Кингс Хайвей - Роман Зинзер

− Копам сразу звонить?

− Тут лучше да. На иностранцев нам пофиг: большой прибыли «Таргету» они не приносят, поэтому этих засранцев надо наказывать. Их все равно не депортируют, а штраф выпишут. Так что ничью судьбу мы сильно не сломаем, но и сами себя в известную позу не поставим.

***

Как вы понимаете, естественно, меня вновь перевели в новый магазин. В тот самый «Таргет» со шмотками, про который говорил Терри. Причем перевели только меня, увеличив зарплату на полтора доллара в час. Приятно. Однако ездить теперь приходилось дальше, хоть и все в тот же Квинс, а сама работа стала еще скучнее. Но это самая меньшая из моих проблем.

А проблемы появились такие. Первая − у меня стали накапливаться деньги. Месяц май, жара в Нью-Йорке, и у меня стали накапливаться деньги. А проблема это потому, что я не знаю, что с этим делать. Я настолько за последние полгода жизни привык к своей комнате в подвале, к соседке Лене с ее беззубыми мужиками, к пачке «чикена» и банкам с бобами в холодильнике, что я не знаю, на что мне эти лишние деньги потратить. В кино я не хожу, машины у меня нет, и на фига она мне тут сдалась, менять жилье – вот меньше всего в жизни мне охота этого геморроя. А деньги копились. Ладно.

Проблема вторая, точнее причина проблемы первой – наличия лишних денег: у меня появилась вторая профессия. Сейчас я все расскажу. Помните, как-то в начале моей работы в ресторане «Плаза» пришла туда семья из России – он, она и дочь Маша. Так вот. Теперь я препод английского у этой самой Маши. Развивались события так.

***

В конце апреля мне под вечер позвонил менеджер Зейн Латта. Я удивился, но ответил.

− Марк, тут у нас посетители, видимо, русские, спрашивают твой номер телефона. Давать? – спросил он.

− А кто они?

− Не знаю. Семейная пара и девушка, дочь, наверное, – ответил Зейн.

− Ладно, давай, − мне в голову никто не пришел, но отказывать, наверно, было невежливо.

Через минуту телефон позвонил снова. В трубке были русский язык и женский голос:

− Марк, добрый вечер, вы, наверно, не помните, меня зовут Маша, мы с вами в ресторане у Центрального парка встретились. В «Плазе». Вы там были официантом. Мы вот сейчас здесь снова, но мальчик в бабочке сказал, что вы тут больше не работаете.

Я вспомнил, кто это. Пятьдесят долларов, хороший пример, шопинг в Нью-Йорке.

− Да, Мария, я вас помню. Вы снова в Нью-Йорке? – я уже в достаточной мере освоил искусство американской привычки делать small talk из ничего.

− Да, – ответила она. − Я хотела бы вас спросить. Вы не могли бы стать моим учителем по английскому?

− Эмм…, но я не учитель английского, − промямлил от неожиданности я.

− Но вы знаете английский, я слышала. Тем более что у меня уже пара неудачных опытов обучения в нью-йоркских школах есть, и хотелось бы это прервать.

«Когда я успел произвести впечатление человека, который знает английский?» − подумал я про себя и согласился встретиться с этой самой Машей завтра утром в «Старбаксе» рядом с «Плазой».

Вы знаете, я уже, конечно, почти год в США и почти год как чего-то там говорю, но английский мой в сравнении с местными – никакой. Это я понимаю. Какой я, вообще, учитель? Однако возможность разнообразить свое бытие и чуть сменить деятельность мне понравилась. Тем более я уже говорил, та Маша была красивая. Если это та Маша.

***

Мы действительно встретились следующим утром в «Старбаксе», и я действительно стал учителем английского языка. История этой Марии была такая. После окончания какого-то там института то ли менеджмента, то ли маркетинга, в общем, чего-то такого, где руками никогда ничего не делают, родители Марии решили отправить ее доучиться в Америку. Их прошлая поездка была разведкой: что, где да как. А сейчас она уже приехала поступать.

Маша оказалась достаточно разумной и еще до первого визита в Нью-Йорк сказала родителям, что языка она не знает, Америка ее особо не привлекает и чего ей там, вообще, делать. Логично, в общем. Визит сюда лишь только подтвердил все эти заявления. Кроме одного. Маша прониклась нью-йоркским соревновательным духом, если, конечно, такой тут имеется. Отец взял ее на «слабо» в том смысле, что вон даже официант Марк выучил язык, учится и справляется, и Маша решила дерзать. Тем более вопрос денег, как я понял, никогда не стоял: отец ее был начальником чего-то важного. У него даже лицо было такое. Важное.

Приехав вновь в Нью-Йорк три недели назад, в апреле, Маша поступила на курсы английского. Хорошие. Не как у меня. Там ее почему-то определили в группу среднего уровня сложности и стали учить.

− И вот, представь, там куча этих мелких китайцев, все чего-то жужжат, я ничего не понимаю, вообще ничего: ни их китайский, ни их английский, − препод тоже оказалась бывшей китайской теткой. Финиш. Я пошла просить другую группу или индивидуальное обучение, но индивидуального у них нет, а в другую группу перевести смогут только через неделю.

Я с самого начала встречи попросил Машу перейти на ты, так как отвык от выканья. Она была не против. Мария отпила свой капучино и продолжила рассказ:

− Потом меня перевели туда, где попроще, но я продолжала ничего не понимать. Еще раз перевели − стало лучше, легче, но я все равно туплю. Вот. Сейчас приехали мама с папой меня как бы проведать, завтра уезжают, и родилась такая идея позвонить тебе. Ты работаешь сейчас?

− Работаю. Через день.

− Очень хорошо! Можем тогда через день заниматься, – сказала она. – У меня в этой школе первая смена. Я там до часу. Тупизм, конечно, тот еще.

Я быстро подумал и согласился. В свой выходной, как я уже тысячу раз говорил, я все равно валял дурака и решал «бытовуху». Смотреть на Машу и что-то ей объяснять и рассказывать, точно, было гораздо приятней. Ей, кстати, было всего двадцать два. Выглядела она постарше.

− Сколько мне это будет стоить? – спросила она.

Признаюсь, я думал об этом. Я, честно говоря, уже обо всем подумал: и о цене, и о том, как потом перееду к ней в ее съемную квартиру на Манхэттене и мы заживем вдвоем долго и счастливо. Поселили