Звездная ночь - Влада Ольховская

Она казалась такой несчастной, будто готова была в любом момент расплакаться. Да и Ваня оказался в шаге от того, чтобы сдаться, а потом он вспомнил кое-что важное.

Он ведь нашел в этот мире непонятный предмет! Просто тогда он еще не знал, что находится в Вечности и здесь есть артефакты, вот и не придал этому особого значения. Потом все вообще закрутилось, и о своей находке он и вовсе забыл – до нынешнего момента.

Он поспешно вытянул из-за пояса черный конверт и протянул его Аните.

– Может, это поможет?

Ваня предложил – и тут же смутился. Ну какой толк от какого-то дурацкого конверта? Вон, когда Лис рассказывал про артефакты, про конверт не было ни слова! Наверно, это очередная мелочь, связанная с прошлым Ван Гога. Анита сейчас рассмеется или ругаться начнет, ситуацию это в любом случае не исправит.

Однако сестра неожиданно обрадовалась.

– Обалдеть! – объявила она. – В Вечности новичкам часто везет, и они находят классные артефакты… Что ж ты молчал, что тебе тоже повезло?!

– Да я и не знал… – растерялся Ваня. – Конверт – это артефакт?

– Это карта!

– В смысле, местности?

– В смысле, открой и посмотри!

Медлить Ваня больше не собирался, он уверенно разорвал плотную черную бумагу конверта. Внутри действительно скрывалась большая яркая карта – как будто из колоды карт Таро, такими бабушка тоже интересовалась. Благодаря этому Ваня знал, что у каждой карты Таро есть свое название, причем названия эти типичные, как бы ни выглядела карта.

Но здесь было нечто новое. Сначала он разглядел изображение – выстроившихся ровным рядом воинов-гигантов в сияющих латах. Они замерли на сером песчаном берегу, а за спиной у них бурлило море. Чуть ниже располагалась надпись, сделанная сложным витиеватым шрифтом: «33 богатыря».

Ваня по-прежнему ничего не понимал, а вот Анита радовалась все больше:

– Еще и «33 богатыря»! Похоже, ты очень понравился Вечности, раз она тебе такое подарила! Нужно будет обязательно рассказать Лису. Он когда узнает, что упустил шанс спереть у тебя такую карту, локти себе отгрызет!

– Подожди, «33 богатыря» – это же, вроде, из сказки Пушкина? – опомнился Ваня.

– Ну да.

– Какое отношение Пушкин имеет к Ван Гогу?

– Решительно никакого, – помотала головой Анита. – Но оба они связаны с Вечностью. Обоих она вдохновляла. Пушкин еще и был тут пару раз.

– Ты сейчас серьезно?..

– А что он, не человек, что ли? Гении, которым кто-то рассказал про Вечность, могли путешествовать сюда и вдохновляться ею изнутри! Пушкин не один такой, между прочим.

– Льюис Кэролл? – догадался Ваня, вспомнив «Алису в Стране Чудес».

– Естественно!

– Хм… Эдгар По?

– Как ни странно, нет. Слушай, давай обсудим это позже, для нас еще ничего не закончилось!

Об этом сложно было забыть: дверь продолжала содрогаться от решительных ударов, по дереву пошли первые трещины. Манекены были терпеливы, они никуда не спешили, они готовы были добраться до детей во что бы то ни стало.

Ваня снова перевел взгляд на карту, которая никак не реагировала на происходящее.

– Ну и что мне с ней делать?

– Ах да, ты же еще не умеешь, – спохватилась Анита. – Тогда ты должен мне ее подарить, но искренне. Если ты отдашь ее через силу, ничего не получится.

– Пф, да не вопрос!

Он и правда был совсем не против того, чтобы отдать карту Аните. Во-первых, Ваня все равно не представлял, как поступить с этими «Богатырями». Во-вторых, ему просто хотелось сделать сестре что-нибудь приятное.

Как только он передал Аните карту, девочка зажала подарок между ладонями, а часы на ее запястье тут же вспыхнули, стрелки будто с цепи сорвались, наматывая круг за кругом.

– Когда я скажу, открой дверь, – распорядилась Анита.

– Ты с ума сошла?! Они же из нас паштет сделают!

– Не сделают, просто верь мне! Но только по моему сигналу!

– Раньше я и не рвусь, – проворчал Ваня, подбираясь поближе к двери.

Анита его уже не слушала. Она прикрыла глаза, нахмурилась, словно сосредотачиваясь на чем-то изо всех сил. Когда она снова заговорила, ее голос звучал громко и четко:

– «В свете есть иное диво: море вздуется бурливо, закипит, подымет вой, хлынет на берег пустой, разольется в шумном беге, и очутятся на бреге, в чешуе, как жар горя, тридцать три богатыря»!

Ваня понятия не имел, когда она выучила сказку Пушкина и каким образом так легко вспомнила. Ему было все равно. Упомянув богатырей, Анита открыла глаза и кивнула брату. Он медлить не стал: сдвинул засов, распахнул дверь, и сестра тут же бросила наружу карту.

Карта не подвела. Артефакт полыхнул в воздухе, на землю он так и не опустился. Карта исчезла, зато на открытом поле перед деревней действительно появились тридцать три воина в тяжелых блестящих кольчугах.

Им не нужно было объяснять, что делать, они и так знали. Вот теперь манекенам не поздоровилось! Нет, сумрачные жители деревни были сильны, однако богатыри оказались намного сильнее. Да и пришли они не безоружными: мечи и булавы отлично действуют против дерева! Битва развернулась стремительно, щепки летели во все стороны.

Дожидаться ее окончания в доме брат и сестра не собирались. Как только путь оказался расчищен, они покинули домик и побежали в деревню, в лабиринт из уже знакомых улиц.

На этот раз их никто не преследовал.

* * *

Место для отдыха выбирала Анита. Ваня с ней не спорил, он за сегодняшний день устал от сюрпризов, ему хотелось чего-нибудь гарантированно спокойного.

Так они оказались в небольшом дворике-колодце, образованном стенами четырех домов. Но прекрасен дворик был не защищенностью, размером или тишиной. Лучшей его чертой оказались цветущие деревья, занявшие почти все пространство. Они, в отличие от ирисов, ни на кого не бросались, цвели себе и все, то и дело роняя на землю кремовые лепестки. В воздухе витал аромат ванили и пряностей, здесь сразу создавалось ощущение безопасности. Как будто вот именно тут, в этом саду, ничего плохого не случится, даже если по всем улицам будут безликие манекены маршировать!

Дома, создавшие этот дворик, выглядели так, будто в них кто-то живет. В одном на подоконнике были выставлены мягкие игрушки, всякие мишки, зайчики и белочки, словно дожидавшиеся своего маленького хозяина с прогулки. В другом доме через открытое окно был виден старинный граммофон, неспешно круживший пластинку со звуками старой, чуть подернутой помехами мелодии. В третьем доме шторы были задернуты, но за ними уютно горел зеленый свет. Четвертый дом оказался самым странным: его заполняли автоматы, такие, как в торговых центрах