Гюро переезжает - Анне-Катарина Вестли

– Хорошо. Я оставлю тут лопаты, ты забери их потом, когда поедешь ставить трактор в гараж. Ужин будет через час. К этому времени придёт как раз и Лилле-Бьёрн.

– А куда он, кстати, ушёл? – спросил Бьёрн.

– В лесной домик к Мортену. Но он обещал, что вернётся к ужину.

Гюро и Эрле вошли в здание, где была столовая, и ещё из коридора Гюро услышала пение. Сначала девочки распевались – как Гюро упражнялась на скрипке, так они пели упражнения для голоса – и только после распевки начали петь по-настоящему.

– Давай пойдём в кухню рядом со столовой, – сказала Эрле. – Там есть окошечко, которое открывается в столовую. Мы его откроем, тогда будет ещё лучше слышно.

– А свет мы не будем зажигать, чтобы нас не было видно? – спросила Гюро.

– Что ты! Конечно зажжём. Пускай лучше нас будет видно, чтобы они знали, что мы их тут слушаем. Меня они уже знают, да и тебя немножко тоже. Стань вот тут.

Гюро всё слышала и видела. Голоса у девочек были высокие-высокие, и они были так заняты пением, что смотрели только на дирижёра и всё пели и пели.

Эрле быстро навела порядок где надо, в кухне и в физкультурном зале, где скоро должны были начаться занятия по спортивной гимнастике, а затем они с Гюро пошли домой. Лилле-Бьёрн к этому времени уже вернулся.

– Мортен заболел, – сказал Лилле-Бьёрн. – Ему велено лежать в постели. Вот я и пошёл его навестить. Завтра он, наверное, не придёт в школу.

– Очень жаль, – сказала Эрле. – Но за это время ты же уже познакомился с кем-то ещё из ребят.

– Ещё не очень. А ты будешь сейчас печь торт? Завтра же, кажется, к нам придёт тётя Марит?

– Вообще-то я собиралась. Но я так утомилась, что лучше решила встать завтра пораньше. Придётся нам, Гюро, обойтись завтра без утренней прогулки.

Они поужинали, и Гюро легла спать, следом за ней лёг спать Лилле-Бьёрн, а Бьёрн и Эрле ещё посидели с книжкой, чтобы дать себе отдых после такого трудного дня.

На следующее утро Эрле, как и обещала, поднялась на рассвете, и к тому времени, как встали все остальные, торт сидел уже в духовке. Когда он допёкся, все подошли полюбоваться, до чего он получился большой, высокий, с золотистой корочкой.

– Торт удался, – сказала Эрле. – У меня все дела лучше всего получаются с утра.

Лилле-Бьёрн помог ей сбить крем, потом Эрле разрезала торт поперёк на три части, Гюро тоже помогала – укладывала на каждую часть консервированные груши. Каждый слой Эрле намазала кремом, а сверху ещё посыпала тёртым шоколадом, так что торт стал бело-коричневым. Закончив всё, Эрле убрала торт в холодильник и пошла на работу. Бьёрн ушёл ещё раньше, а Гюро на этот раз не могла пойти с ним в обход, она должна была помочь маме с тортом.

Лилле-Бьёрн ушёл в школу, а Гюро осталась дома, потому что сегодня должна была прийти Тюлинька и Гюро нужно было её дождаться, прежде чем идти кататься на лыжах. Ей хотелось показать Тюлиньке, как здорово она научилась скатываться с горки рядом со школой. Поиграв немножко с Вальдемаром и Кристиной, Гюро открыла холодильник, чтобы посмотреть на торт. Она объяснила Вальдемару и Кристине, что сегодня вечером к ним на чашку кофе придёт в гости сестра Бьёрна, а может быть, будут ещё и Тюлинька с Андерсеном. Затем она спустилась в подвал, там она занялась зверушкой, которую вырезывала из дерева, а потом сходила за скрипкой и поупражнялась.

А Лилле-Бьёрн тем временем сидел в классе за партой. Сегодня ему было там не очень уютно, потому что Мортен не пришёл в школу. Во время урока было ещё ничего, но вот когда урок закончится и начнётся перемена – тогда что делать? Он уже привык ходить на переменку с Мортеном, вдвоём они всегда находили чем заняться. Иногда они просто прохаживались и разговаривали друг с другом, иногда находили на опушке леса ледяную горку, с которой можно было скатываться прямо на школьный двор, иногда бегали друг за дружкой, а не то играли во что-нибудь с другими ребятами из своего класса, но это когда они были вдвоём. Сегодня же Лилле-Бьёрн оказался совершенно один, а это совсем другое дело. Впрочем, первая переменка прошла совсем неплохо, потому что случилось так, что один малыш второклассник упал и расшиб себе нос. Нет, в этом, конечно, ничего хорошего не было. А получилось всё так: ребята гурьбой кинулись с крыльца, там было скользко, один большой мальчик налетел с разбегу на малыша, тот не устоял на ногах и до крови расквасил себе нос. Лилле-Бьёрн увидел и отвёл его во врачебный кабинет. Доктора в этот день не было, но вместо него была медсестра. Она полечила мальчику нос, остановила кровь и немного утешила, а Лилле-Бьёрн всё это время просидел там. Когда прозвенел звонок на урок, мальчик успокоился. Переменка закончилась. В следующую переменку Лилле-Бьёрну повезло встретить во дворе Эрле. Она сказала:

– Пожалуйста, Лилле-Бьёрн, если можешь, приведи мне на помощь нескольких мальчиков из твоего класса! Тут привезли маты для физкультурного зала. Грузчики сложили их у входа и уехали. Маты довольно тяжёлые и такие длинные, что мне одной трудно будет управиться. Бьёрн сегодня дежурит в школьной лавке, так что мне не хочется его беспокоить.

Лилле-Бьёрн позвал двух мальчиков из своего класса, и они втроём помогли Эрле отнести тяжёлые маты в физкультурный зал. Эрле сказала:

– Какие вы молодцы, что помогли мне! Большое вам спасибо. Надеюсь, что до начала урока у вас есть время немного погулять. До звонка ещё остаётся пять минут.

– А эта Эрле что надо, – сказал одни из мальчиков. – И вообще они оба ничего.

– Ага, – сказал Лилле-Бьёрн.

Он вышел на улицу вместе с этими двумя ребятами, они присоединились к остальным одноклассникам и рассказали, где они пропадали во время переменки. И один из мальчиков снова сказал:

– Эта Эрле что надо!

Тут все посмотрели на Лилле-Бьёрна, и он не удержался, чтобы не похвалиться:

– Эрле у нас во какая хорошая! А сегодня она испекла шикарный торт.

– А как у вас в дворницком доме – удобно? – спросил один из мальчиков.

– Ещё как! Внизу, в подвале, у нас мастерская, там есть верстак, и там никто не мешает – вообще делай что хочешь.

Тут раздался звонок, и перемена кончилась. Лилле-Бьёрн был даже доволен, что пора идти. Всё складывалось очень удачно, хотя Мортена и не было в школе. Но когда они пришли в класс на следующий урок, случилась неожиданность. Учитель вошёл и сказал:

– Сегодня я, к сожалению, не могу давать вам урок. Мне только что позвонили по телефону. Моя жена рожает, и я, понятно, хочу быть с ней. Так что можете идти и поиграть во дворе, а на следующий урок к вам придёт другой учитель, и всё будет в порядке.

Учитель ушёл, только его и видели, а девочки и мальчики посидели – поговорили, потом оделись, и девчонки отправились в магазин, потому что у одной из них были деньги, и они все вместе с важным видом отправились смотреть, что на них можно купить. А мальчишки пошли во двор. Тут Лилле-Бьёрн сказал:

– Забегу-ка я домой, мне же тут близко.

И тогда оба мальчика, которые помогали носить физкультурные маты, сказали:

– Можно мы с тобой, Лилле-Бьёрн? Посмотреть на верстак, про который ты говорил.

– Ладно, пошли.

Но когда это услышали остальные, они сказали:

– Мы тоже пойдём. Мы ещё ни разу не были у тебя дома.

Лилле-Бьёрн посмотрел на свои окна. Вдруг Эрле дома? Хорошо бы, она была там! Может, она предложит всем хрустящих хлебцев с козьим сыром и скажет, что можно сходить в подвал с ребятами. Что папы нет дома, Лилле-Бьёрн знал и так. Ведь Эрле сказала, что он дежурит в школьной лавке.

Но Эрле дома не оказалось, там не было никого, кроме Гюро, и она как раз занималась на скрипке в подвале, разучивала какую-то новую пьесу и играла, как будто она спиллеман.

И вот в самый разгар этой игры она услышала, что кто-то пришёл. Может быть, Тюлинька? Но как же она ужасно топочет! Поднялся такой грохот, словно там не одна, а несколько Тюлинек. Может быть, с ней дедушка Андерсен? Иногда ему становилось скучно и он не хотел оставаться дома один. Но тут Гюро услышала голоса, и они не были похожи ни на Тюлинькин, ни на голос дедушки Андерсена, там галдели какие-то мальчишки. Гюро поспешно убрала скрипку в футляр. И тут она услышала голос Лилле-Бьёрна, но он был какой-то не такой, как всегда. Он говорил грубым голосом, и, хотя голос был грубый, Гюро поняла, что Лилле-Бьёрн