Кингс Хайвей - Роман Зинзер

− Давай на следующей неделе, в понедельник. Адрес я тебе в эсэмэске напишу, − сказал он и поспешил попрощаться.

«Ведь помнит, − я очень удивился памяти охранника, − может, и правда про адрес не забудет, и не придется второй раз напрягаться и звонить». Ровно через минуту пришло сообщение с адресом.

Короче, спустя неделю меня взяли в охранники одного из «K-Mart’ов». В собеседовании ничего сложного не было. «Штаны есть с рубашкой?», «Что делать будешь, если шоплифтера поймаешь?» и так далее. Шоплифтеры, кстати, − это магазинные воры.

Я попросил начать с охраной через пару недель, чтобы типа закончить с прежней работой. Просто как раз подходил рубеж моего увольнения или неувольнения из плазовского ресторана, и нужно было понять, что делать с работой дальше. Не уволят после ста двадцати дней – останусь в «Плазе»: зарплата там больше, плюс кормят. Уволят – получится неделя перерыва между работами, смогу походить в свою почти забытую школу английского и начну охранять «K-Mart». Как-то так. Ну, и как вы знаете, из «Плазы» меня уволили.

***

Из «Плазы» меня уволили, но походить в школу английского мне не удалось совсем-совсем. На следующий день после того, как я оказался свободным человеком, я подхватил отит и всю неделю провалялся дома со звенящей головой.

У вас был когда-либо отит? Сначала думаешь, ерунда, только как будто в одном из ушей что-то свербит. Потом на следующий день на подушке замечаешь пятна какой-то желтой фигни, а ухо начинает хлюпать. Дальше одно из ушей закрывается, и ты перестаешь слышать людей, голова отдает эхом, как будто там внутри совсем пусто. Из уха течет то ли гной вперемешку с кровью, то ли еще что, ухо постоянно приходится промакивать ватой. Постоянная температура, которую я себе не мерил, так как градусника нет, но сил не было даже выйти из дома, а значит, явно больше 38 градусов. Постоянно болит голова. Сложно дышать. Но самое противное, что больно есть: как только ты пытаешься открыть рот на достаточную ширину, чтобы запихнуть туда тонкий бутерброд, твое ухо начинает резонировать в край челюсти так, что ты клянешься голодать до конца своих дней.

Дней через пять отпускает, и ты думаешь, что есть все же рай на земле. Но потом начинает болеть другое ухо, и все повторяется, разве что в чуть более мягкой форме. Гноя на подушке становится меньше, и ты иногда что-то можешь услышать. Вы знаете, были у меня и конъюнктивит, и гайморит, но отит – это самый ад. Самый-самый! Мой руммейт по полуподвальной квартире Лена пыталась меня лечить: чего-то там капала, покупала вату и палочки для ушей. Но нужны были антибиотики, а на антибиотики был нужен рецепт. Рецепт, понятно, дает врач, а все врачебные приемы или по страховке, или за деньги. Ни того ни другого у меня не водилось.

На работу я вышел еще полубольным, но виду не подал. Тем более, если честно, работа охранником была та еще. Стоишь и тупишь возле касс целую смену. Иногда можно сесть. Иногда пойти в surveillance room[10] и позырить с полчаса мониторы с записью с двух камер.

Самым забавным в моей новой охранной работе было то, что делать нечего было весь день. Полная противоположность плазовскому ресторану. Там в вечерний час пик носишься как угорелый, а тут даже в самое загруженное магазинное время, после восьми вечера в будни и после полудня в субботу, когда в очереди на кассах народ стоит по двадцать минут, тебе все равно нечего делать. Очевидных шоплифтеров в этом «K-Mart» было немного.

Кстати, про мой магаз. Меня поначалу распределили работать в Бруклине, в моем Шипсхед-Бее, две станции метро от дома. Очень удобно. Причем, как сказал сам Генри Портер, потом меня могут перевести в другое место. У самого «K-Mart» охранников в штате не было, и они это дело передали на аутсорсинг, то есть нанимали стороннюю охранную контору для своих магазинов. Нас. Название у нас было очень тонкое, с юмором: «White Guards Inc.» Белые стражи инкорпорейтед! При том что сотрудники были негр на негре. Я пытался спрашивать, почему именно белые, но никто внятно мне ничего не сказал.

В общем, в этом бруклинском «K-Mart» я проработал месяц. Пистолетов-сканеров у нас тут не было, касс самообслуживания тоже, и ловить прохиндеев было особо и не на чем. Человек пришел, взял корзинку, накидал туда консервов, кока-колы и арахисового масла, рассчитался и вышел. Алкоголя, кроме пива и «винного напитка» − браги с запахом вина − у нас тоже не продавали. Персонал – штук двадцать сменных мексов-мерчандайзеров и около десяти кассирш. Восемь из них звали Мариями, а еще двух – Ларисами. И ни одной русской.

Между тем в Нью-Йорке наступил апрель, и стало совсем отлично и даже красиво на улице. Я часто выходил с работы на рассвете: магазин у нас был круглосуточный. Смена – сутки: утром пришел − утром ушел. Есть два часа на перекус и час на отдых. Я часто брал с собой на работу книжки из местной библиотеки, но редко когда удавалось что-то прочесть. В перерывах я ел в китайской столовке через дорогу, а в час отдыха просто дремал. После суток было 36 часов отдыха. Пролетали они очень быстро.

С переквалификацией в охранники я быстро понял счастье работы в ресторане. Чаевые. В нью-йоркском ресторане всегда есть чаевые. Даже у басбоев. И есть стимул стараться. Тут же, в супермаркете, у тебя все стабильно: десять долларов в час, и «о ревуар». Изредка overtime – сверхурочные. В итоге две тысячи долларов в месяц. Минус шесть сотен за курсы английского и минус пятьсот за комнату. Оставалось не так уж и много для большого дорогого Нью-Йорка.

Спустя месяц меня перевели работать в дальний район Квинса. Туда пришлось ездить на тошнотном автобусе с кучей балбесов и вонючих бомжей. Новое место было тоже супермаркетом, только побольше, почище, с самообслуживанием и миллионом камер для наблюдения. Как сказал мой новый супервайзер, не Портер, а другой – Терри: «Тут будет, кого схватить за жопу!».

Терри бы прав. Новый супермаркет оказался радостью для неплательщиков за магазинные товары. Вообще, конечно, нас, охранников, предварительно инструктировали, что делать с шоплифтерами. Чаще отпускать с миром, лишь заставив оплатить украденное или просто выложить все лишнее на кассе. Реже, в случае рецидивов, звать супервайзера, чтобы тот дал магазинным ворам втык. И совсем в редких случаях надо было звать