Гюро переезжает - Анне-Катарина Вестли

– Наверное, его мамочка и папочка уже знали про это, – сказала Гюро.

Тюлинька распрямила плечи:

– Теперь я даже рада, – повторила она снова. – Я рада, что Индивид будет жить в таком доме, где не будет никаких правлений.

Стиральная машина Эсмеральда

Эдвард, папа Сократа и Авроры, подумал, что Тюлиньке сейчас грустно без Индивида, и вот он позвонил и пригласил её с Андерсеном зайти после обеда в гости, немножко посидеть в тесном кружке. Он сказал, что встреча будет музыкальная. Сначала Аллан позанимается с Сократом, но это не для слушания, а уже после Аллан, Эдвард и Аврора поиграют для всех. Эдвард сказал, что заранее предупредил соседей и никто не будет стучать в стенку. Потом он позвонил Гюро и спросил, может ли она прийти с Эрле, Бьёрном и Лилле-Бьёрном. Гюро сказала, что, наверное, сможет. Ведь сегодня пятница, а в пятницу у Эрле и Бьёрна короткий рабочий день. Вот только они сказали, что устроят сегодня стирку и в первый раз включат Эсмеральду. Так что их она ещё должна спросить.

– Думаю, что можем сходить к ним в гости, – сказала Эрле. – А постирать успеем, когда вернёмся, ведь это всего на часок.

Тюлинька и Андерсен пообедали в этот день пораньше, чтобы немножко полежать перед тем, как пойти в гости. В гостях им предложили чашечку кофе с булочкой, а детям вместо кофе дали сок и каждому по яблоку. Эдвард сказал:

– Это так, для настроения. Сегодня мы собрались не для застолья, а для того, чтобы слушать музыку.

Взрослые уселись на стулья, Тюлиньку и Андерсена усадили на садовую скамейку, которая стояла тут в гостиной, а для детей Эдвард положил на полу большой пружинный матрас от своей кровати. Матрас он накрыл пледом и сказал, что, кто хочет, может устраиваться лёжа. Гюро сначала легла, но, когда Аллан вышел вперёд со скрипкой, она села, скрестив ноги, чтобы слушать и видеть, как он будет играть.

– Как хорошо, что вы нас пригласили, – сказала Тюлинька, – а то у меня всё время не шёл из головы Индивид. Сейчас он, наверное, едет на машине где-то в горах.

– Наверное, сейчас они проезжают плато Хардангервидда, – сказал Андерсен. – Наш Индивид стал заправским путешественником.

– Аврора, Сократ и Гюро разучили вместе небольшую пьеску, – объявил Эдвард. – Но Сократ решил сегодня держаться в тени, так что её сыграют Аллан, Аврора и Гюро.

Сократ встал рядом с папой у пианино, чтобы вовремя переворачивать ему ноты.

Аврора уже заняла место на стуле за большой виолончелью.

– Это мелодия старинной народной песни, – сказал Эдвард, – и мы сыграем её сегодня в честь Индивида, который путешествует по горной дороге.

Когда пьеса кончилась, Эдвард сказал:

– А теперь вы услышите интересную новость. Сами того не зная, вы попали на учредительное собрание.

– На что, на что мы попали? – спросила Тюлинька.

– На учредительное собрание будущего оркестра, который когда-нибудь, может быть, станет оркестром Тириллтопена. Название для него мы ещё придумаем. Мы хотим, чтобы все, кто хочет музицировать, один раз в неделю собирались все вместе, чтобы поиграть для души. Мы сделаем маленькие объявления и развесим их во всех корпусах. Там будет сказано: «Просьба к каждому, будь он стар или млад, в возрасте от пяти лет до девяноста: если вы играете на каком-нибудь инструменте, пишите Эдварду Теге по адресу: корпус «Ц», этаж 9! В первые дни нового года состоится первое собрание тириллтопенского оркестра в хоровом зале новой школы».

– В моей школе? – спросила Гюро.

– Да, – ответил Эдвард. – Я поговорил с директором, и он разрешил. Как вы, Эрле и Бьёрн, не против?

– Разумеется, – сказал Бьёрн. – Там и пианино стоит.

– Интересно посмотреть, сколько народу придёт и с какими инструментами, – сказал Эдвард.

– Вот я, например, когда-то играл на пиле, – сказал Андерсен.

– Отлично, – сказал Эдвард. – Значит, и вы будете в оркестре. А мама восьмерых детей играет на кларнете, да и все они на чём-нибудь играют. Неизвестно только, все ли захотят вступить именно в этот оркестр, а не куда-нибудь ещё. И бабушка у них играет на большом барабане, а Мортен – на малом, Аврора – на виолончели, и, может быть, ещё кто-то найдётся с виолончелью. А на скрипке, кроме Гюро и Сократа, ещё играют несколько человек. Я сам смогу писать ноты и, может быть, стану дирижёром. Одним словом, поживём – увидим. Ну а теперь, пожалуй, можно объявить собрание закрытым. Аллан пойдёт с вами, Гюро, и даст тебе сегодня урок на дому.

– Мы с Бьёрном хотим испытать сегодня стиральную машину Эсмеральду, – сказала Эрле. – Это не помешает им заниматься на скрипке?

– Нисколько, – сказал Аллан.

– Как интересно! – обрадовалась Тюлинька. – Можно мы с Андерсеном придём посмотреть?

– Конечно же можно, – сказала Эрле. – Может быть, ещё кому-нибудь интересно?

– Мы тут ждём маму, – ответил Эдвард. – Она у нас всю эту неделю очень подолгу задерживается на работе, так что уж мы хотим её дождаться, чтобы собраться всем вместе. Ради этого мы отложили обед и порядком проголодались.

Остальные поблагодарили хозяев и отправились в домик при школе. Гюро шла между Алланом и Тюлинькой. Лилле-Бьёрн шёл с Эрле и Бьёрном, а Андерсен позади всех один.

– Как я рада, что будет оркестр! – сказала Тюлинька. – А то Андерсен у меня в последнее время что-то заскучал. Мне кажется, он слишком часто остаётся один. Я ведь каждый день ухожу на работу, а он хотя и очень занят стряпнёй и всякими домашними делами, но, как видно, одного этого ему всё-таки мало.

– Он ещё лодочки вырезывает, – напомнила Гюро.

– Верно. А теперь будет ещё играть на пиле, – весело добавила Тюлинька.

В домике дворника все дружно отправились в подвал.

– А мне сразу надо на урок? – спросила Гюро Аллана. – Или можно сначала посмотреть на Эсмеральду? Мы её ещё ни разу не включали!

– Конечно можно, Гюро, – сказал Аллан. – А я пока позанимаюсь сам. Там, где я живу, я могу упражняться только рано утром.

Аллан начал играть, а все остальные пошли смотреть на Эсмеральду. Упражнения он делал те же, что и Гюро, по крайней мере в начале занятия.

Эсмеральда, наверное, очень удивилась, когда её надумали включить. В лесном домике она ведь простояла без дела много-много лет, поработав всего только один раз. Это случилось, когда там на Рождество съехалось много гостей, и они тоже помогали качать воду насосом, каждому пришлось нажимать на рычаг пятьдесят раз, все устали до изнеможения, после этого хозяева поняли, что машинная стирка для них слишком трудоёмкое дело. Поэтому с тех пор большая белая машина так и простояла на кухне, и к ней относились как к какому-то постороннему предмету, пока не придумали нарядить её в шаль и шапочку. Хенрик, помощник отца восьмерых детей, сделал ей из большого чурбана голову, бабушка из чёрной пряжи – волосы, а поверх шапки, украшенной красными цветами, ей поставили вазу, в вазе часто лежали яблоки. Эрле сложила в вазу бельевые прищепки, но и с ними Эсмеральда выглядела необычно.

Сейчас предстояла стирка, и Эсмеральде пришлось снять наряд. Сделать это разрешили Гюро и Лилле-Бьёрну, и вот она приняла вид обыкновенной машины, разве что размером побольше, чем бывают теперешние.

– Эта машина – не автомат, – сказал Бьёрн. – Когда она закончит стирку, нужно будет включить «полоскание», а когда закончит полоскать, включить «отжим».

– Говорят, что, когда работает центрифуга, машинка как будто пускается в пляс, так рассказывала Мари, – вспомнила Гюро.

– Вот и посмотрим, – сказала Эрле. – Работы ей – воз и маленькая тележка. Одного постельного белья сколько наберётся! Сначала постираем бельишко Лилле-Бьёрна и Гюро. Как думаешь, Бьёрн, в неё войдёт всё сразу?

– Войдёт. Места в ней достаточно. Ну, я включаю воду.

Сначала Эсмеральда вела себя прекрасно. Вода под напором широкой струёй вливалась в барабан. Но, когда пришло время стирать и крутить бельё в барабане, Эсмеральда закашляла и вдруг остановилась как вкопанная.

– Заржаветь она не могла, – сказал Бьёрн. – Всё это время она стояла на кухне в сухом месте. Наверное, надо было её смазать.

Рядом стоял Андерсен. Он очень оживился, увидев, что тоже может принять тут полезное участие.

– А вон тот ремень, он, кажется, называется «ремень вентилятора». Смотрите, похоже, что его перегрызла мышка.

– А у мышки было много-много мышат, – сказала Гюро. – И они поселились внутри Эсмеральды, как в домике.

– Самоварная Труба не потерпела бы на кухне мышей, – сказала Эрле.

– А может быть, Самоварная Труба сама прогрызла ремень, – сказал Бьёрн. – Так что же нам делать? Магазины уже закрылись, и стирка сегодня не состоится.

– В школьной кухне стоит же стиральная машина, – вспомнила