Царь собственной персоной - Роман Баданин

в 50–70-х годах был суперуспешным советским разведчиком, работавшим в США и Европе; в какой-то момент молодой генерал был одним из руководителей внешней разведки СССР. Потом что-то случилось (по разным версиям, Калугина не то заподозрили в измене, не то уличили в просчетах, не то он стал жертвой навета), и перспективного офицера командировали в Ленинград заместителем начальника местного управления КГБ. Именно тут в самом начале 80-х к Калугину приставили совсем молодого оперуполномоченного КГБ Патрушева. О своем адъютанте Калугин отзывался скорее хорошо: «Энергичный, целеустремленный, амбициозный. И книжки любил читать, и музыкой интересовался. Современный такой парень»463.

На самом деле эти двое — очень разные люди, из общего у них разве что происхождение из офицерских семей. Калугин — отличник в изучении иностранных языков (трех) с большим опытом жизни и нелегальной работы на Западе. Патрушев по образованию инженер-кораблестроитель, в капиталистических странах никогда не бывал, иностранных языков толком не изучал, весь его опыт — работа по диссидентам и валютчикам. Однажды, как вспоминал Калугин, Патрушев даже советовался с ним, как бы проворнее упечь за решетку какого-то диссидента464. Калугин, по его словам, посоветовал подчиненному не нарушать закон. Один из знавших Калугина ленинградцев полагает, что Патрушев, вероятно, следил за генералом по приказу руководства КГБ465. Справедливости ради стоит сказать, что за время службы Калугину ни разу не предъявлялись обвинения в работе против советского строя (случись такое, его бы не только не назначили в ленинградский главк КГБ, но и отправили бы под суд с перспективой смертной казни). В конце 80-х Калугин примкнул к советским демократам, не раз выступал с критикой КГБ и коммунистической партии, а в середине 90-х уехал в США. И только после всего этого российские спецслужбы обвинили его в работе на американскую разведку. Никаких весомых фактов сотрудничества Калугина с другими странами предъявлено не было, что не помешало российскому суду в 2002-м заочно вынести ему обвинительный приговор. Это было весьма символично: СССР массово применял заочные приговоры (зачастую смертные) к перебежчикам, в начале 90-х Союз рухнул, и эта практика прекратилась, но была возобновлена при президенте Путине — и именно по отношению к Калугину466. Сам Путин публично называл Калугина предателем467, до конца, видимо, не понимая двусмысленность сказанного. Ведь получалось, что Патрушев, ближайший к Путину чекист, демонстративно поносящий США, работал под началом якобы завербованного американцами предателя.

Потом Патрушев продвинулся по «экономической линии», то есть расследовал дела тех, кто не вписывался в неэффективное советское хозяйство. Например, преступниками легко могли стать люди, перепродавшие дефицитный товар, скажем, джинсы. За подпольный сбыт джинсов в СССР могли даже расстрелять, как это случилось в 60-х с фарцовщиком Яном Рокотовым и двумя его коллегами. Именно в экономическом отделе работал Патрушев, когда в 1991 году начальник заприметил его сидящим в кабинете до глубокого вечера. Потом Патрушев получил в работу «архив Салье», но удивительным образом не увидел ничего предосудительного в действиях Путина, который сбывал государственное сырье за границу в ущерб гражданам собственной страны. Этика Патрушева с годами становилась все более и более эластичной.

В 1992 году Патрушев пошел в гору — его назначили начальником ФСК (ФСБ) по Карелии. На первый взгляд, это регион, куда менее развитый, чем Петербург. Но было два «но». Во-первых, Карелия — это сакральное место для чекистов последних поколений, ведь там когда-то начинал свою большую карьеру их кумир, многолетний глава КГБ Юрий Андропов. Во-вторых, Патрушев теперь сделался в местной иерархии силовиков самым главным и уже сам мог претендовать на то, чтобы завести адъютанта и толпу других подчиненных. Адъютантом, а на первых порах и водителем Патрушева стал офицер ФСК по Карелии Владимир Анисимов, которого, как часто бывает в России с шоферами, окружающие панибратски называли по отчеству — Гаврилычем468. Анисимов еще станет важным участником кровавых событий, о которых мы расскажем далее. Кстати, персональный водитель Патрушеву тоже полагался — им стал офицер-пограничник Валентин Чуйкин. Самого Патрушева карельские обыватели прозвали «Николай Флаконычем», намекая на то, что в ту пору он как будто любил выпить. Свой новый регион Патрушев, вероятно, не полюбил в полной мере — бывал там наездами, рассказывает знавший его тогда человек. Впрочем, вне зависимости от того, были у Патрушева чувства к Карелии или нет, новое место службы принесло ему не только карьерную, но и материальную пользу. Карелия — это тоже регион приграничья, для которого связи с Финляндией означали едва ли не больше, чем с Москвой. К тому же в республике всегда была сильна лесная промышленность — как легальная, так и подпольная. Граница и лес привлекали бизнесменов, а за ними и чекистов.

Лаури Раутио был в 90-х одним из самых известных карельских бизнесменов — он торговал почти всем, от леса до автомобилей. Раутио — наполовину финн, что помогло ему наладить контакты с финскими компаниями. Правда, позже именно при содействии финских властей его задержали и посадили в тюрьму уже российские правоохранители469. После освобождения Раутио уехал в Израиль, потому что на вторую половину он еврей. Сейчас он вспоминает происходившее в Карелии как «другую жизнь». Патрушев, рассказывает Раутио, помогал «тамбовским» бандитам с прохождением их грузов через российскую границу в поселке Вяртсиля (это пограничный переход на территории Карелии). За это около 1993 года Патрушев получил от Владимира Кумарина в подарок свою первую иномарку — подержанную Toyota Corolla. Тогда это был богатый подарок. Еще одну такую же машину взял себе кто-то из лидеров «тамбовских». Автомобили из Хельсинки перегнала как раз одна из компаний Раутио.

С бандитами в разные периоды жизни имела дело вся большая семья Патрушевых. У Николая есть старший брат Виктор — по образованию тоже кораблестроитель. Он долгие годы трудился инженером на военном заводе. У каждого из братьев по два сына. Еще в 80-х недалеко от Ленинграда Патрушевы свили родовое гнездо — большой бревенчатый дом с шестью спальнями, по числу претендовавших на уединение семей. Потом, по мере карьерного роста всех Патрушевых, рядом появился еще один дом с бильярдной, тут же и баня.

Как только Николай Патрушев пошел вверх в иерархии ФСБ, Виктор тоже забросил работу инженером и был назначен топ-менеджером компании «Мегафон», основанной людьми из путинского круга. В российском бизнесе есть такое понятие — «оберег»: это человек с известной фамилией, который уже одним своим присутствием в руководстве компании может обезопасить ее от проблем с государством и