Власть в погонах: Военные режимы в современном мире - Григорий Васильевич Голосов

состояла из новообразованных партий, многие лидеры которых вообще не имели опыта конкурентной политики, а также из фиктивных организаций, создающих впечатление поддержки режима в разных социальных слоях. Были и спойлеры, пытавшиеся склонить оппозиционных избирателей к порче бюллетеней. Любопытно, что для этой цели была даже зарегистрирована организация под названием Чилийская социалистическая партия. Но эти уловки не помогали. Постепенно становилось ясно, что исход референдума не предрешен. Конечно, Пиночет мог изменить ситуацию, подвергнув оппозицию новой волне репрессий либо организовав массовую фальсификацию результатов. И то и другое режиму было под силу. Однако реализовать такую стратегию можно было лишь с согласия всех членов хунты, состоявшей из четырех командующих родами войск. А неформальные правила, установленные в 1973 году, не позволяли Пиночету просто принудить военачальников принять нужное ему решение. Все они выступали за соблюдение правил, определенных в конституции 1980 года.

Состоявшийся в октябре 1988 года референдум завершился решительной победой кампании «Нет», которая получила поддержку 60 % избирателей. Пиночет не был вполне готов смириться с поражением, но сделать ничего не смог. Сначала корпус карабинеров (это внутренние войска), начальник которого входил в хунту, отказался разогнать праздновавших победу демонстрантов. Затем Пиночет запросил у хунты чрезвычайные полномочия для ввода войск в столицу, но получил отказ, который в весьма резкой форме сформулировал командующий ВВС. Результаты референдума были официально признаны хунтой.

Согласно временным положениям конституции, Пиночет, проиграв референдум, занимал президентской пост в течение года. После этого он еще 10 лет оставался главнокомандующим. Это смягчило опасения по поводу перехода к демократии, которые, естественно, испытывали многие чилийские военные. Не остались внакладе и политические союзники Пиночета вне вооруженных сил: принятая хунтой манипулятивная избирательная система, которая еще долго применялась в Чили, обеспечивала правым партиям довольно щедрую долю мест в парламенте. Но выборы, состоявшиеся в 1989 году, выиграли внережимные игроки. Чили перешла к демократии. Решающую роль в этом процессе, как мы видели, сыграло согласие членов узкой правящей группы и правящего класса в целом принять успех внережимных игроков. Оказавшись в изоляции, диктатор лишился власти.

Бразилия к началу 1980-х годов зашла по пути либерализации гораздо дальше, чем Чили. В стране уже были легализованы все оппозиционные партии, за исключением коммунистов. Эти партии не находились под контролем режима и выступали за демократизацию, но при этом уже вошли в структуры власти в качестве полноправных участников. Как отмечалось в главе 7 этой книги, по результатам национальных выборов 1982 года правительственная партия ДСП утратила большинство в нижней палате конгресса. Тогда же военный режим разрешил прямые выборы глав исполнительной власти на региональном уровне, губернаторов, в результате чего важнейшие территории, включая Рио-де-Жанейро, перешли под контроль оппозиции – Партии бразильского демократического движения (ПБДД) и Демократической трабальистской партии (ДТП). На низовом уровне росло влияние независимых профсоюзов, действовавших под политическим руководством Партии трудящихся.

Другое принципиальное отличие от Чили состояло в том, что у бразильского военного руководства не было лидера, который стремился бы удержать власть в своих руках. Избранный на президентский пост в 1979 году Жуан Фигейреду должен был отойти от верховной власти в 1985 году в порядке сменяемости, которая неукоснительно соблюдалась режимом в течение всего его существования. Избрание кандидата, находившегося под контролем военных, казалось гарантированным, поскольку в коллегии выборщиков, сформированной на основе избранного в 1982 году парламента, у ДСП было большинство за счет членов верхней палаты и региональных представителей. Наблюдатели событий в Бразилии сходятся на том, что военное руководство отнюдь не собиралось упускать бразды правления. Демократизация не была добровольным выбором властей.

В 1983–1984 годах оппозиция – как ее основные политические партии, так и общественные организации – развернула кампанию за прямые президентские выборы. Привлечению масс к участию в кампании во многом способствовало то, что у населения к тому времени появились серьезные претензии к экономической политике военного руководства. Достаточно сказать, что инфляция в 1983 году составила 293 %. Недовольство рабочих, которые обычно страдают от инфляции больше других слоев общества, сделало Партию трудящихся ключевым игроком в кампании за прямые выборы, которая проходила в форме демонстраций и забастовок. Бастовали по меньшей мере 2 миллиона человек. Кампания не вызвала массовых репрессий со стороны властей, но и не привела к уступкам с их стороны. Прямые выборы так и не были восстановлены. Думаю, возможность проиграть выборы пугала военных, особенно на фоне роста влияния Партии трудящихся.

Компромиссным кандидатом стал Пауло Малуф, которого ДСП выдвинула на пост президента. Он был профессиональным политиком, а не военным, хотя с многими членами руководства поддерживал тесные дружеские отношения. В течение многих лет Малуф был губернатором одного из важнейших штатов, Сан-Паулу, и имел опыт руководства на федеральном уровне. Осознав, что шансов на восстановление прямых выборов нет, оппозиция сосредоточилась на борьбе за большинство в коллегии выборщиков, которую незадолго до этого справедливо рассматривала как антидемократический институт. Кандидатом в президенты от оппозиции стал лидер ПБДД Танкреду Невис, опытный политик, успевший даже поработать премьер-министром при последнем избранном до переворота президенте Бразилии Гуларте.

Исход голосования, состоявшегося в январе 1985 года, определила перешедшая на сторону Невиса большая группа депутатов конгресса и, стало быть, членов коллегии выборщиков, которые выдвигались по спискам правительственной партии. Она отделилась от ДСП и объявила о создании новой партии, получившей название «Либеральный фронт». Возглавлял эту группу Жозе Сарней. О масштабах его влияния в правящих кругах свидетельствует хотя бы то, что в течение многих лет он был лидером правительственной партии АРЕНА, предшественницы ДСП. Невис и Сарней договорились, что в случае успеха первый станет президентом, а второй – вице-президентом. Программа тандема предусматривала полный возврат к демократии. В военном руководстве не было единой стратегии, и это отчасти объясняет, почему военные ничего не предприняли, чтобы помочь Малуфу заручиться поддержкой большинства. Коллегия выборщиков избрала Невиса президентом с колоссальным перевесом: 480 голосов против 180.

Далее события приняли неожиданный оборот. Выборы состоялись 15 января, а 14 марта, за день до инаугурации, Невис попал в больницу. В следующем месяце он скончался от инфицированной доброкачественной опухоли (лейомиомы). Невис был пожилым и не очень здоровым человеком, так что в Бразилии конспирологические теории в духе «кому это было выгодно» по поводу его смерти развивают немногие. Конечно, у военных лидеров приход к власти Сарнея, который был их давним партнером, должен был вызвать вздох облегчения. Однако, став президентом, совместную с Невисом программу Сарней выполнил. Военный режим прекратил свое существование.

Этот итог не был предрешенным. К нему привели не только описанные выше стратегии политических игроков, но и их оформившиеся в ходе взаимодействия интересы. Лидеры режима, личные ставки которых в этой игре были не очень высоки, не стали бороться за его сохранение. Демократизация устраивала широкий правящий класс. Военные среднего и низшего эшелонов рассчитывали продолжить свою профессиональную карьеру в более благоприятных экономических условиях, на возвращение которых можно было надеяться после демократизации. Политики, включая тех, кто ранее работал на военный режим, легко нашли свое место в новом политическом контексте. К тому же вследствие либерализации режима грань между правящим классом и внережимными игроками к моменту демократизации в основном стерлась.

Рассмотренный ранее в этой книге случай Индонезии показывает, что демократизацию часто инициируют игроки, так или иначе принадлежащие к числу бенефициаров прошлого режима. Перелом наступает, когда под давлением обстоятельств они приходят к выводу, что демократия им необходима для политического выживания, и не хотят идти на дно вместе со старым порядком. Но и роль внережимных сил может быть значительной. Примером может служить другая азиатская страна, Южная Корея. В 1961 году в результате военного переворота к власти там пришел генерал-майор Пак Чон Хи. Его режим за короткое время достиг высокого уровня неформальной, а затем и формальной институционализации. Это был один из самых успешных авторитарных режимов своего времени: за почти два десятилетия его существования страна совершила колоссальный экономический рывок, войдя в число развитых индустриальных экономик.

Принятая при Паке модель электорального авторитаризма к 1970-м годам стала абсолютной. Этому способствовала конституция 1972 года, которая отменила прямые президентские выборы и ограничение на число президентских сроков и вверила избрание главы