Царь собственной персоной - Роман Баданин

купюрами. В этот момент меня одолевало только одно желание — посчитать, за сколько меня хотят купить. Даже на глаз было очевидно, что сумма в разы превосходила мою месячную зарплату (в тот момент около тысячи долларов в пересчете на валюту). Но что стояло за этой сценкой, я не знаю: либо мне действительно хотели дать взятку, либо пытались организовать провокацию, например, сфотографировать конверт с деньгами в моих руках. Я сказал, что к деньгам не прикоснусь. «Тогда между нами», — спокойно отреагировал референт и убрал «подарок». С тех пор чиновники не пытались купить меня конвертами, зато предлагали нечто большее. Уже в 2019 году тот самый Прокопенко сказал, что глава государственного банка ВТБ Андрей Костин хочет создать «свое СМИ» и ищет для него главного редактора. Намек был таким: если работать в независимой журналистике мне расхотелось, в Кремле могут устроить иную карьеру с куда большим профитом для меня. Я хорошо запомнил слова моего собеседника: «Воспользуйся преимуществом системы. Зарплату можешь назвать сам. Захочешь „Ламборгини“ — тебе подарят». На предложение я даже не ответил. Но вокруг всегда хватало журналистов, которых покупали. В некогда независимых от Кремля «Коммерсанте» и «Ведомостях» работала бойкая финансовая журналистка Наиля Аскер-заде. Она не стеснялась задавать чиновникам и банкирам острые вопросы — в том числе тому самому Костину, путинскому знакомому предположительно с кагэбэшным прошлым. А потом в возрасте 24 лет журналистка стала любовницей, следом гражданской женой и матерью детей 55-летнего банкира. Трудно судить, что двигало Аскер-заде — влечение или богатство. Но второго она точно достигла — быстро и минуя нормы морали и закона. У юной девушки вмиг появились роскошный самолет, яхта и дворец на Рублевке. А еще своя передача на государственном телеканале «Россия», в которой она брала теперь уже подобострастные интервью у членов путинского круга. Такой карьерный зигзаг среди российских журналистов принято описывать словом «переобуться».

Отношения Костина и Аскер-заде, несмотря на разницу в возрасте, не были лишены романтики. В 2015 году пара установила памятную табличку в Центральном парке Нью-Йорка. Для этого им необходимо было внести пожертвование на сумму не менее 10 тысяч долларов.

Фонд борьбы с коррупцией

Телеведущий Владимир Соловьев когда-то критиковал власть и делал это так остро, что оппозиция даже хотела видеть журналиста в своих рядах. Но когда в России начали закрывать независимые телеканалы, Соловьев поумерил риторику. В 2009 году он все же умудрился чем-то не угодить властям и был внезапно уволен с уже давно подконтрольного Кремлю НТВ. Перспектива безденежья так напугала Соловьева, что он начал ходить по высоким кабинетам с просьбой о прощении. Как рассказывает очевидец этой личной драмы717, журналист смог-таки добиться аудиенции Путина (тогда премьер-министра). Мы не знаем, какие гарантии дал на той встрече Соловьев, а какие обещания — Путин. Но, если вспомнить тайный разговор президента с Доренко, где жестом обозначались денежные знаки, можно предположить, что журналист заручился гарантией щедрого вознаграждения за верную службу. Вскоре Соловьев получил работу на государственном канале «Россия» и «переобулся» настолько кардинально, что теперь борется за звание символа кремлевской пропаганды. Символом лицемерия он уже давно стал. Потому что, непрерывно критикуя Запад, Соловьев обзавелся роскошной виллой в Италии — и отнюдь не только там. Любовь к Путину сделала журналиста настолько богатым, что он накупил себе недвижимости примерно на миллиард рублей718.

Главный конкурент Соловьева за звание альфа-пропагандиста — Дмитрий Киселев. Когда-то он рассуждал о важности свободы слова и рассказывал о любви к Украине, где работал в начале 2000-х. Теперь этот телеведущий проклинает соседнюю страну, призывает превратить США в радиоактивный пепел и «сжигать сердца геев»719. Только одна квартира Киселева в Москве стоит 4,5 миллиона долларов, а у него есть еще как минимум дача в Подмосковье и вилла под Коктебелем. В крымском доме Киселева российский МИД даже устроил однажды брифинг для журналистов720. Не то чтобы показать начинающим репортерам, какого достатка можно добиться лестью, не то чтобы продемонстрировать отсутствие границы между государственным и личным. Кстати, не лишнее напоминание: Соловьев, Киселев и Аскер-заде работают на государственном телеканале, они — государевы люди, получающие зарплату за счет налогов россиян.

Впрочем, в ряду больших пропагандистов есть своя безоговорочная звезда — это Маргарита Симоньян, одновременно возглавляющая сразу три подчиненных Кремлю редакции: RT (пропагандистский телеканал на иностранных языках для зарубежной аудитории), информагентства «Россия сегодня» (политический интернет-контент для россиян) и Sputnik (то же самое для заграницы). В иной ситуации Симоньян легко могла бы стать героиней сразу нескольких почетных рейтингов — она успешная женщина, добившаяся признания ещё до 30-летия. В 2005 году, когда Симоньян была назначена главным редактором государственного телеканала RT, ей едва исполнилось 25. Правда, этому предшествовала история не для глянцевых журналов. Юная девушка из обычной краснодарской семьи очень хотела стать тележурналисткой и обладала для этого множеством задатков — была активной, хорошо говорила, владела английским. В конце 1999 года Симоньян вместе с наступающими российскими войсками находилась в Чечне, откуда сделала несколько сюжетов для государственного телевидения721. Разумеется, они полностью соответствовали генеральной линии Кремля. Симоньян быстро перевели в Ростов-на-Дону, а оттуда в Москву — в 22 года она стала корреспонденткой государственного телевидения в кремлевском пуле журналистов (репортеры из пула постоянно аккредитованы при президенте страны и освещают его работу и поездки). Это частая и много говорящая о стране практика — отправлять репортерами в органы власти юных журналисток, зачастую без особого опыта и знаний, но с привлекательной внешностью (то же было и с Аскер-заде). В редакциях рассчитывали, что у миловидных девушек больше шансов узнать эксклюзивные новости. Российская политика, что бы ни говорилось из Кремля, — это до сих пор мужской мир, где чиновникам можно чересчур многое, даже безнаказанного лапать журналисток, как в истории с Леонидом Слуцким. Журналистка Елена Трегубова, работавшая в кремлевском пуле до начала 2000-х, однажды описывала, как к ней приставали высокие чиновники, в частности будущий вице-премьер Сергей Приходько722. Позже тот же человек станет героем другого сексуального скандала, которого, возможно, могло бы не случиться, если бы общество и власть отреагировали на слова Трегубовой. Еще одна журналистка, работавшая в середине 90-х в Петербурге, вспоминает, как ее на свидание приглашал сам вице-мэр Путин — точнее, попросил передать нужные слова и букет роз руководителя собственного аппарата Игоря Сечина (он у Путина, как вы уже заметили, по части женщин)723.