Политические сочинения. Том IV. Политические опыты - Герберт Спенсер

в те времена в британском обществе злоупотребление спиртными напитками было распространено повсеместно. При таких обстоятельствах приходится считать заслуживающей доверие следующую выдержку из «Прогулки на Гебридские острова»[119], которые без приведенных нами фактов могла бы показаться неправдоподобным преувеличением: «Доктор Джонсон заметил, что мы пьем меньше наших предков единственно лишь вследствие перехода от эля к вину. “Я помню, – говорил он, – еще те времена, когда все порядочные люди в Лейчфилде напивались допьяна каждый вечер, причем репутация их от этого не страдала”».

Если бы даже было позволительно скинуть кое-что с этого заявления, нам все-таки пришлось бы заключить из него об изумительных размерах тогдашнего пьянства.

Чем же произведено совершившееся с тех пор преобразование? Во всяком случае не законодательными мерами карательного или принудительного свойства. Подобно многим другим улучшениям в общественном быте, переход от пьянства к трезвости произошел медленно и постепенно от воздействия естественных причин. Тут проявилась целебная сила природы. Этот крупный факт, равно как и другие крупные факты подобного характера, оставляются без внимания политическими агитаторами, которые ни под каким видом не хотят признавать естественный процесс эволюции, вызываемой повседневной человеческой деятельностью, хотя им свидетельствуют о нем на тысячу ладов, во всякое время дня и ночи, очевиднейшие факты. Наши жилища, домашняя утварь, платье, топливо и пища – все это создается самопроизвольными усилиями граждан удовлетворить взаимные насущные потребности. Нынешние пастбища и нивы были прежде пустырями и болотами, причем совершившееся с ними преобразование вызвано частной предприимчивостью. Простые и железные дороги, пароходство и телеграф являются результатом совместных усилий мирных обывателей, подстрекаемых личными выгодами и стремлением к комфорту. Разрастание деревень и городов обусловливается тоже частной деятельностью. Округа, в которых развилась та или иная отрасль производства, достигли нынешней своей специализации вследствие старания частных лиц приискать себе средства к возможно лучшему существованию. Громадная распределительная организация с обширными ее оптовыми складами и лавками для розничной продажи, которые окаймляют улицы и содержат в себе несметное множество всевозможных товаров возникла сама собой, а не по задуманному кем-то плану. Ярмарочные города и местечки сделались центрами периодического обмена тоже без всяких предварительных распоряжений и предписаний. В самом Лондоне выработались подобным же образом многочисленные центры для еще более крупных торговых операций высшего порядка, где можно ежечасно чувствовать биение мирового пульса. Точно так же путем самопроизвольной кооперации возникли громадные флоты паровых и торговых судов, которые привозят и увозят товары и пассажиров откуда и куда угодно. В неменьшей степени обязаны мы совместной деятельности частных лиц прокладкой сети подводных телеграфов, при посредстве которой установилось теперь у нас на земле нечто вроде целостного общечеловеческого сознания. Между тем все это устраивалось помимо всякого правительственного почина. Если мы зададим себе вопрос о ходе развития науки, на почве которой выросли такие существенно важные изобретения, то должны будем ответить, что сама наука возникала и развивалась помимо правительственного вмешательства. Тот же ответ следовало бы дать и на вопрос о возникновении всех вообще изобретений. Ежедневная, еженедельная и ежемесячная периодическая печать является таким же результатом частного почина, как и могучий поток книг, беспрерывно выходящий в свете. То же самое надо сказать и относительно всех художественных произведений: музыки, живописи и ваяния в многоразличных их проявлениях, а также относительно общественных удовольствий, которыми заполняются теперь часы отдыха. Обширная социальная организация, которой каждый из нас помогает действовать и которая, в свою очередь, делает для каждого жизнь возможной путем удовлетворения его потребностей, является постольку же продуктом естественного развития, как и язык, служащий нам для сообщения друг другу о наших потребностях. И эта организация, и язык возникли оба совершенно независимо от авторитета государственной власти – от усмотрения монархов и парламентов. Смешная теория Карлейля о «великом человеке» и его подвигах совершенно игнорирует указанное здесь естественное происхождение общественного строя и различных форм его деятельности. Теория эта смешивает поступки монарха, изменяющего направление деятельности своих современников, с эволюцией великого политического организма, в которой эти поступки имеют характер простого инцидента. Подобным же образом ребенок, увидевший впервые дерево, которое садовник подрезает и подстригает, мог бы, пожалуй, счесть такого садовника истинным творцом всего дерева. Это было бы с его стороны вполне извинительно, так как ребенок фактически наблюдает деятельность садовника и ничего не ведает о деятельности солнца, дождя, воздуха и почвы. Неразвитые умы оказываются в положении такого ребенка, потому что не могут подметить результатов медленного, незримого и неслышного воздействия естественных причин.

Воспитание и образование в том виде, в каком они применяются теперь, не только не уменьшают этой неспособности, но даже, напротив того, как будто стремятся к ее увеличению. Так называемое гуманитарное образование, которое стараются по преимуществу прививать нынешней молодежи, занимается, поскольку оно выходит из рамок языковедения, почти лишь подвигами отдельных личностей. По ознакомлении с традиционной деятельностью богов и героев, великих полководцев и завоевателей, изучаются произведения историков и философов и поэтов. Переходя затем к Средним векам и наконец к истории последних столетий, излагают эту якобы историю так, как если бы она состояла, главным образом, из биографий монархов, рассказов об их взаимных столкновениях, об интригах и смутах между их вассалами и различными вельможами. При таких условиях в сознании человека, закончившего общее свое образование по программам, которые считались до последнего времени наилучшими, нет места для понятия о естественной причинности заменяется идеей, если так можно выразиться, искусственной причинности, действующей через посредство предназначенных для того личностей и с помощью сил, управляемых той или иной индивидуальной волей. Вследствие подобной замены получается возможность явственно постигать мелочные изменения, производимые теми или другими официальными деятелями, но не возникает представления о крупных преобразованиях, вырабатывающихся постепенно, путем повседневного воздействия факторов, не направляемых авторитетом государственной власти. При таких обстоятельствах созидается понятие об обществе, как о мануфактуре весьма сложного устройства, а не об организме, способном к самоусовершенствованию. Это ошибочное понятие, искажающее в широких размерах политическое мышление, приводит, как в случае, которым я воспользовался здесь в качестве примера, к убеждению, что изменения к лучшему могут быть достигнуты лишь путем принудительных мероприятий. Усмотрев какое-нибудь общественное зло, считают поэтому необходимым издать для подавления его соответствующий закон. Подобным же образом признают желательным подкреплять каждое благое начинание приличествующим парламентским актом.

XX

Государственное народное образование[120]

Еще в ранней молодости мне неоднократно случалось оставаться при обсуждении спорных вопросов в меньшинстве, иногда весьма незначительном, так как оно равнялось подчас всего лишь одному голосу против всех остальных. В то время как в Англии государственное образование обсуждалось скорее академически,