Звездная ночь - Влада Ольховская

– Лис! – крикнул он, отчаянно оглядываясь по сторонам. – Где ты? Помоги мне!

Он и правда отыскал взглядом Лиса, вот только спасать его тот не собирался – как, впрочем, и убегать. Воспользовавшись неразберихой, которую невольно создал Ваня, Лис добрался до лестницы и уже поднимался по свободным от ирисов ступеням. Услышав свое имя, он все-таки обернулся, но на Ваню посмотрел без малейшего сочувствия.

– Вот тебе урок от мастера, новичок: никогда не попадайся!

– Как я должен был не попадаться, если ты меня не предупредил? – возмутился Ваня.

– Да я и сам не знал, чего ожидать, решил на тебе проверить. Но «Ирисы» – далеко не мирная картина, она просто кажется таковой. Ты бы понял это, если бы пришел сюда подготовленным. Так что сам виноват.

– Это все равно не дает тебе права меня использовать!

– А я все равно смог, прикинь! – подмигнул ему Лис. – Но тебе спасибо. Такие испытания обычно охраняют путь к очень крутым артефактам.

– Меня же тут убьют!

– Да кто тебя убьет? Просто вали домой и признай, что эта вылазка была для тебя неудачной!

Лис сказал это и быстро продолжил путь, скоро он скрылся наверху, а Ваня так и не успел сказать ему, что понятия не имеет, как попасть домой. Часы, что ли, выбросить? Вряд ли это сработает, да и не получится, руки ведь уже оплетены ирисами!

Ситуация не просто выходила из-под контроля, она катилась из-под контроля непонятно куда! Ване показалось логичным сражаться за свою свободу отчаянней, прикладывать больше усилий. Но когда он это делал, цветы тоже напали активней. Очень скоро лепестки закрыли от него потолок, он видел лишь отблески света, почти ничего не слышал – слишком громко грохотало внутри сердце.

Но сквозь обвивший его кокон все-таки прорвался голос Аниты, уверенный и громкий:

– Прекрати дергаться!

– Я не могу! – отозвался Ваня. Он понятия не имел, где сейчас находится сестра, как она вообще попала сюда. – Они же меня задушат, если я прекращу сопротивляться!

– Они тебя задушат, если ты продолжишь сопротивляться! Они ведь не знают, что ты Ваня Рубинов, они просто выполняют то, для чего были созданы!

– Это еще как понимать?!

– Ван Гог называл эту картину «громоотводом болезни», – терпеливо пояснила Анита. – Он писал ее в период, когда ему было очень тяжело. Ирисы созданы такими яркими как раз для того, чтобы сдерживать его мрачные мысли.

– Я не мрачная мысль!

– А в этом мире они сдерживают любого, кто бросает им вызов! Ты ведь пытался порвать их стебли?

– Да я случайно!

– Они цветочки, им такое понимать сложно! Не дергайся, я сказала!

Поверить ей было тяжело. Ему казалось, что в комнате становится все жарче, а воздуха осталось совсем мало. Иногда не делать куда сложнее, чем делать, ждать сложнее, чем начинать драку… просто не все это понимают.

А Ване пришлось понять. Немыслимым прежде усилием воли он заставил себя замереть, лежать спокойно, будто на самом деле решил отдохнуть среди прекрасных ирисов. И они ослабили хватку! Они не отпустили его, они все еще стелились рядом, но сжать его в сокрушительных объятиях цветы больше не пытались.

Ситуация все равно казалась тупиковой, потому что вырваться из кокона Ваня не сумел бы, а лежать тут вечно не мог. Но потом Анита оказалась рядом с ним, прошла туда, где и сама могла попасть в ловушку, и стало намного легче.

Она помогла ему освободиться. Она медленно, терпеливо распутывала переплетавшиеся стебли, мягко убирая их в сторону. Цветы то и дело дергались, но, пока Анита не вредила им, скрутить ее не пытались.

Наконец путы исчезли, и Анита подала брату руку, помогая подняться.

– Где-то здесь Лис, – предупредил Ваня.

– Наверняка уже не здесь, он слишком любит себя, чтобы пойти опасным путем!

– Так вы знакомы?

– Тут почти все друг с другом знакомы, – отмахнулась Анита. – И ты познакомишься, если тебя кусты раньше не съедят. Про Лиса забудь, он уже забрал артефакт и удрал.

– А нам что делать?

– А нам – бежать! Максимально быстро – на счет три! Раз…

– Что значит – бежать? Они же нападут!

– Два…

– Анита, это слишком опасно…

– Три!

Она определенно знала, что это опасно, не могла не знать. Если Анита предпочла настолько рискованный план, другого просто не было. Поэтому, когда она сорвалась с места, Ваня последовал за ней. Они бежали вместе, взявшись за руки, чтобы не потерять друг друга в зарослях цветов. Ирисы, не оценившие такой подход, снова бросались на них со всех сторон, но удержать на этот раз не могли.

После безумного забега, короткого, как один вдох, и долгого, как столетие, они все-таки сумели вырваться на свободу, оба, не сговариваясь, повалились на ближайшую зеленую лужайку и расхохотались, глядя на вращающиеся над ними спирали звезд.

* * *

Страх отступил на удивление быстро, сменившись торжеством неожиданной победы. Настроение мигом улучшилось, Ваня даже готов был простить сестре то, что она столько лет скрывала от него правду… Да и многое простить. Впервые появилось ощущение, что они команда – такая же, какой были недавно Ваня и Юрик. В такой момент хотелось сказать что-нибудь хорошее, но получилось почему-то совсем не то, о чем он думал:

– Так что это за Лис?

– Честный человек не назовет себя Лис Микс, – заметила Анита, тоже переставшая смеяться. – Думаю, он даже гордится тем, что своим именем вроде как предупреждает людей о том, что он мошенник. А если они все равно ему верят, то сами виноваты, он ни при чем. Как ты вообще мог связаться с ним?

– Что, у меня были варианты?

– Были: не связываться.

– Он мне, между прочим, жизнь спас! В кафе…

– Ты умудрился еще и в «Ночное кафе» сунуться? – поразилась Анита. – Я же говорила, что тебе здесь не место!

– А из-за кого, интересно, мне здесь не место? И что, ты бы меня не спасла, если бы увидела, как меня в то кафе затягивает?

– Спасла бы. Но притворяться твоим другом не стала бы. Мало кто из искателей доверяет другим, особенно незнакомцам.

– Как выяснилось, не только незнакомцам!

Разговор стремительно летел непонятно куда. Вот все было хорошо – а вот раздражение снова закипает и голоса звучат все громче. Такое вроде как не должно было происходить в семье, ну никак. Однако Ваня давно уже заметил: именно в семье чаще всего и происходит. При незнакомцах еще пытаются соблюдать вежливость, зато на близких срываются по полной – за то, что было и