Проклятые драгоценности: Как алмазы, сапфиры и жемчуг меняли судьбы людей и ход истории - Ана Триго

с 1547 по 1559 г. Династия Валуа предшествовала Бурбонам, правившим с 1589 г. до Великой французской революции. Но к середине XVIII в. семейство Сен-Реми владело несколькими земельными наделами и полуразрушенным замком. Жак занимался браконьерством и часто прикладывался к бутылке. Его жена Мари Жоссель, дочь смотрителя замка, работала горничной.

Жанна была третьим ребенком из шести, и только трое дожили до взрослого возраста. Дети в семье Валуа часто голодали и оставались без присмотра, и соседи из жалости давали им еду и одежду. Когда Жак скончался, стало еще хуже. Мари Жоссель была вынуждена зарабатывать на жизнь проституцией, а детей, Жанну, Жака и Мари Анну, отправляла попрошайничать.

Однажды, когда Жанне было семь лет, она увидела элегантную карету и побежала к ней просить милостыню. Это была карета маркизы де Буленвилье, добросердечной дамы, известной своей благотворительной деятельностью. Она сжалилась над девочкой, слишком легко одетой для зимы, и была впечатлена ее историей, поскольку Жанна не колеблясь рассказала ей, что была потомком Генриха Валуа.

Эта случайная встреча оказалась судьбоносной для маленькой Жанны и ее брата с сестрой, поскольку добрая маркиза поручила специалисту по генеалогии в Версале проверить и доказать королевское происхождение детей Валуа, а потом выбила им пенсию[65] – 1000 фунтов в год и обеспечила мальчику поступление в военную академию, а сестрам пособие в 900 фунтов и обучение в католическом лицее для девочек в Пасси.

В Пасси Жанну научили шить и немного музицировать и обучили хорошим манерам, что очень пригодилось ей для той роли, которую она впоследствии играла. Поскольку сестры не чувствовали склонности к монашеской жизни, по окончании обучения обе вернулись в Бар-сюр-Об, небольшую деревню неподалеку от их родного Фонтета, где им оказала покровительство семья Сюрмон. Там Жанна познакомилась с племянником Сюрмонов, офицером жандармерии по имени Николя Ламотт. Пара поженилась в июне 1780 г., а через месяц у них родилась двойня, близнецы Жан-Батист и Николя-Марк. Однако, к великому горю родителей, оба ребенка умерли через несколько дней после рождения. Больше Жанна никогда не забеременеет.

Примерно в это же время Жанна и Николя присвоили себе графский титул, хотя ни один из них им не обладал, и начали вести расточительный образ жизни, совершенно не соответствующий их доходам. Сразу появились долги, однако Жанне на это было наплевать. Она считала, что, будучи королевских кровей, должна жить в роскоши, и, понимая, что Николя не сможет обеспечивать такой образ жизни, решила взять дело в свои руки. Ее план был столь же прост, сколь наивен: поехать в Версаль, рассказать королеве Марии-Антуанетте о своем тяжелом положении и добиться увеличения пожизненной пенсии на 900 фунтов стерлингов в год. Оставалось только добиться аудиенции у королевы. Жанна переехала в Версаль и начала посещать дворец.

Несмотря на то что королевская семья жила в изоляции, общаясь лишь с узким кругом приближенных людей, во времена Людовика XVI любой гражданин, одетый прилично, допускался в сады Версаля и даже мог издали созерцать королевскую семью. Жанна не колеблясь воспользовалась этим и придумала несколько способов привлечь внимание Марии-Антуанетты. Во время одного из своих визитов она демонстративно упала в обморок, что напугало принцессу Елизавету, сестру Людовика XVI, и она, услышав о тяжелом положении Жанны, попросила увеличить ее пенсию до 1500 фунтов стерлингов в год. Однако Мария-Антуанетта была не столь доверчива и, выяснив, что Жанна ведет расточительный образ жизни, отказалась это делать.

Но Жанна не унывала. Убежденная, что справедливость на ее стороне, она продолжала появляться при дворе и обзаводилась полезными знакомствами в среде высшей аристократии, используя свой фальшивый титул графини де Ламотт.

Портрет придворной дамы, предположительно Жанны де Валуа.

Работа французской художницы Элизабет Виже-Лебрен

Брак с Николя оказался не слишком удачным, и вскоре она вступила в любовную связь с коллегой мужа, офицером жандармерии Арманом Рето де Виллетом, который, впрочем, тоже оказался мошенником. Тем не менее с Николя она сохраняла хорошие отношения и они продолжали жить вместе.

Около 1783 г. с помощью своей благодетельницы маркизы де Буленвилье Жанна проникла в окружение кардинала Рогана. Стройная, темноволосая, светлокожая и голубоглазая, она мгновенно очаровала священнослужителя. Вскоре они стали любовниками, и молодая женщина сразу же начала извлекать из этого выгоду. Чрезвычайно богатый и занимающий высокое положение Роган не скупился, когда речь шла о прихотях его подруги: он давал ей значительные суммы денег и устроил Николя на должность телохранителя графа д’Артуа. Он также ввел ее в свой круг, состоявший из влиятельных аристократов и придворных, в том числе в этот круг входил загадочный граф Алессандро Калиостро, алхимик и оккультист, член ордена Розенкрейцеров.

Портрет кардинала Рогана. Художник неизвестен

Однако Жанне всего этого было мало. Подарков и денег кардинала не хватало, чтобы вести роскошный образ жизни. Роган был лишь инструментом для достижения того положения, к которому она всегда стремилась. Она стремилась получить от него значительно больше. Однажды вечером он рассказал, что никак не может добиться расположения королевы и это значительно затрудняет его продвижение по службе. И тут Жанна де Валуа, лжеграфиня де Ламотт, поняла, что это ее шанс воплотить все свои желания.

Опасная дружба

Ближе к 1784 г. Жанна постепенно стала создавать у окружающих впечатление, что у нее близкие отношения с королевой. Она всем говорила, что Мария-Антуанетта и ее подруга герцогиня де Полиньяк прониклись сочувствием к ее непростой судьбе и приняли ее в свой круг. Вскоре перед ней и Николя открылись все двери, которые ранее для них были закрыты. Лучшие портные Парижа соревновались, кто будет шить для них наряды, владельцы элегантных салонов хвастались тем, что эта парочка к ним заходит, повсюду звучало имя новой фаворитки королевы, блистательной графини де Ламотт. Кредиторы, не сомневаясь в ее высоком положении и платежеспособности, не колеблясь одалживали ей любые суммы, которые она просила. В конце концов, звучное имя и титул, привычка жить на широкую ногу, знакомства при дворе – все это производило на окружающих впечатление, что перед ними влиятельная дама, приближенная королевы.

То, что круг королевы был узким и закрытым, сыграло Жанне на пользу, поскольку мало кто мог ее разоблачить. Но все это было спектаклем для достижения цели, и Жанне не потребовалось для этого много времени. Очень скоро до кардинала Рогана дошли слухи о дружбе королевы с его молодой любовницей. Новость, без сомнения, его обрадовала. Ведь Жанна могла замолвить словечко в его пользу и помочь ему снискать расположение Марии-Антуанетты. Вдруг его мечта стать премьер-министром оказалась реальной. Без малейших колебаний он попросил графиню помочь ему подружиться с королевой.

Нетрудно представить, как это обрадовало Жанну. Роган клюнул на наживку, и Жанна воспользовалась этим без зазрений совести. Теперь графиня де Ламотт имела влияние на кардинала. Дав себя поуговаривать, она согласилась заступиться за Рогана перед королевой и через несколько дней сообщила ему радостную весть: королева готова сменить гнев на милость, если кардинал поможет ей решить некоторые финансовые вопросы.

Всем при дворе было известно, что королева склонна влезать в долги и ей всегда не хватает денег. Будучи сказочно богатым человеком, Роган, несомненно, мог бы оказать ей финансовую помощь в обмен на ее расположение. И для начала он передает для королевы крупную сумму денег своей дорогой подруге Жанне.

Так супруги де Ламотт при содействии Рето де Виллета, выдававшего себя за секретаря Николя, вымогали у кардинала большие суммы денег, начав с 60 000 фунтов. Мошенники смогли расплатиться с кредиторами и набрать новых долгов, чтобы дальше вести беззаботный образ жизни богатых аристократов.

Однако ближе к маю 1784 г. кардинал начал задавать неприятные вопросы. Несмотря на большие суммы денег, которые он давал де Ламоттам для королевы, она по-прежнему не обращала на него никакого внимания. Жанна обещает, что на следующем приеме в Версале королева подаст ему знак (хоть и не уточняет, какой именно), чтобы видел, что она довольна им. Мы не знаем, что