Дракон из черного стекла - Джим Чайковски

сих пор в этих нагромождениях скал легендарная Дрёшра, но их группе стоило соблюдать осторожность. Если это обезумевшее бронзовое существо все еще бродит по закоулкам Столбовых Россыпей, то оно может оказаться столь же опасным, как и все эти одичавшие призраки.

Никс низко пригнулась к Баашалийе, тихо напевая ему, чтобы отвлечься от огненного жара и от страха, который пробирал ее до костей. Он ответил на ее ласку нежностью, которая наполнила ее теплом, облегчая тревогу в сердце. Оба их напева звучали в полной гармонии друг с другом, напоминая о любви, общей ответственности и о том, что любое бремя становится легче, когда есть с кем его разделить.

Окутывающее ее золотое сияние угасающим следом тянулось позади них.

Так она и летела, а Даал мчался слева от нее. Никс постоянно ощущала этот источник силы у него внутри, который так и взывал к ней, обещая напитать ее. Она даже стиснула зубы, чтобы не поддаться ему. Вожделение в ее крови и костях смешалось с желаниями ее сердца. Никс изо всех сил старалась отделить плоть Даала – его теплое прикосновение, его губы на самых нежных местах ее тела, твердый накал его страсти – от того источника силы, который с такой же настойчивостью взывал к ней.

Вот почему ей требовалась некоторая дистанция.

Каждое слияние воедино не приносило никакой ясности, лишь еще больше все запутывая, что уже угрожало ее способности владеть собой – как своим телом, так и своим даром. Она вновь услышала треск ломающихся костей и крик, сорвавшийся с губ Даала – не на пике экстаза, а на волне мучительной боли.

Не без труда выбросив все это из головы, Никс сосредоточилась на предстоящем.

Пока они мчались над глянцево поблескивающим морем, высокие утесы Самскрага постепенно заполнили весь горизонт с севера на юг – черная зубчатая стена, которая поднималась все выше и выше. Никс целилась туда, где значительная часть этой каменной стены выдавалась в стеклянное море, словно нос корабля. Только вот этот корабль давным-давно сел на мель, превратившись в лабиринт из столовых гор с плоскими вершинами, темных ущелий и обломков скал.

Где-то там, внутри, и гнездились манкраи.

Она повернулась, чтобы посмотреть поверх кожистого крыла Баашалийи туда, где верхом на своем рааш’ке летел Даал. Никс совершенно не представляла, как эти песчаные призраки отреагируют на их появление. Будут ли две их летучие мыши рассматриваться как давно потерянные родственники или же как враги, вторгшиеся на их территорию?

Она уже обсуждала это с Джейсом, который опасался территориального инстинкта этой дикой колонии.

И все же Никс продолжала лететь вперед, сознавая простую истину.

«Есть только один способ это выяснить».

* * *

После обжигающего полета над стеклянным морем Даал наконец взмыл к громоздящимся впереди растрескавшимся откосам Столбовых Россыпей. Этот горный массив поднимался чередой красных утесов, инкрустированных вкраплениями древних кристаллов, которые ярко сверкали на солнце. Эту некогда монолитную возвышенность вот уже множество столетий прорезала запутанная паутина черных пропастей, разделяющих массивные колонны из осыпающегося камня, которые как минимум вдвое превосходили своей высотой ледяную крышу Приюта.

В результате падения этих колонн, схода каменных лавин и обрушений утесов сплошной простор сверкающего стекла внизу раскололся на отдельные пластины. Огромные каменные обломки раскатились далеко по стеклу, образовав на его черной глади красные скалистые острова.

Даал описал над ними плавный разворот. Никс последовала за ним. Бросив взгляд назад, он заметил шлюпку, которая успела здорово отстать от них, не способная угнаться за их более быстрыми скакунами.

Грейлин приказал им ждать здесь, запретив входить в этот запутанный лабиринт самостоятельно. Здесь было слишком легко заблудиться, и Аррен уже недвусмысленно предупредил о подобной опасности.

«Многие вошли в Россыпи, но лишь немногие вернулись оттуда».

Даал подозревал, что причина этого заключалась не столько в большой вероятности сбиться с пути, сколько в ядовитых обитателях этих относительно прохладных пространств. По словам тех, кто все-таки сумел выбраться оттуда, в каждой трещине и расщелине скрывалось что-нибудь способное ужалить, укусить или придушить. В своих темных логовах копошились гадюки. Гигантские скорпионы с изогнутыми хвостами в таком количестве цеплялись за стены, что полностью скрывали камень. Пауки выскакивали из своих укрытий, когда этого ожидали меньше всего. Здесь не было ни одного места, куда можно было ступить или опереться рукой, предварительно как следует не осмотревшись.

Даал похлопал Пиллара по боку.

«Рад, что у тебя есть крылья, друг мой…»

Его скакун качнулся под ним, словно подтверждая его слова.

Дожидаясь остальных, Даал решил воспользоваться этой передышкой и еще раз пролетел над скалами и пропастями Россыпей, заглядывая в темные глубины под плоскими вершинами. Из каких-то укрытий выпорхнули несколько птиц, хлопая крыльями и пронзительно крича, чтобы отогнать гигантского пришельца от своих гнезд.

Однако Даал надеялся увидеть совсем другие крылья.

Никс наверняка тоже.

Пристроившись к нему на лету, она поднесла себе палец к глазу, а потом резко перевернула руку ладонью вверх: «Заметил что-нибудь?»

Покачав головой, он чиркнул ребром ладони по горлу: «По нулям».

Они вновь разделились, чтобы получше обследовать каменный фасад Россыпей. В их глубины вело великое множество разных путей, так что полезной могла оказаться абсолютно любая подсказка. На поиски в этом лабиринте можно было потратить многие дни – дни, которых у них не было.

Даал перевел взгляд на север, движимый каким-то смутным беспокойством. И тут вдруг что-то заметил самым уголком глаза – хотя нет, не своего собственного глаза. На какой-то миг он опять вселился в Пиллара, глядя на мир более острым взглядом своего скакуна, который вдобавок пытливо попискивал в эти пропасти, делая картинку еще четче – отскакивая обратно, его писк напрочь рассеивал сгустившиеся внизу тени.

Это было совершенно ошеломляющее зрелище – сочетание чего-то одновременно и материального, и призрачного.

И все же одна из этих теней отказалась рассеяться. Вместо этого она сорвалась со своего каменного насеста и, бешено работая крыльями, устремилась куда-то в глубину расселины. Пиллар – а посредством его и Даал – еще какое-то время отслеживал ее путь, но через пару поворотов потерял ее из виду.

Крутнувшись в седле, Даал помахал Никс, чтобы привлечь ее внимание. Заметив его сигнал, она резко развернулась, поспешила к нему и зависла рядом – Баашалийе пришлось резко захватить воздух крыльями, чтобы погасить скорость.

– Что такое? – крикнула Никс.

Когда они достаточно сблизились в воздухе, чтобы слышать друг друга, Даалу показалось, будто отвесный фасад Россыпей смотрит на них сверху вниз, внимательно прислушиваясь к ним всей этой своей каменной массой. Отбросив это чувство, Даал указал на пропасть впереди.

– Пиллар заметил