Царь собственной персоной - Роман Баданин

госдолжности. Конечно, критиковать внешность человека — практика этически небезупречная, но Филиппова от осуждения может избавить тот факт, что его уже давно нет в живых. В 1998 году этому краснобаю снесло часть головы взрывом бомбы, заложенной в плафон лампы в подъезде его дома. Следствие говорило703, что бомбу заложили люди Юрия Шутова, но по чьему заказу, так и осталось невыясненным (опять же «висяк»).

Издевательства над ростом и внешностью до поры преследовали Путина. В конце января 2000 года на телеканале НТВ показали выпуск сатирического шоу «Куклы»704, где будущий президент был представлен в образе гофмановского персонажа — Крошки Цахеса, карлика, отвратительного и снаружи, и изнутри, которого благодаря заклинанию феи окружающие воспринимают как прекрасного принца. Это было политическое (НТВ тогда поддерживал противников Путина и «семьи») и личное оскорбление — Путин, как рассказывали инсайдеры, счел это намеком на свой малый рост и невыдающуюся внешность705. Выпуск «Кукол» потом стал одной из причин уничтожения НТВ.

Другой эпизод — август 2000 года, упоминавшаяся нами финальная встреча Путина и Березовского в кабинете главы кремлевской администрации. Это последний известный нам случай, когда кто-то лицом к лицу ругался с Путиным. Олигарх и президент говорили на повышенных тонах. В какой-то момент Березовский перешел на крик, но Путин встал и, не подавая руки, вышел706. Как мы теперь знаем, Березовский стал после этого для Путина личным врагом до самой смерти. Наконец, в 2023 году некогда верный путинский подавальщик Евгений Пригожин — вы уже читали его историю — в порыве бурных, но не до конца объяснимых чувств записал видеообращение с линии фронта в Украине. Он сетовал на нехватку боеприпасов и провалы в армейском планировании, но попутно произнес буквально следующее:

— А счастливый дедушка думает, что ему хорошо. И что делать дальше стране? Если он окажется прав, дай бог всем здоровья. А вот что делать стране, что делать нашим детям, внукам, будущему России и как выиграть войну, если вдруг случайно, я просто предполагаю, окажется, что этот дедушка — законченный мудак?707

В своем видео Пригожин не назвал имени Путина, но зрители могли предположить, что речь шла, скорее всего, о нем. Вскоре после этого Пригожин начнет свой мятеж, который в конце концов приведет его к гибели.

Вы скажете, что в каждом случае — начиная от петербургской истории и заканчивая пригожинской фрондой — у Путина были политические, а не личные основания расправляться со своими обидчиками. Это так. Но правда есть и в словах нашего собеседника, работавшего с Путиным еще в Петербурге: российский лидер очень обижается на издевки, даже те, о которых ему рассказали из третьих уст и которые могут оказаться вовсе неправдой708.

Еще во времена позднего Союза был принят закон «о защите чести и достоинства президента СССР». Это было понятно: Михаила Горбачева, единственного человека, носившего это звание, многие не любили — за развал советского строя и демократические нововведения. Не высмеять, к примеру, его родимое пятно на лбу не мог ни один левый или националистический политик в стране. При Ельцине, хотя его имя, внешность и дурные пристрастия тоже нередко становились поводом для злых острот, такого закона не было. При Путине сначала применяли стандартную статью об «оскорблении представителя власти». Именно по ней, например, в 2006 году осудили к штрафу ивановскую газету, выпустившую статью «Путин как фаллический символ России»709. Но со временем этого оказалось мало, и на третьем президентском сроке Путина был принят так называемый закон «о неуважении к власти»710. Конечно, он призван пресечь критику почти любого лица, наделенного государственными полномочиями, — от участкового полицейского до президента. Но на деле подавляющее количество обвинений по этой статье предъявлено тем, кто оскорбил именно Путина711. Вы можете сказать, что сам Путин в этой волне репрессий против своих хулителей был невиновен, это инициатива местных властей. И будете в большой степени правы. Вполне вероятно, с бюллетенем, где Путина послали нахуй, было точно так же. Сам президент, возможно, и не сразу узнал о такой публикации. Но его клерки и сервильный владелец «Коммерсанта» решили перестраховаться, «перебздеть», как это называют в российских редакциях. Заставить всех вокруг бояться последствий — это и есть суть самоцензуры, фантастического оружия, придуманного при Путине, чтобы скрывать от страны правду.

Трудно сказать, был ли в окружении Путина конкретный человек, придумавший такую стратегию работы с прессой, которая позволила без больших репрессий сделать зависимой от Кремля почти всю медийную отрасль. Скорее всего, такого персонажа не существовало, а основную работу выполнили сама человеческая природа, страх и корысть. Но точно есть человек, который уже четверть века следит за тем, чтобы страх и корысть не дали сбоя. Это Алексей Громов, теперь первый замглавы администрации президента, а в начале путинской эры — пресс-секретарь главы государства. Высокий, сильно лысеющий мужчина с рябым лицом и негромким голосом. Это к нему за порцией страха ночью в декабре 2011 года привозил менеджеров «Коммерсанта» Алишер Усманов. К нему за тем же самым ездит вообще весь журналистский бомонд России в последние 25 лет. Каждую неделю Громов проводил (вероятно, проводит и сейчас) летучку редакторов основных телеканалов страны, государственных и частных вперемешку, — там им говорят, что и как освещать, что можно показывать, а что нет. Главным редакторам газет и сайтов Громов или кто-то из его людей могут просто позвонить по поводу любой статьи или даже слова в статье. А сами главреды и собственники должны поддерживать с Громовым регулярный контакт — чтобы, так сказать, свидетельствовать свою лояльность. Как говорит Владислав Бородулин, которого Усманов выгнал из «Коммерсанта», едва купив газету: «Если ты не звонишь Громову полгода, значит, ты уже не наш»712.

Чтобы описать, как работает эта управленческая цепочка, приведем еще одну личную историю. В «Газете. Ru», где работал Роман Баданин, была корреспондентка правительственного пула (это группа журналистов, постоянно аккредитованных в кабинете министров и освещающих его работу), которой не повезло разгневать Громова. В 2008 года она выпустила репортаж с подготовки первой пресс-конференции Путина в качестве премьер-министра (забавный факт: Громов тогда работал в Кремле, но по-прежнему прислуживал своему шефу, который для вида перешел в правительство)713. Репортаж короткий и пустяковый, казалось, ничего порочащего власть туда нельзя было вписать, даже если бы очень хотелось. Главное содержание текста — рассказ журналистки о новых, введенных специально под Путина,