"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн

он никак не мог позволить себе улечься спать в пиджаке и брюках. Слава Богу, за те несколько дней, которые Мейсон провел в Бриджпорте, он еще не успел слишком измять свой костюм, хотя ему приходилось побывать в некоторых переделках. Однако ни капот автомашины в подземном гараже Дворца правосудия, ни пол в доме Вирджинии Кристенсен, не смогли оставить сколько‑нибудь заметных следов на брюках и пиджаке из великолепной английской шерсти, сшитых, к тому же, известным лондонским кутюрье. Только сейчас Мейсон смог понять, насколько прав был его отец, отдавая предпочтение британскому текстилю.

Короче говоря, Мейсону требовалось сейчас какое‑нибудь одеяло или, на худой конец, что‑то вроде покрывала. Это была куда более сложная задача, чем предыдущая.

Кое‑как затолкав диванчик в дальний угол комнаты, чтобы быть подальше от двери, Мейсон тяжело опустился на его мягкие подушки и, обхватив двумя руками тяжелую, как чугунная сковорода, голову, стал мучительно размышлять — под чем ему провести наступившую ночь. На чем — он уже, слава Богу, знал.

К сожалению, сейчас стояло лето, и люди ходили без пальто. Однако лето было холодным, и немного натужно поразмыслив над этим, Мейсон пришел к выводу, что у него есть надежда.

Позаботившись о том, чтобы закрыть за собой дверь, он поплелся по коридору к кабине лифта. Это путешествие затруднялось тем, что Мейсону вдруг мучительно захотелось спать. Он уже готов был наплевать на все неудобства и неприятности, связанные с ночевкой на диване, но генетическая структура крови не позволяла вернуться назад в кабинет и рухнуть на диван в костюме и ботинках.

Ввалившись в лифт, он нажал на кнопку первого этажа и вынужден был уцепиться за поручень, чтобы не уснуть на ходу в мягко и плавно двигающемся лифте. Кстати говоря, под ногами у Мейсона лежал небольшой коврик, который вполне мог бы пригодиться в кризисной ситуации. Однако Мейсон думал сейчас о другом. Он вспомнил о том, что видел несколько минут назад прекрасный полицейский плащ, который висел за спиной у дежурного на первом этаже Дворца правосудия.

Сильно кренясь набок, он вышел из лифта, когда стальные двери с шумом раскрылись. Седоусый полисмен встретил его с недоуменной улыбкой.

— Вы уже успели закончить свои дела? — полюбопытствовал он, обратившись к нетвердо шагавшему навстречу ему адвокату.

Мейсон остановился рядом с высокой стойкой, за которой сидел полицейский, и, пьяно хлопая глазами, ткнул пальцем в висевший на стене плащ.

— Пр… Простите… сэр… — едва выговаривая слова и запинаясь едва ли не каждую секунду, проговорил Мейсон. — В моем… кабинете… очень холодно… Я… не могу… работать… в таких условиях… Вы не могли бы… одолжить мне… свой плащ… Я обязательно верну его вам… когда буду возвращаться назад…

Мейсону пришлось истратить столько усилий для того, чтобы произнести эту фразу, что он, тяжело дыша, опустил голову. Понимающе улыбнувшись, седоусый полицейский нагнулся куда‑то под стойку и спустя несколько мгновений положил перед Мейсоном нечто такое, что он и не надеялся увидеть.

Это был теплый пушистый плед в крупную коричневую клетку. Мейсон ошеломленно захлопал глазами, а полисмен сказал:

— Думаю, что вам пригодится вот это, сэр. Здесь действительно довольно холодно, и я уже давно принес из дома то, чем можно укрыть ноги в свежие прохладные ночи.

Воспитание не позволило Мейсону просто так воспользоваться добротой дежурного полисмена.

— А… вы? — едва удержавшись от того, чтобы не икнуть, спросил он.

Полисмен широко улыбнулся.

— Не беспокойтесь, у меня есть плащ. К тому же, сегодня не самая холодная ночь в этом году. Я вполне смогу обойтись тем, что у меня есть.

Посчитав такое объяснение вполне исчерпывающим, Мейсон тут же сгреб плед в охапку.

— Благодарю вас… — пролепетал он, а затем, спохватившись, добавил, — сэр.

— Не стоит благодарности, — едва сдерживая разбиравший его смех, ответил полисмен. — Спокойной ночи.

Мейсон рассеянно кивнул головой и, пробормотав то же самое в ответ, направился к лифту.

— Спокойной ночи.

Пока он шел по огромному пустому холлу, слыша доносившиеся как будто откуда‑то со стороны гулкие шаги, сердце его стало трепетать от радости. Собственно говоря, повод для этого был очень незначительный — Мейсон всего лишь нашел место и возможность переночевать. Однако сейчас он по–настоящему почувствовал, что напился. Он, действительно, позабыл обо всех проблемах, которые окружали его, о неразберихе в сердечных делах, о своей неопределенности в отношениях с Бетти, о своем желании разорвать все, что было между ним и Вирджинией Кристенсен, о том, что он проиграл очередной раунд судебного заседания — он забыл обо всем. Сейчас его просто переполняла радость от ожидаемой встречи с мягким диваном и пушистым теплым пледом. Сейчас он хотел только этого. И не такие трагедии, катастрофы, горести и переживания не могли бы заставить его опечалиться.

Вот сейчас он был по–настоящему счастлив.

Ввалившись в кабину лифта, он почти не глядя ткнул кнопку третьего этажа и, вместе с пледом прислонившись к стене, положил голову на мягкую шерсть и задремал на ходу.

Очнувшись, он увидел, что дверь лифта открыта, а сам он стоит прислонившись к стене вместе с толстым шерстяным свертком. Опомнившись, Мейсон мотнул головой и, постаравшись сохранить остатки сознаний еще на несколько минут, зашагал к раскрытой двери своего кабинета.

Ввалившись в офис, он захлопнул за собой дверь и, дважды повернув ключ в замке, едва слышно пробормотал:

— Чтобы не беспокоили…

Направившись к дивану, Мейсон положил на него шерстяной плед и, плюхнувшись на мягкие подушки, стал стаскивать с себя ботинки. За ними последовали костюм, брюки, рубашка и галстук. С последним пришлось повозиться, дольше всего, потому что узел никак не желал развязываться и повиноваться слегка окостеневшим пальцам Мейсона. Однако и здесь дала себе знать аристократическая выучка. В конце концов, Мейсон не просто стащил с себя галстук, одиноко висевший у него на обнаженной груди, но и умудрился сохранить узел нетронутым.

Мейсон, наконец, в изнеможении улегся на диван и, прикрывшись толстым шерстяным пледом, блаженно захрапел.

ГЛАВА 26

Ранний визит частного детектива Денниса Уотермена в офис Мейсона Кэпвелла. «Я такое нашел!» Пиво, желанное пиво… Уотермен — истинный американец. «Гиннес» — это сила. Диван нужно вернуть на место.

Ему показалось, будто прошло всего лишь несколько минут с тех пор, как он смежил глаза и опустил голову на подушку дивана, когда в дверь настойчиво постучали. Мейсон постарался сделать вид, что ничего не слышит и будто его вообще нет