Царь собственной персоной - Роман Баданин

охранники, так сказать, нижнего звена, люди в черном и хаки, сидящие на входах в торговые центры, государственные учреждения и тому подобные места. Это знакомая Путину профессия: его отец в послевоенное время работал в заводской охране. «Даже на пенсии что-то там все охранял», — с доброй усмешкой вспоминал президент636.

Дело не только в том, что россияне чувствуют себя незащищенными и пытаются, как могут, обезопаситься. Дело еще и в коррупции, как всегда при Путине. За последние годы власти внедрили ряд законов, обязывающих частные и государственные заведения нанимать охрану. Череда примеров — шутинги в школах или, скажем, нападение террористов на концертный зал «Крокус Сити Холл» в Москве — показали, что эти охранники, как правило, бесполезны. Но зато это приносит доход все тем же пройдохам во главе пирамиды. В России более 17 тысяч (!) охранных компаний, огромным их количеством владеют и управляют отставные, а то и действующие офицеры спецслужб. А еще в подчинении главного телохранителя России Виктора Золотова есть структура со сложным названием ФГУП «Охрана» — это те же гвардейцы, получающие довольствие из бюджета, но при этом легально, за отдельную плату, берущие под защиту людей и предприятия (они могут охранять даже преступных авторитетов, что такого?!)637.

Если ко всем уже перечисленным охранникам добавить тех, кто работает неофициально — сторожей дачных товариществ, гаражных кооперативов, подъездов жилых домов и так далее, — получится и вовсе парадоксальная картина. Россияне с каждым днем все более маниакально защищаются друг от друга, оберегают свои дома от гексогена в подвалах и киллеров на чердаках, спасают свою собственность от преступных посягательств, и все это при том, что Путин, спрятавшись в одном из тайных убежищ, твердит, будто жизнь при нем стала безопаснее. Возможно, ему так же страшно, как и всем остальным.

6. Пехотинцы Путина

Как Кремль сделал жестокость и страх прибыльными

Да, все уже прочитанное вами не похоже на «доброту и смелость», две доблести, которые мы вынесли в название этой части. Но Путин был бы неважным лицемером, если бы не прикрывал поселившиеся в России жестокость и страх какими-нибудь красивыми словами. Одна из основополагающих идей, вошедших в государственную риторику при Путине, — президент спас россиян от страшных, «лихих» 90-х. Это клише Кремль начал массово использовать в речах одновременно с возвращением Путина в президенты в 2012 году. Оно имеет в основном не экономический смысл. Да, в 2000-х из-за роста мировых цен на энергоносители россияне стали заметно богаче и увереннее в будущем. Но фраза «лихие 90-е» больше апеллировала к чувству физической безопасности. Путин говорил россиянам примерно следующее: в 90-х людей убивали, грабили, любой мог сотворить с любым любое беззаконие, но я навел порядок, теперь вам должно быть не страшно. (Статистическое исследование638, конечно, покажет, что это не так даже чисто арифметически — общее число преступлений, в том числе многих тяжких, в 2000-х стало выше, чем в 90-х.) Это клише настолько глубоко въелось в сознание россиян, что в 2018 году совсем юная певица Монеточка выпустила популярный трек со словами «в 90-е убивали людей и все бегали абсолютно голые». Придуманный в Кремле штамп выглядел очередным пиком лицемерия, покорившимся Путину. Людей в 90-х убивали его приятели по бандитским группировкам Петербурга, в 2000-х они продолжали делать то же самое, только теперь к ним присоединились еще и киллеры из спецслужб, людей грабили они же и ничуть не меньше, чем в 90-х, наконец, власти по-прежнему превращали важные расследования в «висяки». Все эти факты не помешали многим людям поверить Путину.

Значительная часть мифа о «спокойных 2000-х» была основана на чеченском материале. В «лихие 90-е» случилась кровавая и неудачная война на Кавказе, там, не стяжав победы, погибли тысячи молодых российских парней. В 2000-х была относительно быстрая и успешная чеченская кампания, не в пример прошлой. Чечня не только покорилась, она как будто стала процветающим регионом, где за порядком следит свой сильный вождь, исполненный почтения к российскому царю. Это немаловажная часть мифа, если не главная. Людям сказали: из Чечни уже не будут привозить тела погибших солдат, террористы прекратят похищать людей и отрезать им головы, чеченцев больше не нужно бояться. Подействовало. Поэтому не будет натяжкой сказать, что огромную, возможно, ключевую роль в популярности Путина среди россиян сыграл «чеченский вопрос». И Путин по-своему отвечал Чечне взаимностью: она всегда была важной частью его повседневных дел. Андрей Илларионов, которого мы много цитировали выше, вспоминал639, как в начале 2000 года устраивался на работу советником Путина по экономическим вопросам. Глава государства позвал его на собеседование в свою резиденцию, и в разгар беседы в кабинет вошел президентский ординарец с запиской для Путина. Прочитав, тот сказал Илларионову: «Взяли Шатой! Наши их раскатали». Это один из райцентров Чечни, находящийся в горной части республики. До того момента Шатой был последним крупным населенным пунктом, который контролировали сепаратисты. Его взятие означало разгром сопротивления. Путин излучал радость. Между собеседниками завязался спор о правильности чеченской политики Кремля, но важно сейчас не это: президент России лично следил за боями за каждый чеченский райцентр, он и после будет внимательно опекать установленный им в Чечне марионеточный режим.

Топ-чиновник, работавший с президентом, однажды пытался разубедить авторов этой книги в том, что чеченская проблема сыграла важную роль в восхождении Путина к власти. «Пенсии, социальные выплаты, облегчение налогов — это двигало рейтинг Путина (в 1999–2000 годы — прим. авт.) в разы сильнее, чем операция в Чечне», — говорил собеседник640. Но это неправда. Архивы социологической службы ВЦИОМ показывают помесячный рейтинг Путина в 1999 году641: до августа его даже не включают в опросы, его известность была близка к нулю; став премьером в августе и начав операцию против боевиков в Дагестане, он сразу получает 31 % одобрения; сентябрь — взрывы жилых домов и начало наступления в Чечне, уже 51 %; в октябре армии сопутствует успех — 65 %; в декабре, когда военные подступили к Шатою, — 80 %. В последующие годы Путин будет показывать и больший рейтинг, но такого темпа с тех пор не было ни у него, ни у любого другого известного нам российского политика. Так что Чечня — это, вне всякого спора, путинская игла в яйце.

Вообще вся история современной Чечни — это череда кровавых, но очень удачных для Путина и в чем-то подозрительных совпадений. Как и обещали, мы не будем подозревать до тех