Гюро переезжает - Анне-Катарина Вестли

ещё клубничного варенья из моих припасов, получится очень хорошо. Торт будет не совсем такой, как у Эрле, но всё-таки будет что подать на стол. Ты давай сбивай сливки, а то мне надо поторопиться с блинчиками. Поди достань сбивалку. Она у меня в верхнем ящике комода в моей комнате.

Лилле-Бьёрн принёс сбивалку. Бабушка проворно сходила в погреб за сливками, и Лилле-Бьёрн принялся их сбивать. Он был даже рад заняться полезным делом, так как это отвлекало его от печальных мыслей. Сливки сбились как нужно. Бабушка положила блин на широкое блюдо, намазала его сливочным кремом и вареньем, накрыла вторым блином, тоже намазала и снова накрыла, и получился с виду настоящий торт. Сверху она украсила его кремом и накапала варенья, так что он стал весь обсыпанный ягодками.

– Ну вот и славно! – сказала бабушка. – Иди домой и расскажи всё как было. Принесёшь торт, и твои поймут, что ты исправил всё, что натворил. Можешь взять санки Мортена. Мы положим блинный торт в коробку и привяжем её для надёжности к санкам, чтобы уж точно не свалилась. Но сначала ты поешь у меня супу, чтобы разогреться на дорожку. Это полезно для храбрости, вот увидишь.

Лилле-Бьёрн быстро съел всю тарелку, а в придачу ещё получил от бабушки блинчик, она напекла их целую гору. И вот уже пора было отправляться в путь. Ему всё ещё было страшновато возвращаться домой, однако после разговора с бабушкой всё не казалось ему уже таким безнадёжным, как раньше. Она махала ему с крыльца, пока Лилле-Бьёрн и санки не скрылись за поворотом. Коробка надёжно держалась на санках, потому что бабушка привязала её толстой верёвкой, и только когда дорога шла под горку, надо было следить, чтобы санки не опрокинулись.

Скоро Лилле-Бьёрн приблизился к дому и подъехал с санками к самому крыльцу. Он решил, что лучше всего позвонить, чтобы не отпирать дверь с коробкой в руках. Он ждал, что дверь откроет Эрле, но на пороге его встретил отец.

– Здорово, Лилле-Бьёрн! – встретил он сына. – Хорошо, что ты вовремя подоспел. Тюлинька и дедушка Андерсен уже пришли, и тётя Марит должна быть с минуты на минуту. Что ты там такое притащил?

– Мне нужно срочно поговорить с Эрле, – сказал Лилле-Бьёрн. Ему хотелось признаться во всём, пока не испарилась его решимость.

– Она в комнате с гостями, – сказал Бьёрн. – Но я её сейчас позову. Эрле, Лилле-Бьёрн хочет тебе что-то сказать!

Эрле вышла в прихожую и при виде великолепного блинного пирога даже всплеснула руками:

– Какая красота! – воскликнула она. – Теперь у нас сразу два торта!

– Нет, – сказал Лилле-Бьёрн. – Только один. Тот съели ребята из школы. Я думал, что они возьмут только по маленькому кусочку, а они расхватали всё, что было.

– Что ты такое плетёшь, Лилле-Бьёрн? – сказал Бьёрн. – Первый торт, о котором говорит Эрле, тут, в холодильнике.

– Да нет же! Нет его там. Вот мы с бабушкой и подумали, что блинный торт нас выручит.

Бьёрн открыл холодильник. Внутри стоял большой красивый торт. Лилле-Бьёрн так и вытаращил глаза.

Тюлинька вышла на порог, когда они разговаривали, и почти всё слышала. Она сказала:

– Какой же ты молодец, Лилле-Бьёрн, что всё рассказал! А теперь я тоже могу признаться. Новый торт испёк дедушка Андерсен, а мы с Гюро помогали.

Бьёрн только было собрался что-то сказать, как в дверь позвонили. Тогда он сказал:

– Сейчас давай отложим этот разговор, а потом ты нам всё расскажешь. Я сам открою дверь, ведь Марит моя единственная сестра, и примем её так, чтобы она чувствовала себя у нас как дома.

Но, когда он отворил дверь, на крыльце никого не было и только стоял огромнейший торт. Бьёрн нагнулся и поднял его со ступеньки. Рядом с тортом лежала записка. Торт был упакован в прозрачную пластиковую коробку. Он был покрыт шоколадной глазурью, на которой тоже глазурью, но уже белого цвета, была выведена надпись. И что же, вы думаете, там было написано? Только «Извините», ни больше ни меньше. Бьёрн взял в руки записку, принёс на кухню и прочитал вслух:

– «Дорогие обитатели дворницкого дома! Сын рассказал мне о том, что произошло, когда ребята чуть ли не всем классом во время перемены вместе с Лилле-Бьёрном наведались к вам в дом. Он так переживал, что они съели весь чудесный торт, который хозяйка испекла гостям! Я очень прошу вас не сердиться на нас и надеюсь, что этот торт заменит вам съеденный, хотя, может быть, он и не такой замечательный. Привет всем от мамы мальчика».

– Знаете, я никогда в жизни не видала, чтобы на торте была такая надпись: «Извините»! – покачала головой Тюлинька. – Но раз мы уже прочитали, то теперь её спокойно можно стереть, а то сестра Бьёрна ещё не так поймёт.

Эрле взяла в руку нож и соскребла тонкие буковки, а затем, намешав новой белой глазури, написала вместо прежнего слова «Добро пожаловать!». Тут в дверь позвонили, и Бьёрн, и Эрле, и Гюро, и Лилле-Бьёрн побежали открывать.

На пороге стояла Марит.

– Ой, какие же тут душевные хозяева! – сказала она. – Встречают все вчетвером! Привет, Бьёрн! Здравствуй, Эрле! Как я рада, что ты есть, хотя по-настоящему ещё, можно сказать, и не знакома с тобой, но я вижу, как тебя любит Бьёрн. А вот и Лилле-Бьёрн. Как же ты вырос! – сказала она, потрепав его по волосам. – А это Гюро. Теперь я и твоя тётя тоже. Я вам обоим привезла кое-что интересное из Америки – набор для настольного тенниса. В Америке это называется «пинг-понг». Попросите Эрле и Бьёрна сделать вам большой стол, тогда сможете играть даже все вчетвером, но и вдвоём тоже можно. Извините меня, что я немного задержалась, но я не успела на трамвай и пришлось долго ждать.

– Заходи, пожалуйста, и будем пить кофе с тортом, – сказала Эрле.

– Ой, сколько же тут великолепных тортов! – удивилась Марит. – А это, конечно, Тюлинька и дедушка Андерсен. Я о вас уже слышала, и мне кажется, что я давно с вами знакома. Как же я рада, что снова вернулась в Норвегию! Я нашла работу и буду жить здесь, в городе, так что теперь мы с вами будем часто видеться.

Гюро и Лилле-Бьёрн сидели за столом и слушали разговоры взрослых. Сначала говорила Марит, ей было что рассказать. Она рассказывала об Америке. Иногда в разговор вступали Тюлинька и Андерсен, иногда вставляла несколько слов Эрле, много говорил Бьёрн, у него столько всего накопилось, чем он хотел поделиться с сестрой.

– Сегодня я к вам ненадолго, – сказала Марит. – У меня ещё столько дел дома, я же только что приехала. Но вот в следующий раз приду к вам прямо на целый день.

– Ну а мы с Андерсеном пойдём на вечернюю прогулку, – сказала Тюлинька. – Мы ходим гулять каждый вечер – так мы обещали одной собаке, за которой некоторое время присматривали. Её зовут Индивид. Сейчас он уехал от нас и живёт в Вестланне. Он нам пишет оттуда, всё у него хорошо.

Тётя Марит нисколечко не удивилась, что Тюлинька получает письма от собаки. Она только рассмеялась и сказала:

– Про Индивида мне тоже всё известно. Бьёрн такой молодец! Он не ленился писать мне письма и рассказывал обо всём, что у вас делается.

Когда гости ушли, Бьёрн сказал:

– Ну а теперь рассказывай, Лилле-Бьёрн, что там у тебя стряслось.

И Лилле-Бьёрн рассказал всё, что случилось из-за того, что Мортен не пришёл в школу. Лицо у Бьёрна сделалось очень серьёзное. Он сказал:

– Мы должны доверять друг другу, раз мы все четверо живём одной семьёй.

А Эрле сказала:

– Лилле-Бьёрн пережил сегодня нелёгкий день. А теперь всё сказано, и покончим с этим. – А затем, повернувшись к Гюро и Лилле-Бьёрну, сказала: – Ступайте-ка вы оба спать! Тебе, Лилле-Бьёрн, завтра идти в школу к нулевому уроку, так что придётся рано вставать.

Но Гюро не сразу удалось заснуть. Она вдруг подумала, что, кажется, забыла убрать смычок, когда набежали мальчики. Поэтому она, как была, в пижамке, пошла в подвал проверить и мимоходом вдруг услышала, что Эрле и Бьёрн спорят. Бьёрн сердился на Лилле-Бьёрна за то, что тот оробел перед мальчишками. А Эрле сказала:

– Ты, наверное, забыл, каково это – быть маленьким, неуверенным в себе мальчиком? Я сама, когда была маленькая, отдала однажды целую плитку шоколада двум девочкам, потому что я их боялась, а плитка была даже не моя, а мамина. Но мама сумела понять, почему я так поступила. Единственное, что она мне сказала, это: «Никогда не подкупай никого, чтобы с тобой дружили!» И больше об этом ни разу не упоминала.

Гюро бегом спустилась в подвал за скрипкой. Нельзя, чтобы Эрле и Бьёрн