Украинский вопрос и политика идентичности - Алексей Ильич Миллер

Степан формулирует как общий теоретический принцип, что агрессивное проведение политики нации-государства в условиях наличия более чем одной «мобилизованной национальной группы» опасно для социальной стабильности и перспектив демократического развития (р. 280). Он признает, что идеалтипическая модель государства-нации предполагала бы применительно к Украине, в частности, наделение русского статусом второго официального языка государства (р. 292). Такие государства, как Швейцария, Испания, Бельгия и Индия, имеют более чем один официальный язык. Степан отмечает, что у Украины больше шансов создать демократическое политическое сообщество, если она не будет следовать агрессивной стратегии утверждения модели нации-государства. Однако далее он делает оговорку, которая и является главным тезисом его статьи: возможны ситуации, когда линия на нацию-государство, проводимая достаточно мягко, также может облегчить создание множественных и комплементарных идентичностей, которые так важны для государств-наций и для демократии в многонациональных обществах. По мнению Степана, Украина может служить примером такой ситуации.

Степан приводит следующие аргументы в пользу своего тезиса. В Украине предпочитаемый язык не обязательно является маркером идентичности. Число людей, идентифицирующих себя как украинцы, вдвое больше числа тех, кто использует при общении только украинский язык. По данным одного из исследований, до 98 % тех, кто считает себя украинцем, вне зависимости от того, на каком языке они говорят сами, хотели бы, чтобы их дети свободно владели украинским. Среди тех, кто идентифицирует себя как русский, процент тех, кто хочет, чтобы их дети свободно владели украинским языком, также очень высок – 91 % в Киеве и 96 % во Львове (р. 293). На основании того, что подавляющее большинство русофонов хотят, чтобы их дети свободно владели украинским языком, государство может при достаточной гибкости проводить политику насаждения украинского в духе модели нации-государства, не вызывая напряженности в отношениях со своими русскоговорящими гражданами. Степан также указывает на то, что в 2000 г. лишь 5 % респондентов в Донецке и 1 % во Львове считали, что Украину будет лучше разделить на два или более государств, а Россия, как потенциальный центр ирредентистского притяжения, вела ожесточенную и кровопролитную войну на Кавказе, что служило эффективным ограничителем ее привлекательности.

* * *

С момента публикации статьи Степана прошло три года. Попробуем оценить в рамках предложенных им критериев, как развивалась ситуация в Украине и насколько оправдались его прогнозы.

Период 2005–2007 гг. в политическом отношении был для Украины весьма бурным. За это время прошли и очередные (в 2006 г.), и внеочередные (в 2007 г.) выборы в Верховную раду. В обоих случаях результаты выборов продемонстрировали, что электоральная база всех без исключения политических сил остается строго привязанной к тому или иному макрорегиону. Созданное после президентских выборов правительство Ю. Тимошенко через полгода было отправлено в отставку. Оно, как и сменившее его правительство Ю. Еханурова, не включало никого из политиков, которые воспринимались бы Востоком и Югом как их политические представители. Сформированное после парламентских выборов 2006 г. правительство В. Януковича, в свою очередь, не включало политических представителей Запада страны. Возникшие тогда было разговоры о возможности коалиции Партии регионов (ПР) с частью президентской «Нашей Украины» ни к чему не привели. Идея создания различных «широких» коалиций поверх разделительной линии между востоком и западом неоднократно возникала вновь, но так и не была реализована. Правительство Януковича, как и правительство Тимошенко до него, постепенно также вступило в острейший конфликт с президентом В. Ющенко, что и привело к неконституционному роспуску Рады и внеочередным выборам 2007 г. В ходе этого конфликта фактическому разгрому подвергся Конституционный суд, который окончательно утратил возможность претендовать на независимую роль[1107]. Все конфликтующие стороны неоднократно использовали в разных ситуациях свои «карманные» суды различной инстанции, продолжая подрывать престиж судебной власти. В 2008 г. страна вошла с новым правительством Тимошенко, не замедлившим вновь вступить в острый конфликт с ослабленным президентом. Все ведущие политические силы страны согласны в том, что необходим пересмотр конституции, при этом каждая имеет свое видение и механизма пересмотра, и самой новой конституционной модели власти. В 2009 г., если не раньше, стране предстоят новые выборы президента. Нельзя исключить, что до этого времени произойдут очередные внеочередные парламентские выборы.

Вплоть до роспуска Верховной рады летом-осенью 2007 г. власть, в основном, проводила ту самую сдержанную политику в духе модели нации-государства, шансы которой на успех Степан расценивал как весьма высокие. На востоке и юге страны были предприняты осторожные попытки внедрить некоторые решения в духе модели государства-нации. Ряд регионов и муниципий предоставил русскому языку статус официального. Однако по инициативе президентской администрации эти решения были оспорены в судах и не получили санкции на государственном уровне.

В условиях политического кризиса 2007 г. произошла резкая интенсификация украинизаторских усилий в культурной и языковой сферах. Неполный перечень мер последнего времени включает постановление о том, что через три года все высшее образование в Украине будет переведено на украинский язык, уже вступил в силу закон об обязательном дублировании на украинский всех прокатных копий зарубежных фильмов. В этот ряд следует поставить и заявление президента об информационной угрозе со стороны русскоязычных средств массовой информации, что обещает дальнейшее сокращение русскоязычного продукта на украинских телеэкранах.

В области политики памяти была резко акцентирована тема Голодомора как геноцида украинского народа. Это как минимум создает дискомфорт для русского населения Украины, потому что дискурс Голодомора как геноцида сопровождается рассуждениями о том, что место истребленных голодом украинцев заняли переселенцы из России. Крайне негативную реакцию везде, кроме Галичины, вызывают настойчивые усилия по героизации Украинской повстанческой армии (УПА), ее командира Р. Шухевича и лидера Организации украинских националистов (ОУН) С. Бандеры.

Неожиданная резкая активизация усилий по вступлению в НАТО в конце 2007 г. сыграла весьма провокационную роль как в сфере внутренней политики, так и для отношений с Россией. Россия в ответ на форсирование Украиной вопроса о вступлении в НАТО весной 2008 г. явно активизировала ирредентистскую тему в своей политике в отношении Украины в целом и Крыма в особенности. (Программа празднования 9 мая 2008 г. в Крыму может служить яркой иллюстрацией этого нового качества российской политики.) Угроза ирредентизма из потенциальной, как характеризовал ее Степан в 2005 г., все более превращается в реальную[1108].

Один из важнейших вопросов современной украинской политики – это природа идентичности, а точнее – идентичностей населения юга и востока страны. Дело в том, что, когда мы говорим об особой восточноукраинской идентичности, мы считаем, что она объединяет и тех людей, которые считают себя украинцами по крови, но говорят по-русски, и тех граждан Украины, которые идентифицируют себя как русских[1109]. Мы не знаем, что будет происходить в случае дальнейшей активизации украинской политики в духе