Пропагандистский дискурс в условиях цифровизации - Коллектив авторов

В авторитарных режимах троллинг используется с целью преследования и дискредитации оппозиции. К. Пирс и А. Гаджизаде обнаруживают в азербайджанском интернете как юмор диссидентов, так и «ответный» юмор власти: проправительственные мемы изображают митинги провальными и малочисленными, лидеров оппозиции – лицемерными (на одном из таких мемов с правозащитник Эмин Милли пьет кофе перед ноутбуком и смотрит видео с протестов, вместо того чтобы в них участвовать (ил. 7)); обвиняют протестующих в использовании коктейлей Молотова и употреблении наркотиков (например, в одном из мемов восклицательный знак, символ оппозиционной организации, нарисован с пучком марихуаны на месте точки)[482].

Исследователи называют это частью «мягкого авторитарного инструментария» (soft authoritarian tool kit, по Э. Шацу[483]), который позволяет власти сохранить контроль с помощью управления дискурсом, то есть без применения прямого насилия. Мемы, указывают авторы, выполняют несколько функций: позволяют правительству продемонстрировать многостороннюю поддержку населения (через лайки и репосты), контролировать нарратив о протестах и формулировать свою «истину»; организуют «политическую драму» и, собственно, достигают своих мишеней – дискредитируя их в глазах общества, лишая спокойствия[484].

Кроме того, к случаям троллинга со стороны власти автор относит жалобы на оппозицию в интернет-службы (за «нарушение политики Facebook*»), чтобы добиться блокировки их профилей или удаления постов; создание и распространение порочащих оппозицию хештегов в Twitter (например, хештега #ruslanwhatsthedeal, высмеивающего лидера протеста, не служившего в армии); «похищение» хештегов путем публикации не связанных с их назначением постов; использование массовой публикации сообщений одновременно с множеством фейковых аккаунтов; создание профилей, имитирующих аккаунты оппозиционных политиков и общественных деятелей; распространение порнографических видео и фото с участием актеров, внешне едва отличимых от известных диссидентов[485].

В турецком кейсе, рассмотренном Э. Булутом и Э. Йорюком, действует уже целая проправительственная «армия троллей» (по выражению авторов), которая превращает турецкий сегмент Twitter в политизированную и поляризованную онлайн-среду. Публикации профилей, созданных властями, содержат популистские высказывания, дезинформацию и оскорбления любых публичных персон, чья точка зрения не совпадает с мнением государства. Авторы утверждают, что троллинг «повлиял на язык самой политики»[486]: политические лидеры используют дискриминационную и популистскую риторику троллей, чтобы обратиться к массам, а журналисты вслед за троллями распространяют фейк-ньюз. «Давайте подойдем к урне для голосования 1 ноября и проголосуем за воров, которые строят третий аэропорт, третий мост через Босфор, двойные автомобильные дороги и сокровищницу в 900 миллиардов долларов», – пишет провластный аккаунт, высмеивая обвинения правящей партии в коррупции[487].

В Китае существует (и является популярной иллюстрацией рассматриваемого понятия) «армия 50 центов», «Умаодан», или «водная армия», «воины» которой работают как на фронте государственной пропаганды, так и в «войнах» частных предприятий[488]. Тролли служат китайской пропаганде, например создавая дискуссии вокруг псевдособытий[489] или запутывая поисковые системы с помощью размещения большого количества положительного контента.

Роль троллей в организации дискурса также важна в контексте отношений между государствами. Искажение взгляда на политические события, заглушение рациональных дискуссий, отвлечение внимания – часто основные цели, преследуемые троллями в комментариях на форумах и новостных сайтах. Такой пример рассматривают литовские исследователи, прослеживая дискуссии между предполагаемыми троллями и пользователями в комментариях популярного новостного ресурса[490]. Авторы утверждают, что юмор и сарказм использовали как сами тролли (например, нарочно называя себя троллями), так и пользователи, вступавшие с ними в общение – что сильно затрудняло и выявление троллинга, и раскрытие идеологических намерений.

В финском исследовании работа «кремлевских троллей» показана в двух ракурсах: распространение ложной информации для введения в заблуждение о происходящих в России событиях и преследование конкретных персон – журналистов, пытающихся исследовать деятельность «фабрики троллей»[491]. Автор статьи утверждает, что после ее публикации на форуме о троллях в Сети начала появляться информация о том, что она «собирает незаконную базу данных сторонников Путина»[492], и музыкальные видео, в одном из которых, например, похожая на нее актриса машет флагами НАТО и США перед лицом президента России. Проведенные автором интервью с пользователями финских форумов показали, что деятельность троллей заставила многих из них прекратить обсуждение политики в Сети; другие говорили о том, что перестали различать правду и ложь, например о происходящем в Украине, или даже становились случайными звеньями цепочки распространения фейк-ньюз. Результат – хаос как в информационной среде, так и в сознании людей, заглушение публичной дискуссии, чего, скорее всего, и добивается система организованного троллинга.

У. Филлипс пишет об органической взаимосвязи троллинга с существующей медиакультурой[493]. Во-первых, модели поведения троллей копируются и становятся частью повседневных онлайн-практик большинства пользователей (распространение мемов, конфликты в комментариях, особый LOL-язык); во-вторых, особенность современной публичной среды такова, что «топливом» для нее являются клики, лайки, просмотры, а условием процветания – конфликты, скандалы, эмоциональный, смешной и шокирующий контент, работающий на увеличение трафика. Таким образом, сама форма организации современной культуры уже содержит предпосылки для появления и развития троллинга.

Некоторые политические силы выходят за пределы отдельных практик или форм применения комического – и для пропаганды своей идеологии формируют целую онлайн-культуру, одним из определяющих качеств которой является смех.

Ярчайший пример – движение альт-правых в США (в основе идеологии движения – неонацизм, ксенофобия, женоненавистничество, идеализация прошлого и прочее в той или иной степени сопутствующее праворадикальной части политического спектра). Слабо связанное и не объединенное никакими формальными признаками, движение известно благодаря развитой сетевой субкультуре[494], включающей мемы, собственных персонажей, троллинг, доксинг и постоянные «места обитания» – форумы 4chan, 8chan, неонацистский блог Teh Daily Stormer, на которых происходит постоянный обмен и общение и откуда наиболее удачные мемы «перетекают» в социальные сети вроде Twitter[495].

В целом альтернативных правых можно охарактеризовать как глубоко ироничную, самореференциальную культуру, в которой антисемитизм, антифеминистская риторика, нацистские образы могут быть объяснены и как полностью искренние, и как полностью ироничные. Условная защита Гитлера для них – тактический шаг, чтобы вызывать возмущение и не допускать посторонних в сообщество.

Участники движения презирают политкорректность (поэтому высмеивают и умеренных республиканцев, называя их cuckservative («рогсерватор»: сочетание слов «рогоносец» (cuckold) и «консервативный» (conservative)) и считают белых гетеросексуальных мужчин униженными и несправедливо забытыми новым толерантным и политкорректным обществом[496]. Ощущение несправедливости рождает цинизм – и злую иронию. В итоге, согласно закону По, кто из участников движения серьезен, а кто смеется, понять невозможно. «Неироничный нацизм, маскирующийся под ироничный нацизм»[497], – так описал движение его известный представитель (часто значащийся как основатель), журналист Эндрю Энглин.

В числе самых известных продуктов культуры альт-правых – мемы «Лягушонок Пепе» (часто появляющийся с нацистской символикой или в обличье Д. Трампа, которого движение поддерживает (ил. 8));