Схватка (повести о чекистах) - Юзеф Янушевич Принцев

как ты в прошлый раз на Фаберже несколько тысяч получил кроме тех дерьмовых магнитофонов! А я за него свои деньги ухлопал! Это же подлинник! Неизвестно, чего я еще выиграл!

Салтыков вошел в роль.

— Какие тыщи, какие тыщи? — орал Веснин. — Не было никаких тысяч.

— Не было? — Борис Никитич в гневе преобразился, стал страшен.

— Не было! Я бы поделился...

— Не-е, с ним невозможно по-джентльменски разговаривать, — сказал Салтыков опустошенно. — Жулик! Прилипала! Веня, начинай!

Порохов спокойно, как и подобает палачу, отрепетированными жестами выдернул ящик стола, вытащил из него сначала темные кожаные перчатки, натянул их, затем достал короткий, но, как видно, увесистый металлический прут, поднял, подошел и встал сзади Веснина. Тот, ошеломленный, глядел на эти приготовления глазами, полными ужаса, хотел было тоже приподняться, но Порохов положил ему на плечо руку.

— Ну, будешь говорить? — спросил сидевший напротив Салтыков.

— Да, было дело, — потерянно, тихо промямлил Веснин. — Только полторы и все, ей-богу.

— Чего полторы? Сотни, тысячи?

— Понятно, тысячи.

— Вот видишь, Веня, — с сарказмом хмыкнул Борис Никитич, — фирма вкалывает, рискует, несет затраты, а этот трутень один благами распоряжается. Есть тут справедливость?

— Знамо, нет, — поддакнул Порохов.

— Может, простится на первый раз? — всхлипнул вдруг Веснин. — Первый раз же, ей-богу...

Салтыков будто не заметил. Вновь обратился к Порохову:

— То, что он не полторы тысячи снял, это понятно. Сколько же мы-то с него запросим, Веня, чтобы нам с тобой не было обидно?

Порохов не успел ответить, Веснин вдруг резко подался назад. Вскакивая, он толкнул Вениамина, сбил с ног, распахнул дверь, выскочил из кубрика. Через мгновенье послышался короткий вскрик, глухой удар, всплеск о воду чего-то тяжелого.

Борис Никитич сидел несколько секунд оторопелый, недвижный, потом вскинулся, рванулся на палубу. Порохов за ним.

Веснин вяло барахтался в воде между причалом и бортом яхты. Когда Салтыков и Порохов, поймав за одежду, вытянули его на палубу, Владимир уже не шевелился, был словно мокрый, грузный куль. По слипшимся волосам слева над ухом проступала и струилась кровь. Борис Никитич потрогал пульс, приник к груди. Сердце не билось.

Он и Порохов, сидя на карачках, оторопело посмотрели друг на друга. Порохов вдруг часто и дробно застучал зубами.

— Во дела, — сказал Борис Никитич, — че это он? Мы и хотели-то пугнуть только...

— Н-н-наверно, с-споткнулся на доске, ударился о причал, — с трудом выговорил Вениамин.

Салтыков вдруг резко выпрямился, внимательно огляделся. На причале никого не было.

— Иди отдавай швартовы, — приказал он Порохову.

Тот будто не расслышал. Так и сидел на карачках, глядел на Веснина.

Борис Никитич приподнял его за шиворот, шарахнул кулаком по скуле. Вениамин откинулся, болезненно сморщился, словно очнулся.

— Быстро швартовы, — зашипел на него Салтыков и побежал вниз заводить дизель.

В открытом заливе было уже темно. Они срезали с валявшегося в носу яхты невода-бредня куски свинчатки и примотали их к шее Веснина, затем сбросили тело в воду. Оно ушло на глубину словно огромный камень: безмолвно и тяжело.

В тот вечер, в ту ночь они напились до скотского состояния. Салтыков все повторял фразу, которую сказал еще, когда был почти трезв:

— Так ему и надо... Бог наказал за жадность!

Глава 7

Точка зрения Васильевского

С этим писателем Елкиным просто умора. Московские коллеги сообщили, что он неожиданно вознамерился возвращаться в Прибалтийск: в переделкинском Доме творчества поссорился сразу с двумя знаменитостями, которые имели неосторожность покритиковать его последнюю книгу. Казалось бы, обычное дело, найти изъяны можно в любом произведении, при желании даже в «Войне и мире», но наш Елкин усмотрел в этой критике бог знает что и вспылил... Бедные знаменитости, он заклеймил их графоманами и бездарями, которые вылезли и держатся лишь за счет каких-то связей. Знаменитости, понятно, обиделись, сказали Елкину малоприятные слова, отчего ему пришлось срочно готовиться к отъезду. Его возвращение в Прибалтийск было нам совершенно некстати: он бы очень повредил дальнейшей работе в отношении Гарси. Москвичи нам здорово помогли: через администрацию уладили этот ненужный ни Елкину, ни упомянутым знаменитостям, ни тем более органам госбезопасности конфликт. Елкин продолжает отдыхать в милой его сердцу высокоэлитной атмосфере, мы продолжаем спокойно работать. Если, конечно, вообще нашу работу можно назвать спокойной.

Приехала Гарси. Вернее, наконец-то приехала! Как говорит Сергеев, когда противник перед глазами — тогда спокойнее. Тогда его действия можно контролировать. Прямо на вокзале ее, естественно, «встретила» группа наблюдения. По ее данным, Гарси у вагона опять ждал американский вице-консул Денни Каплер, кадровый цереушник, опять, как в прошлый раз, посадил в свою машину, отвез в консульство США, беседовал там с ней целый час.

Зачем она ездила во Франкфурт-на-Майне? Какие инструкции получила? Что готовит ЦРУ с использованием этой авантюристки? Дорого отдали бы мы, чтобы знать это заранее. Все равно узнаем, только заранее лучше. Большого вреда можно избежать.

Мне позвонила в тот же вечер. Беспокоился, честно говоря, думал: заподозрила чего-нибудь и не позвонит. Нет, позвонила, почти сразу. Сувениров навезла — пропасть. Пришлось принять, отказываться просто нельзя; я ведь непризнанный литератор с неудовлетворенным тщеславием и раненым самолюбием, мне западные тряпки и погремушки должны нравиться.

С восторгом рассказывала о профессоре Мольтке, с которым повстречалась в Западном Берлине и от которого узнала множество нужных для будущей книги вещей. И умница он, и талантище, и кладезь всевозможных знаний. Я внимал с интересом, потому что в самом деле интересно наблюдать за человеком, который умеет так классно врать. Мне-то известно, что профессора Мольтке вообще не существует и что в Западный Берлин Гарси не ездила. Сногсшибательная мадам! Мужу ее не позавидуешь...

Прямо с утра поехали на Поварской переулок. Опять попросила остановить машину за два дома до дома номер двенадцать. На этот раз мне не пришлось ходить за ней: там дежурят наши ребята.

Точно! Посетила квартиру номер одиннадцать. Там живет Степанская, значит, все сходится. Это уже крайне интересно: зашла к ней перед отъездом на Запад, не исключено — что-то увезла от Ангелины Матвеевны, пришла сразу после приезда, не исключено — что-то привезла. Скорее всего, какую-то устную информацию. По крайней мере ни свертков, ни больших конвертов на этот раз с ней не было. Это я могу гарантировать. Сидела у Степанской пятьдесят пять минут.

Ага, вот и рыжий. Гарси ничего не изменила в тактике