Царь собственной персоной - Роман Баданин

На Сардинии Усманов дал редакторам покататься на гидроциклах, вкусно поесть и обильно выпить. Для гостей устроили фортепианный концерт юного узбекского виртуоза. «Чтобы вы лучше работали», — так, по воспоминаниям очевидца, сказал Усманов. Впрочем, когда один из журналистов стал хвалиться успехами, медиамагнат жестко его отругал — для острастки.

В другой раз, собрав узкий круг редакторов, Усманов неожиданно заговорил не о журналистике, а о женской анатомии. Он обратил внимание собравшихся мужчин на наряд танцовщицы, выступление которой в тот момент транслировали по телевизору. Леотард обтягивал женские гениталии, что и привлекло внимание владельца крупнейшей газеты страны. Усманов, который в молодости отсидел в тюрьме по уголовной статье (по одной из версий — за изнасилование688), пустился в предметный рассказ о женских половых органах, используя своеобразный тюремный сленг. Мы не будем приводить детали этого анатомического экскурса, пересказанного нам в разное время двумя бывшими сотрудниками «Коммерсанта»689. Важно другое наблюдение наших собеседников: несмотря на дискомфорт и известный абсурд происходящего, редакторы вынужденно внимали речам собственника и, лишь когда тот закончил, вероятно, переключились на обсуждение чего-то более уместного. Бóльшая часть российского журналистского сообщества давно поняла, что с владельцами СМИ не стоит спорить, даже если они говорят и творят дурные вещи.

Усманов был лишь одним из верных путинских вельмож, которым поручили взять под контроль СМИ, до того принадлежавшие строптивым олигархам ельцинской поры. В главе выше мы привели неполный список газет и телекомпаний, возникших в стране на рубеже веков, когда различные бизнес-группы начали инвестировать в медиа, а потом использовать их в своих интересах. Эта практика напугала Путина, и в течение его первых двух сроков Кремль запустил обратный процесс. Медиа, как центральные, так и провинциальные, постепенно, но неизбежно переходили либо в руки гарантированно лояльных власти бизнесменов, либо напрямую государству. Это, естественно, делалось не для того, чтоб оградить несчастных журналистов от вмешательства финансовых воротил в их работу, а с тем, чтобы вмешиваться в эту работу имел право только один игрок — Кремль, или, точнее, Владимир Путин собственной персоной. Будет уместно и сейчас привести опись, опять же неполную, медиаактивов по состоянию на период «зрелого» Путина (2012–2024).

— Юрий Ковальчук и связанные с ним лица — Первый канал, когда-то отобранный у Березовского. Доля еще одного члена «семьи» Романа Абрамовича со временем тоже отошла Ковальчуку.

— Юрий Ковальчук и связанные с ним лица — множество СМИ, входящих в «Национальную медиа группу» (в том числе федеральный телеканал РЕН ТВ и газета «Известия», а также множество онлайн-изданий и почти все СМИ Санкт-Петербурга).

— Юрий Ковальчук, связанные с ним лица и «Газпром» — множество СМИ, входящих в холдинг «Газпром-медиа» (в том числе федеральный телеканал НТВ, когда-то отобранный у Владимира Гусинского).

— Юрий Ковальчук и связанные с ним лица — социальная сеть «ВКонтакте» (позже VK).

— Алишер Усманов, лояльный Путину миллиардер, спонсор президента-местоблюстителя Дмитрия Медведева — издательский дом «Коммерсант»: туда, кроме газеты, в разное время входило несколько других печатных и сетевых изданий.

— Григорий Березкин, лояльный Путину бизнесмен, — холдинг РБК, куда в том числе входит одноименный интернет-сайт, крупнейший новостной ресурс российского интернета.

— Александр Мамут, лояльный власти бизнесмен, — крупные онлайн-СМИ «Лента. ру» и «Газета. Ru» (в какой-то момент владел последней совместно с Усмановым). Позже те же СМИ отошли государственному банку — «Сберу».

Но вернемся к Усманову — уж очень колоритен он сам и уж очень важна и влиятельна была редакция, которую ему поручили усмирить. Едва сменив Березовского в качестве владельца «Коммерсанта», Усманов приехал в офис. Двое журналистов газеты вспоминают, что, вероятно, самой животрепещущей темой для обсуждения с новым собственником репортеры сочли состояние линолеума в ньюсруме. «Да, линолеум у вас, конечно, говно. Поменяем», — говорил Усманов главному редактору Владиславу Бородулину690. На следующий день Усманов позвал Бородулина в свой подмосковный дом. Там, сидя под огромным портретом своей супруги, тренера по гимнастике Ирины Винер, Усманов без прелюдий сообщил: «Мне сказали, что, покупая газету, главных редакторов принято менять. Так что мы расстаемся». Конечно, причиной увольнения была не какая-то явно выдуманная традиция. Бородулин руководил газетой при Березовском, главном враге Кремля того времени. Именно потому его и выставили. Но редакция этот очевидный акт цензуры как будто не заметила, в отличие от качества линолеума в офисе.

В 2011 году «Газета. Ru», где все так же работал один из авторов этой книги, через цепочку собственников тоже принадлежала Усманову. Я, Роман Баданин, был тогда заместителем главного редактора, отвечавшим за наиболее проблемные для Кремля направления: внутренняя политика, общественные темы, ежедневные новости и колумнистика. Если коротко, наша повестка в тот период состояла почти исключительно из событий, связанных сначала с парламентскими (4 декабря 2011-го), а потом президентскими (4 марта 2012-го) выборами. Результаты первого из двух этих плебисцитов были грубо и откровенно сфальсифицированы в пользу путинской партии «Единая Россия», что запустило череду событий, которые теперь принято называть емким топонимом «Болотная». Это те самые митинги противников Путина с декабря 2011 года по май 2012-го (самые известные из них прошли на Болотной площади возле Кремля), которые напугали и обозлили власть, заставив русского царя придумать насквозь лицемерную идеологию «духовных скреп». Как раз тогда и стало понятно, зачем Путину понадобился Усманов. 1 декабря 2011 года, то есть за три дня до выборов, по решению собственника с сайта «Газеты. Ru» был удален специальный интерактивный проект, который редакция делала совместно с общественной наблюдательной организацией «Голос». Если максимально просто, то наш проект позволял всякому избирателю в стране сообщить о замеченных им нарушениях — от вброса бюллетеней до незаконной агитации. Это был проект, метивший в самое сердце государственной машины по фальсификации выборов. Его было необходимо закрыть до дня голосования любыми средствами, хотя хватило всего лишь одного знатока женской анатомии. В тот же день я написал заявление об увольнении в знак протеста против действий собственника, вечером сильно напился с коллегами, а утром 2 декабря в последний раз побывал в редакции — чтобы собрать личные вещи, накопившиеся там за 10 лет работы. Это был очень стрессовый момент в моей карьере, о котором я тем не менее впоследствии ни разу не пожалел. В редакции «Коммерсанта» в конце 2011 года происходили не менее драматические вещи.

Как уже говорилось, итоги выборов 4 декабря были нещадно подтасованы в пользу «Единой России» — доказательств тому находилось множество, потому что в ту пору на участках для голосования еще