Ла или где-то в его районе? Трудно с инженерной точки зрения – однако по всем Гималаям уже возникали прецеденты новых, амбициозных дорог.

День подходил к концу, и Рам вместе с носильщиками разбил лагерь на ровной поляне у новой дороги. Из палатки мне было видно, что на ней делалось. Иногда проносился мотоцикл. Проезжали люди на лошадях. Всего раз я видел грузовик – огромный, противно громкий, он медленно проехал, раскачиваясь, в сторону Сангды. На закате мимо прошел десяток яков – огромных, красивых, свободных от ноши.