16 лет возвращения - Израэль Рахлин

Санитарные условия на барже, мягко говоря, примитивные. Так что мытье детей или стирка превращались каждый раз в испытание. Однако, несмотря на все бытовые трудности, я чувствовала, что мы плывем на юг, где более приемлемый климат и, хотелось надеяться, лучшая жизнь. Днем мы сидели на палубе, греясь на солнце и любуясь пейзажами. Детям на барже было хорошо, они много времени проводили на свежем воздухе. С нами плыли еще две литовские семьи. Так же, как и мы, они перебирались из Кюсюра в Якутск. С ними я могла разговаривать по-немецки и пользовалась этой возможностью, когда у меня возникали трудности с русским языком.

Понятно, что все мысли мои были связаны с Израэлем и бабушкой. Я не знала, как долго еще мы будем в разлуке. Вспоминала нашу жизнь в Кюсюре и думала о том, что человек может адаптироваться к любым условиям. После испытаний в Быковом Мысу переезд в Кюсюр казался своеобразным освобождением. Хотя мы и оставались в забытом Богом месте, вдалеке от цивилизации и за тысячи верст от родных в Литве и Дании, наши условия определенно улучшились, и счастье, что нам удалось сбежать из Быкова Мыса.

Целый год мы не видели ни одного цветочка, а в Кюсюре много весенних цветов, которые мне напомнили анемоны с хрупкими пушистенькими стеблями и большими желтыми лепестками. Они издалека кивали нам головками, как бы приглашали нас в более теплые края, и дети кидались собирать их в большие букеты — мне и бабушке.

За два месяца, проведенных в Кюсюре, нам удалось поправить здоровье. Израэль полностью излечился от цинги, которой заболел в Быковом Мысу.

После трех недель плаванья, 23 сентября мы приплыли в Якутск. Я была уверена, что на берегу нас встретят Израэль и бабушка. Ведь когда мы отплывали из Кюсюра, я расслышала слова Израэля, что они прилетят в Якутск на самолете и встретят нас в порту.

Но в порту никого не оказалось. Я знала адрес Бернштейнов, наших хороших друзей из Литвы. У меня не оставалось иного выбора, как поехать к ним. Нас подвезли до города, и я, немного поблуждав, нашла дом Бернштейнов. Они нас тепло приняли, но ничего не знали ни об Израэле, ни о бабушке. Это очень обеспокоило меня. Я не понимала, что случилось, и не имела никакого представления, как и где мне искать их и как связаться с ними. Бернштейны стали подыскивать место, где бы я могла остановиться с детьми. К обеду они нашли Ольгу Николаевну, которая жила на улице Горького, недалеко от Бернштейнов. У нее была комната, которую она могла сдать нам. Мы сразу же туда переехали.

Среди депортированных, живших в Якутске, быстро разнеслось известие о нашем приезде. Вскоре наши друзья пришли нас навестить и узнать, в чем мы нуждаемся и чем нам помочь. Один из наших самых близких друзей из Литвы, Иосиф Лавит, тоже зашел и, когда узнал, что у нас нет ни хлеба, ни хлебных карточек, потащил нас в контору. Он переходил от одного окошка к другому, крича и суматошно жестикулируя, и, как оказалось, не напрасно. После долгих уговоров и переговоров Иосифу все-таки удалось добиться своего, и нам выдали пачку хлебных карточек. Мы пошли в магазин и получили наш рацион хлеба. Вкус у него был божественный. Детям настолько понравился хлеб, что они его ели так, будто это шоколад.

Теперь Шнеур уже мог помогать мне. Каждый день он ходил в магазин и отоваривал наши хлебные карточки. Я могла не опасаться, отпуская его одного, поскольку по улице в основном ездили повозки и редко когда проезжали грузовики. Сама я также занималась поисками продуктов, что было очень трудным делом в сентябре 1943 года. По нашим карточкам мы могли получить хлеб, масло, сахар и овсяную крупу, но пайки были очень маленькими, и приходилось искать какие-то еще продукты. Что-то покупали на рынке, но цены там запредельные, и продавцы часто обманывали. Только спустя какое-то время я научилась делать покупки на рынке так, чтобы не обманывали.

Проходили дни, а от Израэля и бабушки никаких известий. Я не могла понять, почему по пути в Якутск он не мог отправить нашим друзьям телеграмму из Кюсюра или из другого поселка. В тот день, 12 октября, я, как всегда, отправила Шнеура в магазин за хлебом. Он пошел туда с Колей, одним из сыновей нашей хозяйки Ольги Николаевны.

Израэль

По дороге из речного порта я остановил грузовик и за пятьдесят рублей попросил водителя подвезти меня до центра города. Выйдя из машины, я спросил у прохожих, как найти улицу, на которой живут Бернштейны. По дороге к их дому, на противоположной стороне улицы я заметил двух мальчиков. Один из них внезапно остановился и внимательно стал смотреть на меня; потом с возгласом «Папа!» кинулся сломя голову в мои объятия.

Шнеур и его приятель привели меня к дому Ольги Николаевны, где в дверях, потеряв дар речи при виде меня живым и здоровым, стояла Рахиль.

После первых быстрых объяснений и заверений, что все хорошо, я нашел лошадь с повозкой и поехал в речной порт за мамой и багажом. Поздно вечером мама и я вернулись. Бесконечно уставшие, но счастливые от того, что мы снова вместе.

Анна и Марта купаются

Рахиль — Израэль

В Якутии часто повторяют поговорку: здесь двенадцать месяцев зима — остальное лето. Конечно же, это преувеличение, но у нас была возможность испытать этот суровый климат на себе. Только около ста дней в году были теплыми, и даже в заполярном Быковом Мысу не было так холодно, как в Якутске, где резко континентальный климат с разницей температур от -60 зимой до + 40 в сухое и жаркое лето.

Якутск — столица громадной автономной республики, занимающей более 3 миллионов квадратных километров северо-восточной части Сибири. Республику образовали в 1922 году, спустя пять лет после Октябрьской революции. Местное население не хотело признавать власть Советов и вело долгую и ожесточенную войну против нового режима. В 1922 году сопротивление было окончательно сломлено, и Якутия стала одной из автономных республик Советского Союза.

Город Якутск основан в 1642 году русскими колонизаторами, стремительно продвигавшимися по Сибири. Город построен как маленькая крепость на берегу реки Лены. Основатели, русские колонизаторы, выбрали это место специально, чтобы защитить себя