Грандиозные авантюры. Николай Резанов и мечта о Русской Америке - Оуэн Мэтьюз

с собой цветы для актеров Николая Караченцова, который исполнял роль Резанова, и Елены Шаниной, которая играла Кончиту36. Не удивительно, что, когда фирма «Мелодия» выпустила альбом с записью рок-оперы, тираж в десять миллионов разошелся очень быстро[82].

Благодаря Вознесенскому и Рыбникову имена Николая Резанова и Кончиты Аргуэльо в России широко известны. Можно сказать, что эта пара вошла в пантеон трагических любовников современной литературы и театра. Для многих миллионов людей Резанов является романтическим героем, который разрывается между долгом и страстью, а Кончита – женщиной, посвятившей свою жизнь любимому и продолжающей ждать даже тогда, когда все остальные о нем давно позабыли[83].

Благодарности

Исследование и работа над этой книгой представляли собой жизнь сразу в нескольких мирах и были для меня упражнением в смирении собственной гордыни. Я пришел к пониманию того, что один человек без посторонней помощи не в состоянии проделать такую гигантскую работу. И посему я бесконечно благодарен людям в Санкт-Петербурге, Сан-Франциско и других уголках земного шара за то, что они щедро делились со мной своим опытом, знаниями, гостеприимством и дружбой.

Хочу отдельно поблагодарить некоторых из них.

В первую очередь – Томми Джозефа (Tommy Joseph), индейца-тлинкита, резчика по дереву из Ситки (и гордого обладателя знака Blue Peter, которым награждаются участники детской английской телевикторины, самой «долгоиграющей» в мире – она выходит на канале BBC с 1958 года). Томми тихо бойкотировал юбилей передачи Аляски американцам, заявив, что это праздник белых колонистов («Их вечеринка, а не наша»).

Тад Пулсон (Thad Poulson) из местного исторического общества Sitka Sentinel щедро поделился со мной своими контактами, а Дасти Кидд (Dusty Kidd) из службы Национальных парков и Боб Медингер (Bob Medinger) из общества Sitka Historical Society даже организовали в мою честь обед с местными историками.

Дейвид Нормландер (David Nordlander) из Библиотеки Конгресса в Вашингтоне помог мне найти разбросанные по разным полкам архивы Русско-Американской компании, а также оказал помощь в размещении наиболее важных документов на сайте Meeting of Continents («Встреча континентов»).

Я хочу поблагодарить владелицу книжного магазина и ученого Ди Лонгенбаух (Dee Longenbaugh) из города Джуно, административного центра Аляски, за то, что она нашла для меня опубликованные тексты Резанова, а также в течение нескольких лет поддерживала со мной связь и давала знать о появлении интересных книжных поступлений.

Сотрудники государственного музея Аляски Джим Симард (Jim Simard) и Стив Хендриксон (Steve Hendrickson) помогли мне разобраться в архивах, которые русские после продажи Аляски оставили в очень хаотическом состоянии.

Алан Енгстром (Alan Engstrom), биограф Александра Баранова и человек, который выяснил, что же на самом деле произошло с экспедицией Чирикова на острове Якоби, возил меня по Джуно, представил многим исследователям в городе и дал контакты коллег, которые работают в Москве.

Вместе с Марни Лейст (Marnie Leist) из музея алеутов на Кадьяке я ездил к Артиллери-Пойнт (Artillery Point) в день, когда был шторм и сильные волны.

Отец Иоанн из храма Вознесения на Кадьяке, строительство которого оплатил Баранов, не дает свету православия погаснуть на острове. Он показал мне хранящиеся в церкви реликвии святого Германа. Дьякон Иннокентий (в миру Филл Хейз) организовал мою поездку на Спрюс-Айленд. Добраться до острова и связаться с монахами, которые там живут, не очень-то просто, потому что связь с ними происходит исключительно через SMS, которые из-за плохого покрытия Сети отправлять и получать можно только в одном месте на всем острове. Монахи из скита Святого Михаила (которые из скромности попросили не называть их имен) привезли меня на Спрюс-Айленд по бурному морю и показали мне места, где жили Герман и его ученики.

В Сан-Франциско Алла Соколофф отвезла меня в Бенисию (Benicia) на могилу Кончиты Аргуэльо. Наталья Сабельник из Конгресса русских американцев познакомила меня с местными историками и великодушно разрешила посмотреть ее частный архив, в котором содержатся удивительные вещи, оставшиеся в Америке после продажи Аляски от тех, кто шел по стопам Резанова.

В Форт-Росс Сара Свидлер (Sarah Sweedler) и Марион МакДоналд (Marion MacDonald) делают все, что в их силах, для того чтобы русский язык не забывался в этих местах, а Хэнк Бирнбаум (Hank Birnbaum) является тем самым человеком, который занимается с детьми в летнем лагере строевой подготовкой, командуя: «Левой! Левой!»

В Москве Владимир Колычев, возглавляющий Русско-Американское общество, постоянно организует разные мероприятия, такие как одновременный колокольный перезвон в московских церквях и в церкви на Кадьяке или посещение рок-оперы «Юнона и Авось». Колычев с большим уважением относится к памяти Резанова и неоднократно просил меня не «судить его слишком строго». Я надеюсь, что Колычев согласится с тем, что мои суждения о Николае Резанове были, по крайней мере, справедливыми.

Доктор исторических наук Александр Петров продолжает дело покойного профессора Николая Болховитинова, крупнейшего специалиста по Русской Америке.

Я с большим удовольствием вспоминаю обсуждения на открытом воздухе перед музеем с Леонидом Свердловым, одним из самых известных специалистов по всем вопросам, связанным с Резановым.

В Петербурге Андрей Гринев ответил на множество моих вопросов об истории Русско-Американской компании, а сотрудник Кунсткамеры Сергей Корсун провел для меня экскурсию и показал артефакты тлинкитов, собранные Лисянским в 1804 году.

На Камчатке сотрудница местной библиотеки Ирина Виттер снабдила меня книгами и помогала советами, а жил я в городе у Марты Мэдсен (Martha Madsen), американки, которая переехала жить и работать на Камчатку.

Я крайне признателен ученым, которые вычитали текст книги, что избавило меня от ряда обидных ошибок. Профессор университета Канагава в Йокохаме Уильям МакОми (William McOmie) несколько раз вычитывал часть текста, в которой описано пребывание Резанова в Японии. Виктория Моесснер (Victoria Moessner), переводчик дневников Левенштерна, в течение нескольких дней исправляла и комментировала написанный мною текст. Мои друзья и коллеги Эндрю Мийер (Andrew Meier) и Марк Франчетти (Mark Franchetti) сделали очень ценные предложения и комментарии о стиле и структуре книги.

Майкл Фишвик (Michael Fishwick) из издательства Bloomsbury – чудесный редактор. Он знает, о чем должна быть книга автора, даже когда сам автор об этом с трудом догадывается. Ему помогали Анна Симпсон (Anna Simpson) и Оливер Холден-Реа (Oliver Holden-Rea). Мой литературный агент Наташа Фэйруэтер (Natasha Fairweather) – дорогой друг, учитель и человек, который умеет добиться хороших условий контракта. Если я хоть чего-то и стою как историк, то только благодаря моим учителям в колледже Оксфордского университета Крайст-Чёрч (Christ Church): покойному Патрику Вормалду (Patrick Wormald), Уильяму Томасу (William Thomas) и Кате Андреевой.

Я также хочу от души поблагодарить мою