Сказание о Юэ Фэе, славном воине Поднебесной - Цянь Цай

Когда тюремщик ввел Чжан Бао в камеру, Юэ Фэй, одетый в одежду простолюдина, беседовал с тюремным смотрителем Ни Ванем. Юэ Юнь и Чжан Сянь, закованные в цепи по рукам и ногам, сидели на полу.

Чжан Бао опустился перед Юэ Фэем на колени и с болью в голосе воскликнул:

– Господин юаньшуай! За что же вас так?

– Как ты сюда попал? – строго спросил Юэ Фэй. – Почему не в Хаоляне?

– Не захотел больше служить, покинул должность и вернулся в Танъинь! Не знал, что и ваши сыновья здесь!

– Не захотел быть чиновником, так и жил бы в деревне! Зачем сюда явился?

– Прежде всего, поклониться вам, и потом – попросить вас уйти отсюда.

– Чжан Бао! – укоризненно покачал головой Юэ Фэй. – Ты много лет служил мне – неужели не знаешь моего характера? Хочешь, чтобы я отсюда ушел, – давай государево разрешение. Если же ты пришел меня навестить и принес угощение, я его приму, чтобы тебя не огорчить. Давай корзину и уходи – не губи доброго господина Ни!

Чжан Бао поднес вино и закуски. Юэ Фэй выпил кубок вина и сделал Чжан Бао знак удалиться, но тот заговорил с Юэ Юнем и Чжан Сянем:

– Молодые господа, неужели и вы не хотите уйти отсюда?

– Подданные обязаны почитать государя, сыновья – родителей! Не хочет уходить батюшка – не уйдем и мы!

– Простите за необдуманные слова! – извинился Чжан Бао. – Позвольте и вам поднести по кубку в знак уважения.

– С удовольствием принимаем.

Тюремный смотритель и стражник, наблюдая за этой сценой, растроганно вздыхали.

– А теперь уходи! – строго приказал Юэ Фэй.

– Мне надо еще кое-что вам сказать, господин юаньшуай. – Чжан Бао снова опустился на колени. – Вы оказывали мне много милостей, назначили на высокую должность, а у меня нет возможности служить вам до конца. Пусть я человек невежественный, но все-таки ничем не хуже Ван Хэна! Я не могу смотреть, как вас обижают! Лучше я первый отправлюсь в загробный мир и буду вас там ждать, чтобы служить, как прежде!

Чжан Бао порывисто встал и из всех сил ударился головой о каменную стену. Череп раскололся от удара, и верный слуга рухнул на пол бездыханным.

О преданности Чжан Бао потомки сложили такие стихи:

Бровью не дрогнув, скончался он,

Один из самых верных друзей.

Долгом освящена эта смерть,

Как облако солнцем в сиянии дня.

В царстве подземном встретится вновь

С верными воинами Юэ Фэй —

С Чжан Бао, что был «позади коня»,

С Ван Хэном, что был «впереди коня».

Тюремный смотритель растерялся. Юэ Юнь и Чжан Сянь горько рыдали. И только один Юэ Фэй рассмеялся:

– Хорош, хорош Чжан Бао!

– Бедняга спешил к вам издалека, не мог смотреть, как обижают его господина, и покончил с собой! – сказал смотритель Ни Вань. – Если вам его не жаль, это ваше дело. Но как можно смеяться над благородным поступком человека? Он ведь исполнил долг!

– Вот именно! Примеры преданности, сыновней почтительности и честности вы видели, не хватало только долга! Теперь Чжан Бао показал, что значит быть верным долгу! – вздохнул Юэ Фэй и тоже зарыдал. Потом вытер слезы и сказал тюремному смотрителю:

– Надеюсь, вы прикажете убрать умершего и похоронить его как следует!

– Об этом вы могли бы и не напоминать, господин юаньшуай, – ответил Ни Вань и послал человека за Ван Нэном и Ли Чжи.

К вечеру те принесли гроб, положили в него Чжан Бао, крышку заколотили гвоздями, и на ней написали: «Гроб с телом господина Чжан Бао, начальника гарнизона в Хаоляне». Затем верные люди вынесли гроб из города и погребли в ракушечном холме на берегу озера Сиху.

Так окончил жизнь Чжан Бао, много лет служивший Юэ Фэю. Он совершил немало подвигов, мог бы стать богатым и знатным, но не захотел этого и предпочел остаться до конца верным долгу!

В тысячах форм воплощаются

Три жизненных эликсира[128].

Перерождение свойственно

Тысячам жизней мира![129]

Если вы не знаете о дальнейших событиях, то прочтите следующую главу.

Глава шестидесятая

У восточного окна муж с женой составляют коварный план. В дворцовой беседке отец и сыновья кончают земную жизнь

Несправедливо сановник Цинь Гуй

Казни предал Юэ Фэя.

Светлое солнце династии Сун

Блекнет от скорбной молвы.

Там, в преисподней, поныне гремят

Цепи на теле злодея,

Тысячу калп[130] не осмелится он

Даже поднять головы.

* * *

Расскажем теперь о том, как в один прекрасный день сунский император Гао-цзун, нарядившись купцом, вдвоем с Цинь Гуем отправился в город.

Прогуливаясь по улицам, они случайно попали в монастырь Стоны дракона. У ворот толпились люди. Гао-цзун и Цинь Гуй заинтересовались, что там происходит, протолкались вперед и увидели гадателя, восседавшего на подмостках. Перед ним лежала доска с надписью: «Учитель Се Ши из Чэнду угадывает судьбу по иероглифам».

Гао-цзун посмотрел, как он гадает, и его предсказания показались императору не лишенными смысла.

– Учитель, погадайте мне, – попросил Гао-цзун, выступая вперед.

– Напишите какой-нибудь иероглиф, – предложил гадатель.

Гао-цзун, не задумываясь, написал иероглиф «чунь» – «весна» и подал гадателю.

– Замечательный иероглиф! – одобрительно сказал тот. – Даже поговорка есть: «Весна – голова всему году». К тому же у каждого живого существа есть своя весна, которая охватывает все четыре времени года. Так что позвольте спросить, о чем именно вы хотите гадать?

– Я хотел бы знать, что меня ждет в будущем, – сказал Гао-цзун.

– О, об этом и спрашивать нечего! – воскликнул Се Ши. – Будете так богаты и знатны, что и сказать страшно! Только одно не совсем хорошо: верхняя часть иероглифа «чунь» такая же, что и у иероглифа «цинь», и она затмевает иероглиф «жи» – «солнце», который пишется в нижней части знака «чунь». Так что, если есть возле вас человек по фамилии «Цинь», не доверяйте ему, не то он вас погубит! Запомните это хорошенько!

Гао-цзун дал гадателю слиток серебра, отошел в сторонку и тихо сказал Цинь Гую:

– Попробуйте погадать вы.

Цинь Гую волей-неволей пришлось написать иероглиф и подать гадателю. Тот посмотрел на иероглиф, потом на Цинь Гуя и спросил:

– Что