Звездная ночь - Влада Ольховская

Самым обидным оказалось то, что Ваня снова, как и при прошлой ссоре, не верил половине слов, которые произносил. Он и сам толком не разобрался, зачем говорит их. Он даже знал это ощущение по тому несчастному случаю в марте: если уж начал падать, остановиться невозможно.

Он помнил, что перед ним не враг, а сестра. Он просто не представлял, что с этим знанием делать. Обида на Аниту непостижимым образом переплеталась с восхищением ею, и почему так происходит – Ваня сказать не мог.

Наконец он решил, что из этой ситуации может быть только один разумный выход.

– Нам нужно уходить отсюда! – объявил он. – Возвращаться в свой мир и жить как раньше!

Ему казалось, что все совершенно очевидно – после того, как его, Ваню, пару раз чуть не убили! А вот Анита, до этого вопившая на него так же уверенно, как он – на нее, вдруг замолчала и отвела взгляд. Ответила она куда тише:

– Я не могу уйти. Не сейчас так точно.

– Хорошо, тогда выведи отсюда меня, меня все эти цветочки, лисы и носороги уже достали!

– Ты тоже не можешь уйти.

– Какая интересная новость! – язвительно произнес Ваня, старательно подражая тону мамы в минуты раздражения. – То мне здесь не место, то я не могу уйти. Определись!

– Ты не можешь уйти, потому что ты пришел по моему кристаллу, а не по своему, – терпеливо пояснила Анита. – Так что уйти отсюда мы можем только вместе, кристалл будет разрушен, дверь закроется. А я не могу этого допустить, у меня тут еще осталось неоконченное дело.

– Какое?

– Это… не важно.

– Просто супер! Я должен сидеть тут и ждать непонятно чего, чувствуя себя бесполезным. Или ты это и хочешь подчеркнуть? Как мало я могу сделать? Месть такая?

– Да при чем тут месть? – возмутилась Анита. – У меня действительно есть миссия.

– Ага, такая секретная, что и родному брату рассказать нельзя. Ой, да пофиг. Я найду способ выбраться отсюда, с тобой или без тебя.

– Ваня, подожди!

– Не ходи за мной – у тебя это отлично получается!

Он направился прочь от нее, причем быстро. Ваня не оборачивался, не проверял, идет сестра за ним или нет. Он специально шагал так, что Аните было бы тяжело угнаться за ним, даже если бы она решила так поступить.

Память все-таки странная штука. Она очень легко находит воспоминания, соответствующие настроению. И чем больше воспоминаний о человеке, тем большим количеством она может завалить своего обладателя в нужный момент.

Когда Анита спасала его из ловушки, Ваня чувствовал благодарность. Он помнил о том, что она его сестра, помнил, как она помогала ему раньше, как тихо радовалась его появлению рядом – еще до того, как они в школу пошли. Но теперь, когда они снова поссорились, он тут же вспомнил, что она на самом деле дурацкая Анита, над которой смеется весь класс. Ему и самому было из-за этого неловко, но гордость мешала все исправить.

Проще всего Ване было уйти от всего – от сложных разговоров, проблем, объяснений. Вот, Юрик же ушел, у него получилось!

Искать артефакты, знакомиться с кем-то или делать вид, что это его мир, Ваня больше не собирался. Раз уж Вечность не приняла его, то и не надо, не очень-то и хотелось! Но удержать его этот мир точно не сможет. Пусть Ваня и не понимал, как пользоваться кристаллами, он верил: у любого мира должна быть граница. Если ее найти, можно просто через нее перешагнуть – и он снова окажется в привычной реальности, так или иначе.

Из деревни он действительно вышел, она не была бесконечной. Изогнутые темные домики закончились, уступив место мерно колышущимся полям спелой пшеницы. В небе по-прежнему кружили неутомимые звезды, из-за этого казалось, что и тяжелые колосья искрятся золотом.

Между полями вилась узкая земляная дорога. Вдалеке, посреди пшеничных волн, просматривалось раскинувшее крылья здание старой мельницы. Впереди исчерчивала горизонт та самая острая гора, которую Ваня заметил раньше.

Не похоже, что граница этого мира располагалась близко, и Ваня понятия не имел, что ждет его впереди. Мелькнула даже мысль вернуться и все-таки извиниться перед Анитой. Но она показалась Ване настолько возмутительной, что разозлила еще больше. Он никогда перед Анитой не извинялся – и сейчас не будет, она же сама сказала, что спокойно обойдется без него!

Так что он уверенно зашагал вперед по укутанной полумраком дорожке – и вскоре увидел людей.

Сначала Ваня обрадовался. После урока, который преподал ему Лис, он никому доверять не собирался. Так ведь дело не только в доверии, просто рядом с людьми в этом странном мире куда проще! Тем более что шли они не единой группой, как Носороги, а кто парами, кто тройками, кто по одному. Они даже не общались, они просто использовали эту дорогу. Ваня мог бы спросить у них, куда она ведет – и где вообще выход, должны же они знать!

И все-таки быстро подойти к ним не получилось. Его ничего не сдерживало, он просто не решился. В груди появилась и стремительно разрасталась тревога. Вроде как бояться было нечего, и все же его не оставляла в покое настойчивая мысль: если в этом мире даже прекрасные ирисы оказались западней, можно ли так легко подходить к каким-то незнакомцам?

Поэтому Ваня решил не спешить, он слишком долго вел себя наивно! Он свернул с дороги, затаился, и пшеница тут же надежно его скрыла. Теперь он чувствовал себя чуть ли не акулой, которая под прикрытием глубоких вод подбирается к ничего не подозревающим туристам. Этот образ забавлял его, пока он не добрался до идущих по дороге людей. Ну а потом он их разглядел – и ему стало не до веселья.

Потому что никакие это были не люди. Людей они только напоминали – размером, силуэтом, одеждой даже. Но настоящего сходства, которое позволило бы перепутать их с живыми людьми, при ближайшем рассмотрении не было. По дороге, изображая обычных прохожих, вышагивали деревянные манекены.

Дерево хорошо просматривалось даже в свете далеких звезд: цельное, плотное, с узором из колец. Оно было гладким, как будто мягким, но даже так никто бы не смог перепутать его с настоящей человеческой кожей. Ну а лиц у манекенов вообще не было, этим их неведомый создатель не озадачивался, просто нарисовал плоский срез. Хотя почему неведомый? Ваня уже не сомневался: на каких-нибудь картинах Ван Гога наверняка найдется нечто похожее, разве что менее жуткое.

Люди-манекены не делали ничего плохого,