Иночас - Ив Макдоннелл

замечает блестящую в грязи монетку аж за добрую милю, куда как лучше любой сороки, – сказал Спица и подумал, понятно ли он вообще говорит. Но Глория улыбнулась, и тогда он добавил: – Она ж и ворует всякие вещички как чертеняка.

Сорока вернулась с кульком снега в клюве и положила его Спице на колени.

– Хорошая работа, – похвалил птицу мальчик.

– Она правда твоя, так ведь?

– Ага, – отозвался Спица и погладил Сорокин хвост.

– Значит, в этом твоя история правдива?

– Ага.

Глори подобралась поближе к Сороке и погладила ее холодный клюв.

– А во всем остальном? Я имею в виду твой дом. Это тоже правда?

– Я ж никады в жизни-то не врал. Ни единого разочка, мисс Глори. – Спица расправил плечи, приложил снег ко лбу и заглянул глубоко в глаза девочке.

И снова Глори приняла его взгляд. Она не отвела глаз, не принялась суетиться и не переключилась на другую тему. Они оба чувствовали себя в безопасности в тот момент. И тогда, вне холодной голубизны занесенной снегом улицы, между детьми возникла особая внутренняя связь.

Глава девятая

Папины карманные часы всю ночь тикали у Глори под ухом. Она боялась проспать, нужно было вернуться в ювелирную лавку раньше миссис Скор. Девочка подтянула одеяло к самому подбородку и силой заставила себя ждать до шести часов утра, после чего полностью одетая выскользнула из постели.

Она на цыпочках двинулась вниз по лестнице, но оказалось, что избегать скрипучей третьей ступеньки не было необходимости. На самом деле на ней можно было даже потанцевать, ведь ее сестра, которая уже два часа как хлопотала у печки, никогда не работала в тишине. Замешивая тесто и шлепая им об стол, ДиДи насвистывала мелодии, пела в голос или мычала себе под нос. Когда она выстукивала ритм последних танцевальных хитов, с выпечкой творились настоящие чудеса, и Глори часто задумывалась, не этот ли секретный ингредиент делал торты и булочки ее сестры лучшими во всем Интингтоне. Владельцам гостиницы «Фицрой» несказанно повезло иметь такого пекаря.

Глори повернула ручку кухонной двери и, прищурившись, заглянула в щелку. Из темноты коридора созданные папиными руками резная мебель и полки, заставленные деревянными мисками и кружками, казались такими теплыми и уютными. В воздухе висели облака муки, и бесчисленные ряды кексиков и кусочков рулета с джемом ложились на свои места в большую коробку, готовясь к отправлению в гостиницу «Фицрой». Это была целая миниатюрная фабрика, уместившаяся в маленькой кухоньке, в самом центре которой кружился вечный двигатель – Ди-Ди.

Она стояла спиной к двери и обеими руками закручивала полоски теста. Сегодня на ней были старые пижамные штаны отца в тонкую полоску, такие теперь были на пике моды. На талии их туго перетягивал широкий пурпурный пояс. Тюрбан в тон защищал ее короткие волосы, и, если не принимать во внимание кухонное полотенце, висевшее на одном плече, девушка выглядела сногсшибательной и очень уверенной в себе, словно была настроена на решительные действия. Глори знала, что заслуга принадлежала вовсе не модной одежде, уверенность буквально сочилась из каждой поры Ди-Ди.

Девочка на цыпочках зашла в кухню, схватила, как обычно, себе кусочек на обед и направилась было обратно к двери, но замешкалась. Сегодня ей нужно было накормить еще один рот. «Спица», – произнесла она одними губами. Что он подумает о ее сестре, случись им встретиться? Конечно, он мог уже найти дорогу домой, где бы тот ни находился. Но Глори на всякий случай протянула руку и взяла еще один липкий рулет с джемом.

Свист и шлепанье теста мгновенно смолкли.

– ГЛОРИЯ ШПУЛЛЕН, А НУ УБЕРИ СВОИ ГРЯЗНЫЕ ЛАПКИ ОТ ЭТИХ СЛАДОСТЕЙ! – взревела Ди-Ди. – Ты уже взяла один, что ты, черт возьми, задумала? На что тебе второй? Недостачу мне устроишь.

– Прости, Ди-Ди, я очень голодна. Вчера вечером ничего не ела, работала допоздна.

Морщинка между бровей сестры разгладилась, она вытерла руки о полотенце.

– Эту миссис Скор пора призвать к ответственности. Она тебя просто заездила. Домой приходишь чуть ли не в полночь, просыпаешься до рассвета… Сегодня зайдешь в лавку и первым делом скажешь этой женщине, что больше на такое не согласна. А еще добавь, что я очень рассержена! – Она дернула головой, но потом понимающе подмигнула и улыбнулась полной сочувствия улыбкой: ни за что на свете ее младшая сестренка не поставит под удар свою работу и не произнесет таких слов. – Бедная моя малышка.

Глори улыбнулась. Она обожала, когда Ди-Ди, несмотря на свои шестнадцать лет, пыталась вести себя как взрослая. Как мама.

– У меня так много дел только из-за Бала Шарпа. После него станет полегче… Как думаешь, Ди-Ди?

– Точно. В гостинице с нас тоже сто шкур дерут, мы поставляем еду к балу, а я одна должна заниматься всей выпечкой! – Ди-Ди развернулась и, качая головой, оглядела беспорядок на кухне. – Я буду по уши в работе до самого бала. И все же миссис Скор слишком многого от тебя хочет, слишком многого для любого двенадцатилетнего ребенка. Ты же сама понимаешь, да? – Она заправила прядь волос Глори за ухо и не заметила, как сестра смотрит куда угодно, только не ей в глаза. Девочка понимала, что, возможно, именно сейчас пора было рассказать, что ей придется лишиться половины зарплаты, и все из-за того, что она наврала миссис Скор про свой возраст.

– Тоже мне, стажировка, – продолжила Ди-Ди. – Что-то я не вижу, чтобы она учила тебя делать ювелирные украшения. Она просто взвалила все на твои плечи. Это так же дурно, как давать мне задание обеспечить бал выпечкой. В одиночку! – Ди-Ди ласково погладила деревянную ладонь Глори, а потом тихонько раскрутила сестренку, высоко подняв ее руку. – Давай потанцуем! – Она начала выписывать кренделя под какой-то ей одной известный чарльстон и раскачивать руки Глории из стороны в сторону. – Миром на самом деле управляют такие женщины, как мы. Ты же сама понимаешь, да?

Глори кивнула, высвободилась и потянулась к значку со словами «Голоса для женщин» [7], гордо красовавшемуся на блузке сестры. Большим пальцем Глория стерла с его поверхности слой муки, и Ди-Ди на это время перестала танцевать, а только тихонько раскачивалась из стороны в сторону.

– Мы же сможем что-нибудь поделать вместе после завтрашнего бала? – спросила Глори. Ей пришлось вдохнуть поглубже, когда до нее дошел смысл ее собственных слов. Бал уже завтра. А это значит, на создание трости остается всего два рабочих дня. И эту трость будут оценивать самые важные и преуспевающие жители Интингтона.